Дарья Калинина - Киллер на диете

– И тогда мы поняли, что генерал все держит у себя в голове. И расскажет обо всем только своему прямому наследнику.

Время шло, генерал, который был почти что ровесником века, стремительно старел и дряхлел. И его служанка понимала: скоро ему придет конец. Но перед смертью генерал просто обязан передать комуто свою тайну!

– И он ее передал! И не комунибудь, а своей бывшей жене!

– Он обожал эту женщину!

– И именно ее он сделал своей наследницей!

Елизавета Ивановна, в благодарность за свою долгую и безупречную службу, получила от генерала – еще при его жизни – вполне приличную сумму наличными. На эти деньги она построила себе небольшой домик на развалинах деревни Прянишкино и стала ждать. Чутье подсказывало ей, что события вскоре начнут набирать обороты. И Елизавета хотела быть поближе к сокровищу, на оберегание которого она потратила всю свою жизнь.

– Оленька была уже слишком немощна, чтобы составить мне пару. Но у нее была другая цель и другая задача.

Мариша кивнула. Она знала о том, как Петровна сумела войти в доверие к внучке генерала Путова – Миле. И теперь Петровна через Аюшу знала о каждом шаге, который планировала совершить законная наследница сокровища. Знала – и сообщала о них Елизавете. И, когда Мила отправилась за сокровищем своего деда, Ольга Петровна тут же сообщила об этом своей напарнице.

Но что было дальше – этого Мариша не знала. Как получилось, что молодая девушка погибла? И в чьих руках теперь находится сокровище?

И Мариша задала бабкам этот вопрос.

– Девчонка свалилась сама! – быстро ответила Елизавета Ивановна, отведя в сторону глаза. – Я тут ни при чем!

Но Петровна решила иначе. Ей захотелось поглумиться над своей пленницей. И она заявила:

– Лизонька и впрямь никого не убивала. Это ее сынок все сделал! Дурак, а потрудился на славу!

– Кто? – удивилась Мариша. – Какой сынок?

Елизавета Ивановна тут же вскинулась:

– Молчи, Оля! Ничего ей не говори!

– Почему? Пусть знает правду! Пусть не думает, что мы – просто две беспомощные старухи!

Мариша ничего такого и не думала, но промолчала. А Петровна продолжала бушевать:

– Хочу, чтобы она поняла, как опасно вставать у нас на дороге! И вообще… Молчи, Лиза! Помни, кто тут главная!

– Ну хорошо! – вздохнула Елизавета Ивановна. – Делай, как тебе будет угодно.

Повернувшись к Марише, старуха Петровна сказала:

– Вот ее сын и столкнул девку с обрыва! Он у Лизоньки немного дурак, но зато верный и послушный. Лизонька его вместе с собой не поселила, в лесу ему времянку в земле вырыла, там он и жил. Она его кормила, а за это он был во всякую минуту готов к службе. Верно я говорю, Лизонька? Хороший у тебя сын! Крепкий! А что бог ему ума недодал, так на то мать при нем имеется. Что надо, сама сыну подскажет, что делать, укажет.

– Значит, Лизавета Ивановна велела своему сыну убить Милу?

Лизавета Ивановна вздрогнула и отвернулась. Видимо, содеянное ее сыном не давало ей покоя. Но все же ее страсть к богатству оказалась сильнее. Мариша прекрасно понимала, почему эта женщина решила помогать полоумной Петровне. Не из какихто там сентиментальных воспоминаний или клятвы, данной ей своей матери. Нет! Елизаветой Ивановной двигало вполне понятное стремление – разбогатеть.

Хитрая преступница рассуждала таким образом. Петровна уже очень стара. Ясно, что долго она не протянет. А у Елизаветы Ивановны впереди есть еще десять, а то и двадцать лет жизни. И не просто жизни, а купания в роскоши! Тех сокровищ, которые накопила барынька – мать Ольги Петровны, – должно было хватить Елизавете и ее сыну-дураку очень надолго.

И ради этой цели Елизавета Ивановна была готова на все. В том числе даже и на убийство.

– Значит, Милу вы убили, а сокровища забрали себе?

Но на этот вопрос Мариша не получила ответа. Потому что совершенно внезапно в прихожей раздалось какойто шуршание, тяжелые шаги, а потом в кухню ввалился огромный детина. При виде этого мужика у Мариши глаза полезли на лоб. Таких огромных гигантов она видела только на сцене, во время выступления бодибилдеров! Но так ребята специально накачивали мускулы, увеличивали вес. А тут…

Перед Маришей стоял настоящий русский медведь – огромный, лохматый, неуклюжий, но очень и очень опасный. Маленькие глазки этого детины тускло поблескивали под низким лбом. Крохотный нос-пуговичка довершал общее уродство этого типа. Он тяжело вздохнул, отчего по кухне пронесся ветерок, и прогудел:

– Мамо! Слышь, мамо, я пришел.

– Тебе велено было на улице стоять! Зачем приперся?!

– Так, это… Холодно мне, мамо! И кушать хочется!

И великан неожиданно остановил свой взгляд на Марише. Кажется, он ею заинтересовался. Во всяком случае, его маленькие глазки загорелись чуть ярче. И урод даже начал с удовольствием похрюкивать.

– Мамо, а че это она?

– Так надо!

– А-а-а… А можно мне ее потрогать?

Мариша пришла в ужас, когда огромный, похожий на сардельку палец протянулся к ней. Но детина неожиданно нежно ткнул ее в плечо и с удовольствием пробормотал:

– Мягонькая! Мамо, а можно я себе ее возьму?

– Никита…

Елизавета Ивановна чтото заговорила было, но внезапно замолчала. Они с Петровной переглянулись со странным выражением на лицах, которое очень не понравилось Марише. Что задумали эти двое? Они хотят отдать ее этому монстру?! Это в каком же, интересно знать, смысле?!

Оказалось – в самом что ни на есть прямом.

– Пусть твой потешится с девкой, а после… – Петровна не договорила, но замолчала весьма красноречиво. – Отпускать ее нельзя, – добавила она. – Слишком уж много эта девка знает! Отпустим – так она сразу же в милицию побежит. Да еще к Путовым. Вмиг мы с тобой без сокровищ останемся!

Услышав это, Елизавета Ивановна перестала терзаться сомнениями.

– Правильно! – воскликнула она. – Куда одна, туда и вторая! Сбросит ее Никитка в тот же провал, никто и не подумает ее там искать!

– Эй! Эй! – возмутилась Мариша. – Это вы о чем? Кого это вы собрались сбрасывать?! И куда?

– А ты помолчи, помолчи, девка, – гнусно усмехаясь, посоветовала ей Петровна. – Ты свое уже отговорила!

И прежде чем Мариша успела закричать, позвать на помощь или както иначе дать им понять, что она категорически против, во рту у нее снова очутился шерстяной носок. Но не это было самое худшее. Мариша увидела, как злодей Никита придвигается к ней с растопыренными руками-лопатами, в одной из которых он держит нечто, очень похожее на мешок.

Мешком это «нечто» и оказалось. И прежде чем Мариша успела мысленно ахнуть, пыльный мешок водрузили ей на голову, и она потеряла всякую возможность чтолибо видеть или слышать. Вокруг нее суетилась Петровна со своими деревенскими помощниками, но Мариша не могла понять, чем они занимаются. Вдобавок ее голове в мешке стало очень душно и жарко. И, естественно, голова у Мариши закружилась – воздуха отчаянно не хватало. И прежде чем она почувствовала, что ее поднимают, чемто заматывают и кудато несут, сознание покинуло ее.

В свою очередь, Инна, оставшаяся караулить у дверей квартиры Петровны, вскоре увидела какуюто непонятную суету на лестнице. Сначала в квартиру Петровны с хозяйским видом вошла лесная старушка – Елизавета Ивановна. Инна узнала ее и очень удивилась ее появлению в этом доме.

Следом за Елизаветой Ивановной наверх поднялся дремучий детина таких угрожающих размеров, что Инна нервно схватилась за телефонную трубку и позвонила мужу. И, пока Бритый ехал, Инна нервно покусывала свой безупречный маникюр, дожидаясь развития событий.

И они не заставили себя ждать. Снова появилась лесная старушка. А затем дюжий лохматый детина вынес на лестничную площадку какойто продолговатый сверток. Инна едва удержалась на месте, чтобы не кинуться вниз и не наброситься на этого детину, тащившего закатанную в ковер – Инна была в этом уверена на все сто двадцать процентов – ее бедную Маришу.

Инну от этого героического поступка удержал простой здравый смысл и нехитрый арифметический подсчет сил – своих и противника. Выходило, что у противника сил гораздо больше. И Инна осталась стоять там, где и стояла, молясь в душе: пусть Бритый забудет о том, что она запрещает ему нарушать правила дорожного движения, и нарушит их сегодня, к чертовой бабушке, все подряд!

В этот же момент, когда из квартиры появилась Петровна, открылась дверь соседской квартиры. И соседка Владлена оказалась на лестнице.

– Ой, здравствуйте! – увидев Петровну, приветливо поздоровалась она. – А что это вы делаете? Коврик решили в чистку сдать?

– Переезжаю я, – с достоинством сообщила ей Петровна. – Навсегда переезжаю. Так что прощай, Владлена!

– Так что же вы? Только один коврик и забираете? А остальные вещи?

Петровна приостановилась и проронила:

– Хоть ты и дура, Владлена, но, видит бог, зла я тебе не желаю. Живи как живется.