Сергей Гайдуков - Не спеши умирать в одиночку

Так вот, это траурное создание улыбалось и ждало ответа. Я сделал самоуверенную рожу и заявил:

— Да я тут работаю.

В подтверждение сказанного я с размаху плюхнулся на диван, где в пятницу сидели трое моих незадачливых конкурентов. Впрочем, теперь было уже непонятно, кто же действительно из нас незадачлив, а кто везуч. Большой сложный вопрос.

Я сидел на диване, расслабленно покачивая носком ботинка. Теперь уже мы двое загадочно улыбались друг другу.

— Здесь? — осторожно переспросила секретарша. — Работаете?

— Конечно.

— Я тоже здесь работаю. Но я вас не знаю...

— Это не страшно, — успокоил я. — Я работаю здесь недавно. С пятницы. Я новый охранник Георгия Эдуардовича.

— А-а! — секретарша нервно рассмеялась. — Вот оно что... Охранник.

Тут она вдруг резко перестала смеяться, и я понял, что ляпнул нечто несуразное.

— Подождите... — секретарша наморщила лобик. — Охранник? А разве вас не...

— Нет! — широко улыбнулся я. — Меня — нет. Георгия Эдуардовича — да.

— Это хорошо, — ответила секретарша, но особой уверенности в ее голосе я не услышал. Возможно, мне не стоило улыбаться, когда я говорил, что Георгия Эдуардовича грохнули.

— Я просто хотел узнать, — продолжил я нашу многообещающую беседу, — как тут у нас теперь... В смысле работы. В смысле — что мне теперь делать?

— Понятия не имею, — равнодушно сказала секретарша. — Хотите — сидите тут на диване, хотите — идите домой. Я вас не держу. Кабинет, сами видите, опечатан, это милиция вчера приходила. Сегодня тоже могут прийти, так что я бы на вашем месте шла бы спокойно домой. Лично я вот сейчас покрашу ногти, посижу еще немного да тоже поеду.

— Ну а кто теперь вместо Георгия Эдуардовича? Кто теперь начальник? — не унимался я, и секретарша посмотрела на меня как на ненормального. Действительно — человек упорно ищет начальника себе на голову. Явно больной. Я решил объясниться:

— Сейчас никого на работе нет, — я показал на закрытые двери других кабинетов. — Наверное, все занимаются похоронами Георгия Эдуардовича? А когда они вернутся?

— Да кто вернется? — секретарша отказывалась меня понимать. — Во-первых, похоронами занимается жена Георгия Эдуардовича, а во-вторых...

Она встала, поправила короткую обтягивающую юбку, убедилась, что я заметил этот жест, и прошла в направлении закрытых дверей. Я с интересом наблюдал.

— Здесь, — сказала секретарша, — сидит Миха. То есть сидел. Он у нас спец по ценным бумагам, но Миха считается главой дочерней фирмы, и у него есть свой офис. Там он и работает.

— Понятно, — сказал я, глядя почему-то не на дверь, а на коленки секретарши.

— Это кабинет бухгалтера, — продолжалась экскурсия. — Но он приходит только раз в месяц.

— Ага, — сказал я.

— Здесь у нас столовая. Здесь стоит ксерокс. Здесь просто пустая комната. А теперь скажите, пожалуйста, кто, по-вашему, должен сюда вернуться? — секретарша эффектно развернулась ко мне, уперев руки в бедра.

— Никто не вернется? — предположил я.

Секретарша утвердительно кивнула.

— А как же вы тогда будете работать? — задал я еще один глупый вопрос.

— Работать? — она фыркнула. — Я как-то не очень переживаю по этому поводу. Вот посижу еще немного да и пойду домой. И так уже притомилась здесь торчать. Тоска зеленая... — секретарша зевнула.

— Ясно, — сказал я, хотя мне совершенно многое было не ясным в этой фирме и в этой истории. — Так что, — внезапно осенило меня, — Георгий Эдуардович один здесь работал?

— Как один? — оскорбилась секретарша. — А я что тут, баклуши била, что ли?! Каждый божий день с десяти до пяти! Дико выматывает. Кстати, — она изучающе оглядела меня и, кажется, осталась удовлетворена увиденным, — может, трахнемся?

Видимо, у меня был слегка прибабахнутый вид, потому что она тут же заметила:

— Ну, если есть желание, само собой. Времени свободного навалом, делать нечего...

— Кхм, — нерешительно произнес я.

— И мы же еще коллеги по работе, — выдала веский аргумент секретарша. — Давай, пока я ногти не накрасила...

Она медленно шагнула ко мне, но тут хлопнула входная дверь, и мы оба посмотрели в сторону коридора. Секретарша — с удивлением, я — с интересом.

Шаги, раздававшиеся в коридоре, были громкими и решительными, отчего мне на миг почудилось, что Георгий Эдуардович воскрес и вернулся к исполнению служебных обязанностей.

— Юля!

Секретарша мгновенно юркнула на свое место, а я узнал, что ее зовут Юля.

— Юля, что это за чертовщина такая...

Она влетела в холл, увидела меня и застыла. И замолчала. В этот раз на Тамаре был брючный костюм темных тонов.

— Из милиции? — ткнула она в меня пальцем.

— Нет! — я немедленно отмел страшное подозрение.

— А кто?

— Охранник Георгия Эдуардовича, — скороговоркой выдала секретарша Юля.

— Какой охранник? — Тамара подозрительно прищурилась. — А где Дима?

— Дима уволился, — продолжала объяснения секретарша. — Георгий Эдуардович нанял в пятницу нового охранника. Вот этого.

— Здрассть, — сказал я, чуть приподнимаясь с дивана. — Александр...

— Ага! — Тамара скрестила руки на груди и с каким-то злорадством посмотрела на меня. Только тут я сообразил, что меня смущает в этой женщине, — она совсем не походила на вдову, скорбящую по застреленному сутки назад мужу.

Чуть позже я сказал об этом самой Тамаре. Она презрительно фыркнула. Это была та еще женщина.

— А вас уже выпустили? — деликатно осведомился я. Секретарша изумленно уставилась на Тамару, и я счел нужным пояснить: — Я вас видел в отделении милиции вчера днем...

— Если уж вас отпустили, — процедила сквозь безупречно белые и ровные зубы Тамара, — то меня и подавно. — Она вновь уставилась на меня, и доброты в этом взгляде было столько же, сколько кислорода в открытом космосе. — Так вот, значит, кого я должна благодарить за смерть своего мужа! Охранничек...

— Что-то я не вижу, чтобы вы убивались по нему, — не сдержался я. — И вины-то моей тут нет, потому что Георгий Эдуардович сам послал меня за сигаретами, а когда я вернулся, то он уже был готовый...

Я не уточнил, что табачный киоск находился в паре метров. Если из моих слов Тамара сделает вывод, что я бегал за блоком «Мальборо» на другой конец города — так даже лучше. Сначала я подумал об этом, и лишь потом — что я слишком грубо разговариваю с женщиной, которая только что потеряла мужа. Возможно, любимого. Нет, серьезно. Такое тоже случается.

— Извините, — поспешно сказал я и поднялся с дивана. — Я немного...

— Переживу! — отрезала Тамара. — А что вы тут вообще делаете?

— Так я вроде бы здесь работаю, — напомнил я. — Георгий Эдуардович меня взял на работу...

— И здорово же вы справились с этой работой! — выдала мне в ответ Тамара и вздохнула. — Впрочем... — Она снова посмотрела на меня, уже без явной неприязни или по крайней мере умело эту неприязнь скрывая. — Раз уж Джорджик вас нанял на работу, то работайте.

— Ага, — воодушевился я. — Как раз за этим я сюда и пришел, но вот Юля... Так что мне теперь делать?

— Работать, — многозначительно сказала Тамара, подошла к кабинету своего мужа и дернула дверную ручку.

— Закрыто, — подсказал я. — И опечатано.

— Вижу, — мрачно сказала Тамара. — Вот тут и потребуется поработать. Вам.

— Мне? То есть...

— Надо бы высадить эту дверь, — деловито сказала Тамара, отошла в сторону и присела на краешек секретарского стола, как бы предоставляя мне поле для деятельности.

— Но она опечатана, — напомнил я.

— Я вижу, не слепая, — резко отозвалась Тамара. — Но мне нужно, чтобы она была открыта. И немедленно. Если вы, — ее палец с длинным наманикюренным ногтем вновь показал в мою сторону, — работаете в этой фирме, то вы работаете на меня. И я хочу, чтобы вы высадили эту дверь.

Я посмотрел на госпожу Джорджадзе, потом — на дверь. Дверь выглядела более безобидной.

— Ладно, — сказал я и отошел для разбега. — Только вся ответственность ляжет на вас...

— Естественно, — сказала Тамара. — Не на вас же.

В этой реплике сквозило презрение, и я отреагировал как бык на красную тряпку — ринулся вперед, наклонив голову. Но не на Тамару, а на дверь.

Я врезался в дверь, раздался хруст, дверь прогнулась, но осталась на своем месте. Тамара скептически хмыкнула. Тогда я снова отошел и дважды пнул в район замочной скважины. Дверь держалась.

— У Джорджика были явные просчеты в кадровой политике, — будто бы себе под нос пробормотала Тамара. Я услышал и так врезал ногой, что дверь вылетела аж со свистом.

— Вот! — торжествующе сказал я, глядя на жалко болтающиеся обрывки милицейской бумажки с синей печатью.

— Давно пора, — бросила мне Тамара, как хозяйка бросает псу кость, и стремительно прошла в кабинет, миновала стол, сдвинула плечом кресло с резными подлокотниками и оказалась перед встроенным в стену сейфом. Я забеспокоился, что сейчас последует указание взломать сейф, но Тамара оказалась лучше подготовленной к мероприятию, чем я думал. Она вытащила из сумочки ключи и быстрым движением отперла замок.