Дарья Донцова - Тушканчик в бигудях

– Однако он рисковал, – мрачно перебила меня Нора, – мог не попасть в жертву, и что тогда?

Я развел руками:

– Не знаю! Придумал бы что-нибудь другое и в конце концов сумел бы умертвить бедняжку. Только, Нора, Масик, несмотря на маленький рост, все детство и юность играл в баскетбол. Его держали в команде за умение всегда попадать в кольцо. У мерзавца редкий глазомер, он никогда не промахивался.

– А ты откуда знаешь про баскетбол? – моментально спросила Нора.

– Пусть уж Иван Павлович говорит дальше, – улыбнулся Макс, – сейчас поймете. Кстати, Ваня молодец! Такое распутать.

– Ты мне помог, – я решил восстановить справедливость. – Да, я узнал имя, нашел убийцу, но кое-какие детали оставались для меня непонятными. Без тебя мне бы не разгрести кучу и не докопаться до истины. Это ты молодец!

– Нет, Ваня, я просто чуть-чуть поработал, львиная доля была сделана тобой, – не сдался Макс.

– И все же…

– Хватит, – воскликнула Нора, – я уже поняла: Ваня начал, Макс завершил, говори, Иван Павлович, дальше!

Я кивнул:

– Хорошо. Дело сделано. Валерия побывала в «Ниро», рассказала там про Виктора и умерла. Ясное дело, начнется расследование. С одной стороны – милиция возбудит дело, с другой – Нора и Подушкин станут копать носом землю. И что дальше? У них в руках газета с фото Виктора. Масик четко просчитал ситуацию: сыщик поедет в мебельный магазин и спустя пару дней выйдет на Виктора.

Я остановился и выпил воды.

– Верно, – кивнул Макс, – а еще ты, по плану Масика, должен был в конце концов обратиться ко мне, рассказать суть дела, то есть стать свидетелем, который подтвердит: Валерия опасалась за свою жизнь, на нее неоднократно покушался Виктор, он не умер, давно живет под чужим именем.

– Но почему Масик был так уверен в нашей правильной реакции? – воскликнула Нора.

Мы с Максом переглянулись.

– Понимаешь, Нора, – хитро улыбнулся приятель, – мы хотим полностью выдержать жанр. В детективе обычно имя главного убийцы произносят в самом конце.

– Как у Рекса Стаута, – подхватил я.

– Да, – кивнул Макс, – поэтому мы и говорим все время: Масик, врач.

– Кстати, – ухмыльнулся я, – кто сказал, что он мужчина? Слова «врачиха»-то нет, вдруг главное действующее лицо женщина?

– Ваня, – воскликнула Нора, – ты решил сварить меня в кипятке любопытства?! Какая еще женщина?!

– Помучайтесь немного, – улыбнулся я, – скоро уже конец. Вам станет все ясно.

Масик достиг своей цели. Валерия убита, Виктор арестован. То, что «убийца» решил избавить от позора жену с дочерью и выпрыгнул во время следственного эксперимента из окна, просто подарок организатору преступления. И Масик, вспомнив крушение самолета, подумал, что его ангел-хранитель вновь проявил рекордную расторопность. Сейчас дело закроют, сдадут в архив, Масик спокойно женится на Алисе, получит доступ к ее деньгам, и все будет просто шоколадно.

И тут начинаются неприятности.

Масику звонит Галина и спрашивает:

– Любимый, когда съемки? Теперь роль достанется мне!

Масик вздрагивает. Вот незадача! Придется еще избавляться и от Масляниковой. Она болтлива и знает его настоящее имя. Пожалев, что сглупил и привлек психопатку к делу, Масик плетет всякую чушь, чтобы «актриса» не стала преждевременно шуметь.

– Подожди еще недельку. Михалков сейчас в Каннах.

– Ах, милый, – щебечет Галина, – хорошо!

– Никуда не уходи из дома! А то позвонит режиссер, а тебя нет.

– Да, конечно, – ажитированно восклицает Масляникова, – сяду у телефона! Как ты думаешь, может, мне начать дневник вести, как Лерка?

– Дневник! – ужаснулся Масик. – С какой стати тебе такая дурь в голову пришла?

– Ну почему же, ведь Лера-то записывала все, – не замечая реакции врача, говорит Галя. – Один раз прихожу я к ней, а на столе альбом красивый, хотела его взять, ну просто посмотреть, а Лерка меня по руке ударила, да больно так, и быстро засунула его в тумбу, под телик. Ну а потом извиняться стала:

– Прости, Галя, само собой вышло. Это очень дорогая для меня вещь, тут вся моя жизнь описана в подробностях: важные события, имена, фамилии, даты. Знаешь, я каждый вечер сажусь и все заношу в тетрадь.

– Да? – удивилась Галя. – Как же поместилось столько информации в одной тетради?

Лера улыбнулась:

– Бумага тонкая, пишу я очень мелко, с двух сторон, без полей.

– А зачем ты это делаешь?

– Вот сяду в старости и стану вспоминать! Ты можешь сказать, что делала… ну, например… девятого января девяносто восьмого года?

– Нет, конечно!

– А я запросто.

Лера перелистала тоненькие странички и сказала:

– Я в кино ходила, одна. Еще туфли себе купила, итальянские, черные с белым.

– Дневник? – ошарашенно повторил Масик. – В котором она все фиксировала?

– Ага, – смеется Галина, – прикинь, какая дура! За фигом он ей сдался? Ну, так когда я могу сниматься?

Масик чувствует себя как жертва землетрясения. Про дневник он забыл! Совершил ошибку!

Врача начинал колотить озноб. Что, если в милиции окажутся добросовестные сотрудники? Что, если кому-то придет в голову тщательно обыскать квартиру Леры? Тогда найдут записи, а там…

По спине Масика потек пот.

– Галочка, – ласково сказал он, – давай встретимся.

Масик надумал отправить Масляникову на квартиру к Лере. Врач не знал, что у Галины есть ключи, он хотел дать ей свою связку. Масик давным-давно не ходил к Валерии в гости, предпочитал встречаться с ней у себя в доме, где соседи не обращали друг на друга никакого внимания. За последние пять-шесть лет он лишь один раз пришел по хорошо знакомому адресу, когда убивал Леру. Но ключ у него имелся.

Встречу Гале Масик назначил в самом затрапезном месте, на окраине Москвы. Когда Масляникова явилась и села за столик, врач вздрогнул. Лицо Галины было размалевано зеленой, красной и желтой красками.

– Зачем ты так накрасилась? – машинально спросил врач.

Галина хихикнула:

– Мне Спилберг звонил и велел привыкать к гриму.

Масик вздохнул, похоже, у Галины началось обострение. Он попытался дать больной ключ, но та почти не понимала его, декламировала отрывки из пьес, смеялась. На странную посетительницу стали обращать внимание. Масик вывел ее из кафе на улицу, купил в аптеке лекарства, велел Галине принять таблетки, потом поймал такси, посадил туда «актрису» и сказал шоферу:

– Довези ее до квартиры. Вот, держи за услуги.

Масик знал, что Галя, несмотря на неадекватность, будет пить лекарства и через некоторое время станет почти нормальной. Только у Масика нет времени. Дневник может в любой момент оказаться в чужих руках. Черт знает, что в нем понаписала Лера, может, и ничего страшного, но лучше забрать тетрадь. И тут ему в голову приходит мысль о Люсе. Вот кто в преддверии свадьбы пойдет на все! Масик звонит любовнице и рассказывает ей очередную историю, дескать, есть женщина, которая следит за ним, она в курсе того, что они проделали с Виктором, и теперь требует, чтобы Масик женился на ней, иначе пойдет в милицию и все расскажет. С самой шантажисткой врач уже справился, но надо добыть дневник, который вела баба, и на всякий случай еще ее телефонную книжку. Ключи от квартиры у него уже есть.

Масик не знает, что, связавшись с Люсей, совершает огромную ошибку. Жена Виктора хитра, расчетлива и беспринципна. Еще она хорошая актриса, так разыграла передо мной растерянность и ужас, когда услышала про арест мужа! И я ее жалел, подумать не мог, что она согласилась посадить мужа только потому, что рассчитывала выйти замуж за Масика. Но Люся – это не Галя, ей лапшу на уши навесить трудно. Масик же разговаривает с любовницей так же, как с Масляниковой. Это еще одна ошибка врача. Люся мигом чует ложь.

– Хорошо, – кивает она, – давай ключи, принесу дневник.

Масик называет адрес и говорит:

– Думаю, она хранит его в тумбе под теликом.

– Найду, – обещает Люся.

– С какой стати она согласилась лезть в квартиру, если поняла, что Масик врет? – скривилась Нора.

– Люся очень хочет выйти замуж за Масика, – пояснил я. – Она желает доказать своему кавалеру, что ради него готова на все! И потом, Люся задает себе вопрос: что, если и правда есть какие-то бумаги, которыми можно шантажировать Масика? Если она их получит, он будет ей принадлежать всегда! Она сама начнет шантаж. Уж не знаю, верны ли мои рассуждения, Люси нет в живых, правды мы не узнаем, но, думается, я не ошибаюсь в своих предположениях.

Люся спокойно проходит в квартиру, она соблюдает конспирацию, натягивает на голову кепку, козырек которой полностью закрывает ее лицо. Она мгновенно находит дневник, Лера не прятала его слишком далеко, тетрадь просто лежала там, где и предполагал Масик: в тумбе. Люся ушла, но по дороге зарулила в сквер и изучила похищенное.

Прочитав последнюю часть дневника, Люся начала кое-что соображать. Масик в дневнике назван своим настоящим именем, но по ряду деталей Люся понимает, что речь идет о нем, что «жениха» зовут вовсе не Павел Бурцев, значит, ее, скорей всего, водили за нос, и еще много чего понимает Люсенька.