Дарья Донцова - Путеводитель по Лукоморью

Если вы думаете, что после того, как правда о художнице-волшебнице Ирине Богдановой выплыла наружу, люди перестали приезжать в Беркутов, то жестоко ошибаетесь. Несмотря на шум и гвалт, поднятые в СМИ (все журналисты, ранее расхваливавшие автора «исполнялок», теперь спешили бросить в ее сторону камень), народ не поверил прессе. Обыватели перешептывались, возникла легенда о том, что художницу тайно перевезли в Москву, где она исполняет желания исключительно богатых и чиновных людей. А простым и бедным надо непременно приехать в Беркутов и положить записочку с просьбами в определенное место. Я подозреваю, что слух об отправке Ирины в столицу подпитывается кое-кем из жителей городка, возможно, Оскаром и Федором, которые не хотят, чтобы отель закрылся. Да, сейчас в Беркутов прикатывает намного меньше паломников, но все равно их хватает, чтобы провинциальное местечко процветало.

Через полгода после описанных событий мы с Костей отправились в большой торговый центр. Мой приятель хотел купить матери подарок, а я была им приглашена в качестве эксперта-советчика. Пробегав час по бутикам, Костя решил приобрести очередную шаль и отправился оплачивать ее, а я вышла из магазина, села на скамеечку в центральной галерее. И вдруг услышала смутно знакомый голос:

– Милый, я хочу мороженое.

– Конечно, ковылялочка моя, – ответил мужчина.

Странно, слышанное всего один раз слово заставило меня вздрогнуть. Осторожно повернув голову, я увидела… дорого одетую Феклу и весело улыбающегося Игоря Львовича. Они устроились почти рядом со мной, у ног женщины стояли пакеты с покупками.

– Шоколадное, – капризно уточнила Шлыкова.

Игорь Львович нежно поцеловал свою спутницу и пошел по галерее в сторону супермаркета.

Я замерла без движения. Вот оно что! Ох не зря я во время ужина в Беркутове насторожилась, услышав от свекра обращение в адрес невестки «ковылялочка», произнесенное с какой-то щемящей нежностью. Не знаю, почему Сердюков-старший присвоил его Фекле, но сейчас мне все наконец-то стало ясно. Вовсе не Вадим, а его отец был любовью Шлыковой. И он отвечал ей взаимностью. Поэтому всегда помогал и не протестовал против брака нищенки со своим сыном. Игорь Львович не хотел скандалов, громкого развода с Варварой, дележки имущества, а просто ввел свою любимую в дом, и они жили счастливо. Знал ли Вадим об измене жены? Думаю, да. Более того, я теперь понимаю, что сын был в сговоре с отцом. Он не любил мачеху, несмотря на громкие слова: «ты мне мама». Жена никогда особенно не нравилась Вадику, его брак со Шлыковой – лишь прикрытие связи Игоря Львовича и Феклы. Вот почему троица, воспользовавшись моей глупостью, когда я отпустила Феклу поговорить с супругом, удрала, ничего не сказав Варе.

Я, почти не дыша, наблюдала за Феклой. А та добыла из клатча зеркальце, помаду и начала спешный ремонт своего личика. Молодая женщина более не смахивала на больную мышь, выглядела вполне симпатично, макияж сделал из неприметной простушки почти красавицу. Сейчас, когда на ней были не мешки-балахоны, а джинсы и кожаная курточка, стало ясно: у нее прекрасная фигура.

Вот тут-то я, неотрывно наблюдавшая за Шлыковой, сообразила: Зинаида Борисовна шантажировала Феклу связью со старшим Сердюковым.

Да, да, навряд ли Руднева знала о судьбе Саши. Мне хочется верить, что «совесть Беркутова» все-таки не стала бы молчать о том, как поступила с Колесниковым Раиса Кузьминична с помощью Шлыковой, вызвала бы на помощь пленнику врачей. Хотя… Бывший парторг НИИ желала знать, что происходит в доме мэра, и могла ради получения информации держать рот на замке.

Именно собираясь выяснить побольше подробностей о жизни своего врага, Максима Антоновича Буркина, Зинаида Борисовна «занималась астрономией». В разговоре со мной Фекла бросила фразу: «Пару месяцев назад Зинаида якобы случайно подошла ко мне в магазине». Руднева попросила Шлыкову помочь ей донести до дома тяжелую сумку. Естественно, та не отказала, а доставив кошелку на кухню, услышала от Рудневой предложение: «Или ты рассказываешь мне все, что творится в вашем особняке, или я сообщаю о твоей интимной связи со старшим Сердюковым и о том, кто такая Богданова». Конечно же, Фекла побежала к Игорю Львовичу и все ему рассказала. Сердюков-старший понял: надо выходить из игры, пока Руднева не зазвонила в колокол. Но подхватить Феклу и Вадима и спешно сбежать он не мог. Нужно было подготовить квартиры, снять все свои деньги из разных банков, куда-то их перепрятать. На это требовалось время. Поэтому хитрый Сердюков велел любовнице ходить к Рудневой, прикинувшись насмерть испуганной, и по чайной ложке выдавать шантажистке информацию. Короче, тянуть время. Шлыкова блестяще справилась с этой задачей.

Зинаида Борисовна считала, что запугала Феклу, но на самом-то деле та играла с Рудневой в свою игру. Тихая, скромная, неприметная серая мышка в реальности оказалась кошкой с острыми когтями. И к Раисе Кузьминичне с лекарствами она бегала по указке Сердюкова. Игорь Львович понимал: пока Саша жив, Силантьева, творя собственную месть, будет молчать о давнем происшествии и о вине Вадима в гибели Юры. Он выигрывал время, готовился к побегу.

Да уж, ему пришлось здорово понервничать! Кругом одни шантажисты – Колесников, Силантьева, Руднева… Слава богу, мать Юры посадила Сашу на цепь, и оба на время перестали быть опасными. Но потом пленник заболел, и старуха потребовала лекарств. Небось именно Игорю Львовичу и пришла в голову идея надеть на любовницу один из париков лже-Богдановой и замотать ее в шали Ирины во время походов с пилюлями через подвал отеля. Так, на всякий случай. Как говорится, береженого бог бережет.

Шлыкова совершила всего две ошибки: потеряла махрушку в виде желтого пиона и рассказала мне историю с Юрой.

Думаю, Игорю Львовичу оставалось провернуть какую-то последнюю операцию с деньгами, и тут в город заявилась я и внезапно погибла Людмила Обоева. Когда Фекла доложила любовнику, что Руднева зовет ее на встречу с Ариной Виоловой, Сердюков приказал ей выяснить, что известно писательнице, и велел рассказать правду об Ирине. Зачем такая откровенность? Зинаида и так все знает, лучше изобразить страх, пообещать литераторше некий эксклюзив, задержать ее в Беркутове еще на пару дней, чтобы Игорь Львович завершил свои дела. Сердюков никак не предполагал, что я свяжу Шлыкову с гибелью Силантьева, заставлю ее признаться: «Мы его убили».

Почему Фекла, ранее проявлявшая хладнокровие, зарыдала, когда мы с ней были на чердаке? А вы подумайте, в каком стрессе она существовала. Изображала жену Вадима, шпионку Рудневой, доставляла лекарства Силантьевой, считала дни до побега, боялась, что их с Игорем план сорвется и Буркин, Обоев, Матвеев и Варя догадаются о затее отца и сына Сердюковых. От таких переживаний и сильный мужчина сдаст, что уж говорить о хрупкой женщине. Поэтому, когда ей дали новое задание, связанное с писательницей из Москвы, нервы Шлыковой не выдержали. Сначала-то она еще крепилась, но потом в дверь Рудневой позвонила родственница, Фекла испугалась, мы побежали на чердак, и там моя спутница впала в истерику. Но, даже заливаясь слезами, она из последних сил пыталась играть роль жертвы шантажа, прикинулась, что боится Зинаиды. Однако все же ляпнула: «Мы его убили».

А я совершила ошибку, отпустив Феклу домой. Та кинулась к любимому, а у него уже все было готово к побегу. Именно поэтому троица быстро удрала у меня из-под носа. Наверное, уже была снята квартира в Москве, а активы бывший мент перевел за границу.

Почему Вадим согласился стать мужем Феклы? Не знаю, но думаю, все упирается в деньги, которые пообещал ему папаша. Игорь Львович собирал капитал, и, пока не набрал нужного количества средств, чтобы безбедно жить с Феклой на проценты и обеспечить комфортное существование Вадику, семья Сердюковых выглядела вполне обычно: отец, его вторая жена, сын и невестка. Но едва Сердюковы сколотили приличное состояние, они сбежали, бросив не нужную им Варю. То-то Вадик так нахваливал мачеху! Не доверяйте человеку, который безостановочно твердит вам о своей горячей любви – вероятно, прекрасными словами он маскирует ненависть.

Мой приезд лишь ускорил развязку. Но не прикати я в Беркутов, Сердюковы все равно бы сбежали. Ну, не весной, так летом или осенью.

Я судорожно вздохнула. Лежавшая на моих коленях сумка с громким стуком упала на пол. Фекла перевела глаза на источник шума, наши взгляды встретились, и пару секунд мы не отрываясь смотрели друг на друга. Шлыкова опомнилась первой – она вскочила и, забыв про покупки, кинулась к дверям супермаркета, где именно в это мгновение появился Игорь Львович с мороженым в руках. А я, вместо того чтобы броситься за Феклой, закричала:

– Костя! Костя!

Как назло, в расположенном неподалеку кинотеатре закончился сеанс, зрители толпой вывалили в галерею.

Мы с подбежавшим Константином кое-как растолкали народ, добрались до магазина и поняли: ни Сердюкова, ни Феклы нет. Я затопала от злости ногами.