Ольга Степнова - Пляж острых ощущений

— Пшла вон, — прошипела звезда, встала и пошла к бассейну.

Эта дрянь гнала меня из моего же дома.

— Эй, что ты там говорила про двух львов, при помощи которых можно избавиться от плохого фэншуя?!!

Ничего не ответив мне, Юлиана рухнула в воду, подняв снопы брызг, неприличные для такого совершенного, молодого, легкого и стройного тела.

Я развернулась и ушла, решив про себя, что сегодня же за ужином уговорю Сазона разобраться с фэншуем этого дома. Одно только меня смущало — Мальцев. В последнее время он имел стабильно счастливую рожу, тратил большие деньги на подарки звезде, а главное, не написал ни одного «квадрата» — и это был не творческий кризис, это был душевный подъем.

… Проблема разрешилась самым простым и неожиданным способом.

На пляже, где я сдыхала от скуки, со мной нос к носу столкнулся Михальянц. Он шатался по берегу одетый, с фотокамерой на плече, охотясь, наверное, за смачным кадром. Бизя в этот момент уплыл за буйки, пытаясь отловить там двух пьяных девиц.

— Элла! — воскликнул радостно Михальянц, увидев меня, распластавшуюся на песке. — Элла! — вопил он, словно я была самым родным и близким ему человеком. — Ну и… — он замолчал, не зная, что и сказать. — Как ваши дела?

— Отвратительно, — отлепилась я от песка. В голове у меня вдруг созрел план.

— Что случилось? — заботливо поинтересовался Михальянц, словно был моим личным врачом.

— Мне нужно утка.

— Гарсон, утку! — захохотал Михальянц. — Вы, кстати, еще не разочаровались в браке?!

— Нет, — заверила я его, потом потянув за руку, усадила рядом с собой на песок и на ушко стала нашептывать текст, который бы хотела увидеть утром в газете. Михальянц с большим удовольствием припал к моим губам своим молодым, красивым, любопытным ухом. Вдруг он всколыхнулся, схватил фотокамеру и стал делать снимок за снимком. Я посмотрела, куда направлен его объектив и увидела, что из воды выходит Бизон, волоча на себе двух бесчувственных пьяных девиц. Он сгрузил их тела на берег и только хотел уйти, как девицы перестали быть вялыми, стали хватать его за руки, за ноги, пытаясь повалить на песок.

Михальянц дал очередь фотокамерой, как автоматом, делая снимок за снимком. Я почему-то не возражала. Бизя тем временем отбился от девушек и подошел к нам.

— Это кто? — он ткнул в Михальянца пальцем.

— Михальянц, — честно призналась я. — Он без ума от меня и ждет, когда ты мне надоешь.

Бизя взял Михальянца за шиворот, поставил на ноги и дал в челюсть. Удар прошел вскользь, Михальянц умело и ловко от него увернулся. Поняв, что придется драться, он положил камеру на песок, размахнулся и дал в челюсть Бизе. Тот тоже ушел от удара. Они стали махаться, как подростки на улице — уворачиваясь и не попадая в цель. Так бывает, когда класс дерущихся примерно одинаков. Я взяла камеру и сфотографировала это шикарное зрелище с разных ракурсов.

Намахавшись, запыхавшись и, выплеснув негатив, парни присели рядом со мной.

— Отлично, — сказала я, просмотрев снимки на маленьком экранчике.

— Засранец, — решил Бизя наказать Михальянца словом.

— Он Златослав, — заступилась я за журналиста.

— Кретинское имя, — подытожил Бизон. — Слушай, где ты научился так драться?

— Я чемпион региона по рукопашному бою, — сказал Михальянц, достав из кармана зеркальце и поправляя прическу.

— Черт, и я чемпион, — удивился Бизя, — только бывший.

— Так, может, помахаемся завтра вечером в спортзале «Динамовец»?

— Помахаемся, — согласился Бизя. — Только при условии, что ты сотрешь все мои фотки из памяти своего фотоаппарата.

— Я фотографировал море, — усмехнулся Михальянц. — Синее, сильное, огромное, красивое море!

Михальянц не подвел.

На следующий день я купила газету, где черным по белому было написано, что молоточника задержали наши доблестные органы. Там даже был снимок, на котором какого-то человека со скрученными за спиной руками усаживали в машину два парня в штатском. Снимок был слегка подразмыт, как и полагалось быть снимку, сделанному впопыхах, при плохом освещении.

Я облегченно вздохнула. Желтый статус «Болтушки» позволял ей давать любую непроверенную информацию, не лишаясь при этом любви читателей.

Я помчалась к Ульяновой. Поднялась под купол по узкой лестнице и, не обращая внимания на то, что Мальцев пытается натянуть на голову одеяло и остаться мной незамеченным, швырнула газету звезде в лицо.

Вечером Юлиана пропала. Она испарилась со своим скарбом из нашего дома, будто ее и не было. Даже запах ее навязчивых душных духов исчез. Только синее перышко осталось лежать у дивана — оно отломилось от одного из ее сложных, нелепых нарядов. Я дунула на него, оно взмыло вверх, покружилось и снова упало на прежнее место с настырной наглостью своей прежней хозяйки.

— Ну ничего, я тебя пылесосом, — пообещала я перышку.

Юлиана исчезла, но оказалось, что к плохому фэншую она не имела ни малейшего отношения.

Мы сидели вечером всем семейством на кухне и ужинали.

Я пила свой кефир, Бизя наворачивал макароны прямо из сковородки, Кармен-Долорес ковыряла вилкой овощной салат, Генриетта Владимировна поедала третью упаковку клубничного йогурта, а Сазон… Сазон пил водку и закусывал ее огурцом. Только Мальцев не ел и не пил. Он мрачно раскачивался на стуле из стороны в сторону, выражая этим отчаяние, вызванное бесследным исчезновением голливудской звезды. А может, он переживал, что потратил почти все свои деньги на дорогие подарки?..

Мы ели молча, и только радио на стене бормотала тихонько.

— Тише-тише, — пробормотала вдруг Генриетта Владимировна, привстала со своего места и повернула регулятор громкости до упора.

— Пятеро вооруженных преступников в масках, — гнусаво сообщил комментатор, — ворвались в здание банка «Морской». Они обезоружили и связали охранника, приказали посетителям лечь на пол, и, направив на кассиров автоматы, потребовали у них деньги. Женщины выполнили их требования, но одной из них все же удалось нажать тревожную кнопку. Машина охраны прибыла на место происшествия в считанные секунды. Преступники не успели скрыться. Очевидцы видели, как убегая от преследования, выбив ворота и двери, они заскочили в жилой дом напротив и заняли там круговую оборону. Хозяев в доме, к счастью, не оказалось. На подмогу сотрудникам вневедомственной охраны была вызвана рота ОМОНа.

Бой продолжался в течение тридцати минут. Бандиты не хотели сдаваться и отстреливались до последнего патрона. В конце концов, их все же удалось задержать. В операции никто не пострадал, кроме владельцев огромного особняка, где развернулись военные действия. В доме не осталось ни одного целого стекла, испорчена мебель, выбиты двери, пулями изрешечены стены. А теперь о погоде на завтра…

— Ну, что я вам говорила?!! — захохотала Генриетта Владимировна, выключая приемник. — Что говорила?!! Нельзя было покупать этот дом!!! Против фэншуя разве попрешь?!! — Она торжествовала. Она отбросила недоеденный йогурт в мусорное ведро.

Мы ошарашено молчали.

— А вы — подкову повесим! Кошку пустим! Йес!!! — неприлично радовалась Генриетта Владимировна. — Йес! — она согнула руку в локте, сжала кулак и резко дернула вниз. Жест этот никак не вязался с образом приличной воспитанной дамы.

Бизя вскочил, обвел всех взглядом, но, убедившись, что никто не лишается чувств, сел и опять стал есть свои макароны, неприлично громко отскребая их вилкой от сковородки.

Сазон опрокинул в себя рюмку и захрустел огурцом.

— Я правильно понял, наш дворец разгромили? — спросил он. — Или у меня опять батарейки сели?

— Правильно, — вздохнула я. — Против фэншуя не попрешь, правильно мама говорит.

— А вы бы почаще ко мне прислушивались, деточка! — захохотала Генриетта Владимировна, проигнорировав издевательское «мама». Она достала из мусорного ведра свой йогурт и стала его доедать. Это тоже никак не вязалось с образом приличной воспитанной дамы.

Кармен-Долорес печально на меня посмотрела и показала на свой живот. Наверное, она мечтала стать такой же стройной, как я, поэтому перешла на овощные салатики.

— Ладно, — махнул рукой Сазон и крест на его груди полыхнул неприлично большим бриллиантом. — Главное, что все живы. Ваше здоровье! — поднял он вверх рюмку.

… Эпилог — грустное слово.

Это значит, истории скоро конец и автор торопится расставить все точки. Если бы я писала роман, то написала бы «Действие третье». Ведь черт его знает, сколько там этих действий, и в какой момент опустится занавес…

Утром Беда обнаружила в почтовом ящике конверт. Обратного адреса на нем не было, а наш был отпечатал на принтере. Элка пожала плечами, вскрыла послание и обнаружила там открытку с видом Куала-Лумпур.