Дарья Донцова - Небо в рублях

Спустя сутки Ми уехала домой с мирно сопящей на руках крошкой. Выходя из больницы, она столкнулась со стройной плачущей женщиной и мужчиной в черном костюме. Это были Леонид и Марта, прибывшие за телами Наины и мальчика…

– Значит, Кит не ваш сын, Милада?! – воскликнула я.

– Генетически – да. Но на самом деле он мой мальчик.

– Никита знает историю своего рождения?

– Нет, конечно, – замахала руками Милада. – В курсе только Лена Рыбкина, мне пришлось ей открыться.

– Почему?

Милада вздохнула.

– Слушайте дальше, поймете!

…После появления в доме младенца Марсик сильно изменился. Он прожил с женой и сыном неделю и заявил:

– Развод. Хватит. Надоело слушать писк. Ступай вон!

Гордая Милада схватила Никиту и вернулась к Марфе. Но «добрая» мама не испытала никакой радости при виде дочки. Более того – оказалось, что у вдовы есть любовник, который, несмотря на то что земля на могиле ее мужа еще не успела осесть, поселился в доме покойного Олега Сергеевича.

Марфа, правда, впустила Ми в дом, но предупредила:

– Всего на неделю.

Бедная молодая мать растерялась и бросилась к Рыбкиной. Лена в то время обитала в крохотной комнатенке в коммуналке. Но, несмотря на свои стесненные обстоятельства, она сказала:

– В тесноте, да не в обиде! Перебирайся ко мне.

Наступило время тотальной нищеты. Никита оказался болезненным ребенком, требовавшим постоянного ухода. Помощи ждать было неоткуда. Марсик моментально развелся, потом сунул кому надо взятки, и Ми внезапно вновь оказалась прописанной у матери. Комната в коммуналке, которую выбил для своей дочки Олег Сергеевич Смоляков, отошла Марсику в единоличное пользование.

Другая бы женщина подняла скандал, обратилась в милицию, в суд… Но Милада не обладала бойцовским характером. Кроме того, у нее на руках был Никита, занимавший все ее время. Молодой матери было очень трудно, в первую очередь материально. Трудно до такой степени, что она один раз расплакалась у кроватки и в припадке отчаяния воскликнула:

– Вдруг Наина не соврала? Может, действительно под паркетом лежат деньги?

– Что? Где? Какие деньги? – изумилась Рыбкина.

Смолякова осеклась, но поздно. Настойчивая Елена вытряхнула из подруги правду об аварии и всем прочем. Рыбкина не стала впадать в истерику, заламывать руки и возмущаться глупостью Ми. Нет, она сказала:

– Бог – он все видит! Еще посмотрим, кто окажется на коне, ты или Марсик. Отольются ему твои слезы, подавится он любовью Милады Смоляковой…

А после сего высказывания укатила в Тверь. Назад Лена явилась через день, вошла в комнату, упала на единственную кровать, где они с Ми спали валетом, и обморочным голосом доложила:

– Дом стоит на месте, в квартире, похоже, давно никого нет, паркетина отковырялась, а под ней… во!

Трясущейся рукой Лена выудила из сумочки толстые пачки сторублевок и несколько бархатных коробочек.

– Не может быть… – прошептала Ми. – Господи, сколько деньжищ!

– Много, – кивнула Лена. – Ладно, стану действовать. С нами в школе Пашка Роков учился, помнишь его?

– Да, – ответила Ми.

– Его отец теперь крупная шишка в Моссовете, – задумчиво произнесла Рыбкина. – В общем, сама займусь делами.

– Наверное, надо отдать деньги родственникам Наины, – тихо возразила Ми.

Лена прищурилась.

– Нет. Она оставила их тебе. Для Никиты! Ты не имеешь права лишать ребенка средств.

Из «клада» получилась двухкомнатная квартира, и Ми ощутила себя счастливой…

Добравшись до этого места своего повествования, Смолякова замолчала и уставилась в окно.

– Вот почему вы всегда оправдываете Никиту! – вырвалось у меня. – Ощущаете вину перед Наиной и благодарность за деньги!

Ми покачала головой.

– Все сложней. Кит мне родной сын. Да, общей крови у нас нет, но мы вместе буквально с его рождения. Наине я благодарна безмерно. Кабы не тот ключ, неизвестно, как бы мы выжили! А так и дом у нас свой появился, и с голоду мы не умерли, потому что продавали найденные ценности. Наина спасла жизнь мне и сыну!

– Своему сыну! Это вы избавили младенца от горькой судьбы сироты!

– Я фактически скрыла убийцу Наины, – покачала головой Ми. – Марсик был пьян, вот и не справился с управлением. На нем не осталось ни царапины, а Наина умерла от травмы позвоночника. Получается, я убила ее.

– Не вы, а Марсик, – напомнила я.

– И я хороша – скрыла убийцу!

– Вы спасли мужа, надеясь жить с ним много лет вместе.

– Верно, – кивнула Ми, – но получилось, что мое желание ерунда. Потом-то я поняла: Марсик на самом деле женился не на мне, а на папе. Ему показалось выгодным породниться с дочкой всемогущего Смолякова, а отец умер спустя несколько месяцев после свадьбы, да еще ребенок получился. Но все это я поняла не сразу, сначала очень ругала себя, ведь, если честно, была не лучшей женой – готовить не умела, хозяйство вела хуже некуда.

– Послушайте, Милада, – возмутилась я, – а за большевистский переворот, который затеял Ленин, вы вины не ощущаете, а?

– Нет, – серьезно ответила Ми, – меня тогда в живых не было.

Я сердито хмыкнула.

– Есть такая рыба фугу… – вдруг горько заговорила Ми, – красоты необыкновенной, внешне милое создание, но дико ядовитая. Похоже, я из этой же породы. Моя любовь приносит лишь вред. Вот Никита…

– Знаю, что он сидел, – перебила я Смолякову.

– Ладно.

– И в курсе, что Сонина шантажирует вас.

– Бедная Катя… – вздохнула Ми. – Вообще-то я бы и так дала ей денег, ведь у нее большое горе с сыном.

– Я слышала про зависимость Степана от героина. Я так понимаю, что вы плюс к ежемесячной дотации еще и купили Кате квартиру.

– Ну… да.

– А она обвинила вас в инвалидности Степы!

– Катя очень устала и…

– Милада! Ну нельзя же, право, быть такой беззубой! – заорала я. – Сонина мерзавка! Шантажистка!

– Ее просто жизнь загнала в угол, – тихо ответила Ми, – вот и пришлось выбираться оттуда, используя любую возможность. И потом, я ведь зарабатываю большие деньги, должна делиться.

– Должны? Почему? Вы же ничего не украли!

Смолякова сгорбилась.

– Тоже верно. Но отчего-то так странно получается, что я всем должна. Бегаю, словно загнанный заяц, хочу людям угодить, стать хорошей.

– Надеетесь услышать от окружающих: «Ты самая замечательная»?

– Ну… да, – призналась Ми.

Я молча смотрела на писательницу. Все наши беды и комплексы родом из детства. Миладу просто затретировала мамаша, и вот результат: сколько лет бабе, достигла славы, заработала кучу денег, а выпрямить спину не может. Ой, беда! Ми катастрофически не повезло. Интересно, кто-нибудь говорил ей о любви искренно, без желания потом использовать женщину? Ведь и правда – муженек в прежние годы держал ее в качестве домашней рабыни, нынешние родственнички считают чем-то вроде кошелька… Но вслух свои мысли я озвучить не смогла, с губ сорвалась совсем иная фраза:

– Господи, что же натворил сейчас Никита, если вы решились убежать?

Ми слегка побледнела.

– Несчастья стали сыпаться на меня примерно год назад. Сначала мы навсегда разругались с Леной.

– Я знаю.

– Потом мою верную помощницу Галю пришлось уволить за воровство.

– И это слышала.

– А еще Наташа ушла от Кита и уехала за границу, да еще неприятность с Сониной случилась.

– Знаю и об этом, – закивала я. – В общем, вы остались без подруг, пусть даже таких, как Катя.

– Верно, но я постепенно привыкла. Вместо Гали у нас стала работать Раиса, сестра Наты, очень милая девушка. Они с Наташей похожи. Вернее, Рая – этакая карикатура на Нату, та ведь красавица, но сходство явное, особенно в голосе и в манерах. Вскоре Кит привел в дом Лизу, милую девочку, и мы вроде зажили спокойно. До мая, во всяком случае…

– А что случилось в мае?

Ми замялась, потом тряхнула головой.

– Меня внезапно вызвал к себе хозяин издательства. Алексей Лагутенко.

Смолякова, несмотря на свой уже звездный статус, постоянно боится, что ее выгонят вон из «Марко». Приглашение в кабинет к Лагутенко она восприняла с ужасом. На дрожащих ногах писательница вползла в хозяйские владения, обвалилась в неудобное модное кресло и замерла в ожидании слов: «Уважаемая Милада, ваши рукописи нам более неинтересны».

Но Алексей произнес иную фразу:

– Ты только не волнуйся, я почти контролирую ситуацию. Речь идет о Никите.

Милада вцепилась пальцами в жесткий край сиденья, а Лагутенко начал осторожно, по чайной ложке, выдавать сведения.

Никита обратился в службу безопасности «Марко» с просьбой о помощи. Он некоторое время назад решил вновь заняться бизнесом – открыть парикмахерский салон, и добрая мама дала ему на раскрутку денег. Кит снял помещение, закупил оборудование, и тут на него наехал некий Макей, парень с богатым уголовным прошлым, который потребовал от начинающего бизнесмена двадцать тысяч долларов в месяц…