Михаил Башкиров - Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…
Помощь проекту
Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют… читать книгу онлайн
Самсонов!
Теперь понятно, для чего использовался наряд Повара.
Самсонов!
Не только для маскировки под чучело. А так сказать, на память об изверге.
Самсонов!
Вот, почему доцентша не могла вспомнить, на кого же похож Ванюша, и почему эксперты не смогли установить отцовство.
Повар хорошо делал пластическую кулинарию.
Интересно, Самсонов тоже принес в столовую дохлую муху?
Я поправил манжету куртки на левой руке.
Далась мне эта проклятая муха.
Я посмотрел на часы.
Похоже, у дока партия с дантистом в самом разгаре.
Самсонов!
Самсонов!
Самсонов!
Но Зинаида прекратила эйфорию от близкого успеха.
– Дальше перечислять?
Мне хотелось крикнуть – нет, зачем терять драгоценное время?
Но Зинаида не должна была догадаться, что я вычислил монстра.
Еще вздумает его предупредить…
– Конечно, продолжай.
– Известный тебе Левкаев.
– Левкаев?
Мое недоумение было искренним.
Не помнил я никакого Левкаева.
А вдруг это фамилия застенчивого доносчика?
– Денис, ты с ним еще чуть не подрался у калитки. В первый же день. Он за столом все расписал в красочных подробностях.
Я отчетливо вспомнил ученых спортсменов, затеявших ссору, и амбала с битой наперевес.
– Ты пригласила тупого накачанного бугая в столь избранное общество?
– Левкаев не бугай, Левкаев занимается утренним бегом.
– Красные яблоки на зеленом фоне?
– Нет, зеленые яблоки на красном.
Меня ждало скорое и неизбежное свидание с пресловутым Самсоновым.
И я начал почти грубить и почти хамить.
– Еще кто присутствовал на торжестве?
Зинаида не сделала мне укоризненного замечания.
– Брат и я.
Вот кому-то безумно повезет с женушкой…
– Тогда я отваливаю.
– Минуточку.
Я не мог сбежать, недослушав.
Таким гипнотизирующим тоном со мной не говорил еще никто.
Даже шеф.
– Ты прав, Денис: я не поеду в Москву.
Только Зинаида могла взять и отказаться от кремлевского предложения.
Только Зинаида…
Я щелкнул фотоаппарат по тубусу объектива.
– И за тебя вряд ли я выйду замуж. Так что можешь даже не предлагать ни руку, ни сердце.
А это мне по носу.
И совершенно правильно.
Кому, на хрен, нужен муж, коротающий жизнь в секретных командировках?
Тем более что я уже мысленно вырубал Самсонова после мата.
Да, именно после мата будет наиболее эффектно и эффективно.
А то, что док выиграет у дантиста, я нисколечко не сомневался.
Оставалось лишь узнать, насколько же я фартовый?
Пришлось ответить Зинаиде незамедлительной контратакой.
– Ну, если ты такая прожженная нонконформистка, то сделай для полного ассортимента и аборт!
– Этого вы с братцем от меня никогда не дождетесь.
Так я переключил внимание Зинаиды с поиска монстра на матримониальные проблемы.
Пусть лучше мечтает о пеленках и распашонках.
– Да, совсем забыла, – сказала мне в спину будущая мать гениального ребенка. – Еще заглядывал старший садовод.
– И что Юрод подарил? – спросил я для проформы, даже не обернувшись.
– Модель чучела Повара! В масштабе один к тридцати.
Нет, этот день рождения явно отличался сверхоригинальностью.
Впрочем, я не уточнил, а что же преподнес имениннице дантист Самсонов?
Глава 4 Надо брать.
Если бы проводилась велосипедная гонка «садоградское кольцо», то я непременно бы получил желтую майку лидера – и прочие майки тоже.
Майку за тупость.
Майку за глупость.
И трусы за самоуверенность.
Я насиловал дамскую рухлядь и молился, чтобы не лопнули шины.
За Самсонова мне простится все.
И ляп с дантистом.
И музыкальное сношение.
И запутанность чувств к Зинаиде.
И проигрыш в шахматы доку.
И даже то, что я не спросил генерала про Вампиранью.
Но Алексей Николаевич промолчал – значит, Вампиранья так ничего и не вспомнила.
Я едва не сбил какого-то рассеянного профессора.
Чудом избежал столкновения с такси.
Увернулся от мадам с детской коляской.
Только бы Олег Иннокентьевич Расмус подольше обдумывал ходы…
Только бы Самсонов отвечал так же неторопливо…
Не переехав ни одну кошку, я наконец финишировал у калитки дока.
Велосипед лег на куст смородины.
А я, выравнивая дыхание и расслабляя ответственные за силовой захват мускулы, двинулся через сад к шаху и мату.
У меня за спиной упало яблоко.
Но я за эти дни привык не оборачиваться на подобный звук.
Пусть бы разом на землю рухнул весь садоградский урожай, я бы все равно подкрался скрытно к шахматному столику.
Но за доской напрягал ум и зрение лишь док.
– Где, блин, Самсонов?
Рявкать так рявкать.
– Я спрашиваю по-хорошему: где монстр?
– Денис, а нельзя на полтона ниже?
– Извините, Олег Иннокентьевич, – азарт охотника.
– И не надо подозревать ни в чем не повинного дантиста. Он просто устраивает ученым импотентам релаксацию.
– Видел я эту, как вы изволили выразиться, – релаксацию. Кромсать живого кроля на составные части!
– Кролики плодятся быстро.
Главный врач взял африканскую черную пешку белой идольной ладьей.
– И рожают без мук и терзаний совести.
– Док, в гробу я видел и кроликов, и крольчат, и кролих!
– Крольчих.
– Крольчушек и прочих свиней!
– Денис, я по неосторожности проговорился Самсонову по телефону, что вы желаете присутствовать на нашей очной партии.
– Олег Иннокентьевич!
– Разумется, Самсонов перенес матч на следующую неделю.
– Олег Иннокентьевич!
– Денис, я сорок восемь лет Олег Иннокеетьевич Расмус и пока не собираюсь менять ни имя, ни отчество, ни фамилию.
– Я так рассчитывал на эту партию!..
– Денис, вы понимаете, Самсонов узнал от одного из приближенных о вашем пребывании у пещеры Смерти…
– Нет, надо стукачу все ненужное хозяйство вырвать с корнем!
– Зачем портить здоровье себе и другим?
– Док, мне выкидыш не грозит и преждевременные роды – тоже. И даже кесарево сечение.
– Денис, вы можете выслушать меня без истерики?
– Валяйте. Теперь все равно: фактор внезапности утрачен. Самсонов навострит лыжи.
– Да говорю же вам, не грешите на дантиста! Он просил, чтобы я передал вам два устных сообщения.
– Всего два?
– Ничего – их вам с лихвой хватит.
– О первом я и сам догадываюсь: Самсонов просит не считать его садоградским оплодотворителем.
– Верно.
– А второе – что я хреновый шахматист.
– Шахматист вы действительно авантюрно-эпилептоидного склада.
– Какого склада?
– Уточните диагноз у Нинели Осиповны.
Док теперь сыграл за черных.
Вздыбленный носорог бросился на курчавого ферзя.
– Самсонов просил обязательно сказать вам, что мой предшественник…
– Который утопленник?
– Да, мой предшественник входил в секту, организованную Самсоновым с первых дней воцарения импотенции.
– И что мне это дает?
Я задал вопрос себе, доку и фотоаппарату.
Может быть, гарант Конституции ответил бы первым, но Кремль далековато расположен от коттеджа Олега Иннокентьевича Расмуса.
За президента любезно ответил док:
– Интуиция и долгая акушерская практика наталкивает на мысль, что это напрямую связано с пропавшим дневником.
– Док, я болван.
– Не всегда.
– Нет, полный болван.
– Я думаю, Денис, вам надо поторапливаться.
– Олег Иннокентьевич, ради всего святого, дайте мне фонарик.
– Хоть два.
Главврач принес пару отличных мощных фонарей с идеальными отражателями.
– Африканская привычка держать запасной свет дома.
Нет, не поменяет док идольные шахматы на псевдорусские, ни за что не поменяет.
– Олег Иннокентьевич, а вы подарите кремлевские фигуры Самсонову!
– Прекрасная идея.
– Только после того, как я найду дневник…
Глава 5 Установочные данные
Я обследовал всю пещеру – безрезультатно.
Я клял медицинскими терминами и дока, и Самсонова.
Так лажануться на ровном месте…
На акулий зуб не поддался.
Список Клуба Веселых Арбалетчиков проигнорировал.
Яблоки, пронзенные стрелами, почти не заметил.
А вот на дневник попался.
Сейчас Самсонов получает кайф от того, что провел глупую и никчемную ищейку.
Но я не мог вернуться к генералу с пустыми руками.
Не мог.
А вдруг Самсонов реально захотел помочь…
Вдруг он кровно заинтересован в том, чтобы перевести стрелки на монстра.
В прямом и переносном смысле – кровно…
И я нашел дневник утопленника.
Прикинув, что сектанты пробовали разные точки для отправления ритуала, я тщательно проверил тропу от пещеры Смерти до муравейника.
Тревожил валежины.
Проверял на закладку пни.
Методично переворачивал каменюги.
И вот под замшелым валуном я обнаружил тетрадь – надежно упакованную в прозрачную водонепроницаемую пленку.
На упаковке сохранились мазки крови.
Видно, утопленник прятал дневник сразу после жертвоприношения.
Пролистать толстую тетрадь до последней заполненной страницы хватило минуты.
