Людмила Ситникова - Прайс на прекрасного принца

– Из ментовки, говоришь? А документик у тебя есть?

– Конечно.

– Покаж!

– Он… кхм… я его оставила в столе.

Мужички заржали:

– Ха-ха-ха…

– Нашла дураков!

– Да ты на себя посмотри, какой из тебя мент?

– Профурсетка!

– Топай подобру-поздорову.

Отойдя от пьяниц, Катарина вынуждена была признать собственное поражение.

– Эй, тетка, дай сто рубликов, – послышалось сзади.

Полагая, что обратились не к ней, Копейкина даже не соизволила обернуться.

– Тетка, – повторил детский голосок, – дай сотенку.

Двинувшись к «Фиату», Ката почувствовала, как кто-то потянул ее за рукав.

– Ну чего, вам жалко? – проныл перепачканный мазутом парнишка лет десяти. – Вы вон какая богатая, а мне кушать хочется!

Катарина остановилась. Выходит, теткой обозвали именно ее.

– Ты кто?

– Мишка.

– А где твои родители?

– Нету их. Мамашка в тюрьме сидит, а папки у меня отродясь не было.

– И с кем ты живешь?

Мальчуган махнул рукой.

– Нас много, всех не перечислишь. Но в основном я с Толиком и Саньком кантуюсь. Они мои лучшие друганы. Теть, ну дай денежку! Хотя бы полтинничек. Есть охота. Со вчерашнего дня, кроме лаврушки, ничего не жевал.

Катарина протянула парню деньги!

– Бери.

– А еще можешь дать?

– На еду тебе хватит.

– А за информацию?

– Что?

В лукавых глазах паренька заблестел озорной огонек.

– Я слышал, как ты с алканами о Надьке разговаривала. Если дашь еще две сотенки, отведу тебя к нашим. Ирка с Надькой общалась.

– Подожди, кто такая Надька?

– Та тетка, которую убили.

– Ты что-то путаешь, ее звали Евой.

– Не-е, – протянул пацан, – это вы путаете. Убили Надьку, я это хорошо знаю.

Катарина полезла в кошелек.

– Держи. Говори, где Ирка?

– Да вы не бойтесь, я не обману, раз обещал, значит, сделаю. Айда за мной!

Катарина шла за повеселевшим Мишкой минут пятнадцать. Позади остались жилые дома, впереди мелькала стройка, а чуть дальше расположился заснеженный пустырь.

– Куда ты меня ведешь?

– Так к нашим.

– Но там же поле.

– Верно. Мы там живем.

– Прямо в поле?

– Зачем в поле? Под ним.

Ожидая, что Мишка вот-вот даст деру, Копейкина на всякий пожарный взяла его за руку.

– Эй, вы чего? Отпустите! Если парни увидят, они меня засмеют.

– Я дальше не пойду. Зачем ты меня сюда завел? Здесь нет людей.

– Ирка там, – парень вытянул руку вперед.

Остановившись у канализационного люка, Михаил сплюнул.

– Все, притопали. Ну, я пошел.

– А ну, стоять!

– В чем дело? Я вас проводил, теперь мне бежать надо.

– Издеваешься?

– Вы чего, не врубились? Мы внизу живем.

– В люке?

– Ну да. Там тепло, нам по кайфу. Летом в основном на вокзалах тусуемся, а вот зимой там запросто окоченеть можно. В прошлом году Борька заснул под мухой на лавке и дуба дал.

Катарина хотела задать следующий вопрос, но в это время из люка высунулась голова.

– …! – выругался неизвестный. – Мишка, какого ты орешь здесь?

– Серый, все в порядке. Я тетку привел.

– А за хреном она нам?

– Она к Ирке. Ты, это… проводи ее, а то она трясется от страха, – засмеявшись, Михаил был таков.

Голова окинула Катку оценивающим взглядом, после чего пробурчала:

– Заваливайся.

– Куда?

– … три раза! Сюда! Че, отупела совсем?

– Я туда не полезу.

– Тоды покедова. – Голова исчезла.

– Не уходите. Мужчина! Вы меня слышите? Позовите Ирину.

– Да иди ты, – послышалось снизу.

– Я заплачу.

Аргумент подействовал. Голова нарисовалась вновь.

– Сколько дашь?

– А сколько хотите?

– О!.. Вижу, ты человек правильный. – Серый наконец соизволил вылезти из люка.

Отряхнувшись, он склонил голову набок и выпалил:

– На три бутылки, закусь и флакон духов Нюрке в подарок.

– Лучше озвучьте сумму.

Бомж принялся складывать в уме цифры.

– Двести плюс сто тридцать, плюс сорок, плюс сто… Итого – тысяча.

– Четыреста семьдесят, – пискнула Копейкина.

– Тысяча! И не спорь. Не хошь – не будет тебе Ирки.

На данный момент Катке было жизненно необходимо увидеть Ирину, поэтому, отдав мужику две пятисотки, она быстро проговорила:

– Зовите.

Но не тут-то было. Спустившись в дырку, из которой, к слову сказать, пахло далеко не розами, дядька изрек:

– Следуй за мной.

– Вы обещали позвать ее на улицу! – взвизгнула Копейкина, чувствуя себя облапошенной и униженной.

– Не кипятись, не кипятись, – затрещал бомж. – Ирка вчера ногу подвернула, лежит она. Ходить ей тяжело. Не силком же бабу тащить? Ну будь ты человеком, не кочевряжься. Никто тебя из наших не тронет, мы живем дружным коллективом. У нас даже тараканы почти ручные. Давай, осторожней ступай, а внизу я тебя подстрахую.

И Катка решилась. Вдыхая тошнотворный теплый воздух, вырывавшийся из люка, она полезла за Сергеем в темноту.

– Здесь осторожней, – напутствовал Серый, – так, еще немножко – и ты у нас в гостях.

Внизу Катарина осмотрелась. Зрелище, надо заметить, было не для слабонервных. Туннель, изнизанный трубами разного диаметра, казался бесконечным. Вдали виднелся желтый свет.

– Ирка в спальне, отдыхает, – осклабился провожатый.

Свернув вправо, Сергей два раза саданул по трубе.

– Зачем вы это сделали?

– Крыс отгоняю, они, гады, совсем в последнее время обнаглели. Нас ваще не боятся.

Катарина замерла.

– Здесь еще и крысы есть?!

– А ты как думала, в мавзолей попала?

Сделав пару шагов по направлению к свету, Копейкина едва не лишилась рассудка. Нет, честное слово, лучше бы ее подземный променад оказался ночным кошмаром. Такого не увидишь даже в голливудских фильмах ужасов! Огромных размеров тараканы кишмя кишели на стенах, трубах и бетонном полу. Тараканы были совсем не такие, каких москвичи частенько могут встретить ночью в своей кухне. Подземные тараканы выглядели в десять раз более устрашающими.

Ката сжалась. Было страшно даже дышать, не говоря уже о том, чтобы и дальше следовать за Сергеем.

– Чего остановилась?

– Та-та-тараканы!

– И че? Первый раз видишь, что ли?

– Таких – да.

– Не боись, не тронут. Да не стой ты столбом, иди скорее, в спальне их меньше.

«Спальней» оказалось помещение со светом и трубами, на которых возлежали несколько бомжей.

Сергей не соврал, здесь действительно, по сравнению с «прихожкой», суетилось всего лишь несколько усачей.

Топнув ногой, Серый потряс пятисоткой и возвестил:

– Гуляем, пацаны, у нас бабло появилось.

Зачуханный дедок, которому, судя по лицу, давно перевалило за восемьдесят, едва слышно прохрипел:

– Сабантуйчик устроим.

– А почему только пацаны? – раздался голос существа в черном тулупе. – Девушки тоже погулять хочут.

– Гулена, – огрызнулся Сергей. – Ты, шалава, уже нагулялась. Лежи молча, хромая скотина.

– Трубы горят, я окочурюсь. Сереж, налей граммульку. Трясет меня. Изнутри горю.

Катарина прихлопнула подбежавшего к ноге таракана.

Сергей саданул тетку в тулупе ладонью по голове.

– Ирка, курва, к тебе человек пришел. Харе из себя королеву строить.

– Плохо мне. Горю!

– Дай ей вчерашнего, – прогундосил мужчина с бородой. – Пусть пригубит, а то ведь и правда сдохнет.

Сергей достал из-за трубы флакон моющего средства.

– Упейся, зараза!

Ирина схватила бутылек, открутила крышку и припала губами к горлышку.

Катарина закричала:

– Что вы делаете? Она же отравится!

– Не гони, Ирка всех нас переживет, у нее желудок из стали сварен.

– Ой, хорошо, – шептала бомжиха. – Ой!

Ее руки ходили ходуном, голова тряслась. Как только она опустошила полфлакона, Сергей вырвал у нее из рук бутылек со словами:

– Хватит с тебя.

Кутаясь в тулуп, Ирина закрыла глаза.

Копейкина подошла к женщине.

– Ирина, вы можете сейчас разговаривать?

Не открывая глаз, тетка кивнула:

– Погодь пару минут. Мне сейчас хорошо будет. Только вот отлежусь, согреюсь, и покумекаем.

Боясь взглянуть в глаза обитателям канализационного люка, Катарина таращилась в пол. А Сергей решил изобразить из себя гостеприимного хозяина. Подняв с пожелтевшей газеты зеленое яблоко, он протянул его Катке:

– Поешь, пока Ирка оклемается.

– С-спасибо. Не хочется.

– Ну, как знашь, мое дело – предложить. Ты садись, не стой.

Затылок раскалывался от нещадной боли, желудок был готов расстаться со съеденным завтраком, а сердце выпрыгивало из груди каждый раз, как только взгляд Копейкиной натыкался на гигантских тараканов.

Ирина пришла в норму через четверть часа. Невероятно, но после выпитого средства ей действительно стало намного лучше. Тряска конечностей прекратилась, лицо озарила хмельная улыбка, а в глазах даже появился блеск.

Свесив ноги с трубы, она зевнула и, уставившись на Кату, спросила:

– Какие проблемы?

– От Михаила я узнала, что вы были знакомы с женщиной, которую три дня тому назад убили недалеко от салона красоты.