Нина Васина - Красная Шапочка, черные чулочки

– Минуточку, давайте я объясню. Мой клиент, – услужливо кивнул генеральше Ёрик, – не уверен в твоей умственной и психологической состоятельности. Мой клиент не может найти объяснения твоему поведению. Если бы ты, Нефила, обозначила более конкретно свою заинтересованность в этом деле… А так получается, что ты совершенно непредсказуема и можешь, к примеру, уничтожить важнейшее доказательство.

– Нефила, они думают, что ты дебилка! – толкнула меня локтем Нара.

– Зачем мне его уничтожать? – опешила я.

– Да потому что мы не понимаем! – повысила голос генеральша. – Какой тут твой интерес? Я сразу сказала мужу – она себе на уме! От нее всего можно ожидать!

– Ёрик, объясни своему клиенту мой интерес.

– Но я…

– Я с самого начала все устно определила, ах, какой промах! У юриста слишком короткая память? Нужно было записать наш разговор на пленку или запротоколировать? По факту взрыва автомобиля и при наличии трупа, – я перешла на замедленное канцелярское повествование, – расследование все равно было бы проведено. В силу профессиональной несостоятельности следователя я предложила несколько повлиять на ход этого расследования, чтобы оно закончилось недостаточностью улик. Для чего собралась представить на анализ биологический материал, за которым сюда и приехала.

– Нефила, ну сознайся, что у тебя на уме? – простонал Ёрик. – Мы тут мозги ломаем уже третий день!

– Я хочу всего лишь, чтобы у Оси была семья, но это объяснение вас ведь не устроит?

Молчание.

– Давай заберем эту тряпку, а они пусть ломают себе мозги дальше! – прошептала Нара. – Это здорово помогает от старческого маразма – тренировка мозгов. Ты только посмотри, сколько пользы от их переживаний – генеральша вылизала всю библиотеку!

– Если вы знаете, где герб, отдайте его в руки профессионального юриста, – предложил Ёрик и протянул свои руки.

– Не отдавай! – посоветовала Нара. – Мне не нравятся люди, которые не понимают простых вещей. Да если бы тебя посадили, – вдруг шагнула она к Генералу, – где бы сейчас вязала твоя жена? В ожидании очереди на передачку? А Ося? Писал бы тебе утешительные письма? А ты, Срулевич! Тебя как теперь Генерал называет – жиденком или обещал по имени-отчеству, если найдешь герб? Дай нож!

– Ка… Какой нож? – отшатнулся Ёрик.

– Тот самый, которым ты резал колбасу здесь, в пропыленной комнате.

– Горя огнем мщения и собирая на Генерала компромат, – поддержала я праведный гнев моей любимой тети.

– Здесь нет ножей, – заявила генеральша. – Это библиотека, а не столовая.

– Ну так принеси! – повысила голос Нара. – Без ножа не будет вам герба!

Она обращалась к Ёрику, но за ножом пошла генеральша. Молча встала и пошла вниз.

– А ты, Срулевич, составляй акт приемки. Правильно я говорю? – победно посмотрела на меня Нара. И я пристыженно кивнула. Я-то собралась, как только Нара достанет папку, бежать с нею к машине, отбиваясь по пути стульями. Нет, не быть мне юристом, это точно!

– Пиши! – продолжала Нара командовать. – Я, Срулевич, как юрист и защитник Генерала, получил лично в руки тряпку…

– Я знаю, как составляется акт приемки, – перебил Ёрик и обратился ко мне: – Уйми свою тетю!

– А то что? – шагнула я на юриста.

– Просто – уйми, в голове звенит от ее голоса, – другим тоном попросил Ёрик.

Нара уверенно подошла к стойке с папками у стены, присела и отковыряла ножом деревянную защелку между нижней полкой и полом. Вероятно, в порыве мщения она слишком сильно затолкала папку в нишу – пришлось стать на колени и наклониться, а джинсов и брюк моя тетя не признавала – только юбки, так что некоторое время мы четверо созерцали ее попку в трусиках, потом она села на пол и победно подняла над головой папку.

– Посмотри, – сдавленным голосом попросил Ёрик, – там ли это?..

– Сначала – акт!

– Я написал расписку, – бормочет Ёрик, – акт должен составляться в присутствии незаинтересованных свидетелей, а здесь только заинтересованные лица…

– Берем расписку? – посмотрела на меня Нара.

Я только кивнула, завидуя ее решительности и напору.

– Ты чего такая грустная? – спросила Нара в машине. – Думала, они тебя теперь будут любить и уважать?

– Нет, не думала…

– Юриста жалко? Пропал юрист! Попал в пожизненное личное пользование!

– Не жалко… Так, странно все.

– Все нормально! Когда ты уже научишь меня водить, а то с твоими переживаниями поездки получаются какими-то экстремальными. Ты собираешься зареветь?

– Нет… – удивилась я.

– Значит, тебя тошнит?

– Не тошнит меня!

– Тогда заводи мотор! Поехали отсюда!

Дело было прекращено из-за отсутствия состава преступления.

Два летних месяца мы провели в Анапе – это отдельная история любви и страсти. В Нару влюбились два местных мальчика, которые демонстрировали свои чувства весьма своеобразно: один то и дело прыгал с высоченного обрыва в воду, а другой нырял с камнем на глубину. Уговаривая себя относиться к жизни отстраненно, я на третью неделю их любви и страсти перестала, покрываясь мурашками, считать секунды ныряльщика под водой.

Первого сентября позвонил следователь Докучаев. Поздравил с началом учебного года и попросил о встрече.

– Повестку пришлете? – съехидничала я.

– Как ни странно, но я действительно приглашаю вас к себе на работу. Хочу показать кое-какие документы, а выносить из здания – сами понимаете.

Я пришла, увидела эти документы и обалдела. Следователь, вероятно, доведенный моим бескорыстным желанием справедливости до профессионального экстаза, собрал все что мог об инциденте с перестрелкой в Стамбульском аэропорту в 1989 году!

Фотографии, описания «нападавших и пострадавшего», «приблизительные характеристики возможного ранения», «носильные вещи», номера машин и имена, на которые они были зарегистрированы, показания свидетелей, гильзы, отпечатки шин, длина тормозного пути и так далее, так далее – всего триста сорок листов дела, переведенного на русский с некоторыми английскими словами, не подлежащими прямому переводу, заключения экспертизы по примененному оружию на основании обследования гильз. Полистав все это наугад, я решительно принялась за поиск определенного места в деле.

– Что вы ищете? – спросил Докучаев.

– Сейчас, минуточку. Вот, нашла.

Прочитав одну страничку, я удовлетворенно отодвинула от себя огромный талмуд.

– Можно полюбопытствовать? – с трудом скрывая нетерпение, развернул к себе дело следователь.

Полюбопытствовал. Осмотрел следующий лист и предыдущий. Подумал, барабаня пальцами по столу.

– Я все узнала, что хотела. Спасибо вам большое. – От души поблагодарив, я встала и собралась уходить.

– Нефила Доломеевна, вы мне ничего больше не скажете? – вытянулось лицо у следователя.

– Очень, очень вам благодарна!

Если честно, я просто выделывалась, потому что все, что я узнала из этой странички свидетельских показаний, – это отсутствие какого-либо багажа у Кобрина в момент посадки в самолет. А это я знала и раньше – со слов Гамлета. Небольшой полиэтиленовый пакет с документами.

– Подождите благодарить, вы ничего не хотите спросить?

– Я не решаюсь.

– Сядьте же! Какая вы все-таки несносная девчонка!

– Полегче!

– Но вы же несносная, это истинная правда! Хорошо, у меня есть еще кое-что. Вот, пожалуйста.

Еще одна папка, потоньше. Очень интересно. У этого следователя все-таки есть некоторое чутье. Служебная записка военного чина с сирийской военной базы. Вместе с грузом оружия на полигон были доставлены два контейнера без сопроводительных документов, в которых обнаружены тела двух умерших солдат Иностранного легиона. Поскольку вскрытие странных контейнеров происходило без соответствующих мер предосторожности, в гарнизоне объявлен карантин. Восемьдесят девятый год, октябрь… Вот что Гамлет имел в виду, когда говорил о мошенничестве! Кобрин отправил злополучный груз из самолета туда же, куда и оружие из порта! Скорей всего, просто поменял местами ящики. Заказчик не получил законсервированные трупы или получил вместо них пару ящиков с оружием – оплата ведь была сделана! – поэтому началась перестрелка.

– А нет ли у вас еще чего-нибудь?.. – задумалась я. – По пребыванию Кобрина в Стамбуле в тот день.

– К сожалению, это почти все.

– Тогда покажите мне, пожалуйста, немножко вашего «почти».

– Не могу. Закрытая информация. Есть несколько фотографий случайной слежки. Следили не за Кобриным, он засветился с интересующими некоторую разведку людьми в аэропорту.

– А вы мне не показывайте фотографии. Вы мне их… опишите!

– Четверо мужчин, пятый – Кобрин… Что именно описать? Одежду? Что, Нефила?

Нервничает следователь.

– Опишите, что у них в руках.

– Ничего.

– Вообще?

– Армейская форма, оттопыренные карманы. Что вас интересует?