Полина Дельвиг - Рыбалка у медной горы

— А… кому же принадлежит тот спортивный центр, что я строила? — растерянно прошептала она.

— Разумеется, мне. — Человек похлопал по пухлому портфелю. — Но я его обязательно продам. Ведь жить я буду на острове, а как же на острове да без яхты?

Он смеется и уходит все дальше и дальше, она видит только его спину, он уже дошел до выхода и скоро совсем исчезнет не только из этого подвала, но и из этой страны. Он переедет в прекрасный дом на прекрасном острове, купит яхту, и все это ценой ее крови.

И тогда Ирина словно очнулась. Тихой, беззвучной походкой она догнала продавца. Почти не осознавая своих действий, положила руку ему на плечо и сделала сильное, короткое движение. Через мгновенье мужчина лежал на полу и глаза его безжизненно смотрели на заплесневелые стены.

В ту же секунду пустота исчезла. Отступили и отчаяние, и дрожь. Стало легко, свободно, как всегда, после того как выступление закончено и закончено победой. Она достала из сумки телефон, долго перебирала имена друзей и знакомых. Неожиданно ее рука дрогнула. Словно что-то вспомнив, Ириша снова полезла в сумочку, долго копалась в ней и, наконец, извлекла из бокового кармашка помятую визитку. Набирая номер, она с трудом сдерживала дрожь в пальцах

— Алло, Костя? Здравствуйте, это Ирина. Да, это я. Простите, вы не могли бы подъехать по одному адресу? Прямо сейчас. Записывайте…

Костя ввалился с шумом и грохотом.

— Ну и гадюшник! — восклицал он, озираясь. — Ты где такой сарай выкопала?

— Я его купила, — спокойно ответила Ирина.

— Ты что, больная? — от удивления Костя застыл на месте. — Зачем он тебе?

— Я хотела открыть здесь спортклуб.

— Здесь?! Да его снести дешевле.

— Я знаю.

— Тогда зачем?

— Все очень просто…

Поразительно, но, рассказывая свою историю, она улыбалась!

— Один очень умный человек пообещал мне оборудовать спортклуб под ключ.

— И что?

— Все получилось просто великолепно, я поверить не могла, что такое возможно.

— Тогда в чем же дело?

— В чем дело? — Ирина снова улыбнулась. — Дело в одной букве в названии улицы — той, где мне показывали здание, и этой.

— Так за это убивать надо! — громогласно возмутился здоровяк.

— Что я, собственно, и сделала. — Ирина кивнула на угол, где неприглядным мешком лежало тело продавца.

Константин обернулся и издал сдавленный звук

— Ты что, его замочила?

— Да.

— Сама?!

— Да.

— Так он же мужик!

— А я, представь себе, мастер спорта по восточным единоборствам.

— Серьезно? — Константин непроизвольно потер скулу. — Точно, я помню, как ты мне вмазала. Клево. И чего теперь с этим жмуриком делать?

— Для этого-то я тебе и позвонила.

— Типа, я должен его убрать?

— Типа, да.

Ирина все еще не могла поверить, что существуют люди с такой непробиваемой шкурой.

— Я понял. — Константин огляделся. — Надо найти, во что его завернуть, закинем в багажник и на ближайшей мусорке выкинем.

— На ближайшей нельзя. Лучше сделать так, чтобы… — Она сделала выразительный жест. — Чтобы никаких концов.

— Будет сделано.

Костя легко вскинул труп на плечо и понес к выходу.

Ирина смотрела ему вслед. Затем наклонилась, подняла увесистый портфель продавца.

— Мы еще посмотрим, кто из нас будет жить на Мальте…

— Милая сказка, — полковник едва заметно толкнул в бок свою напарницу, слушавшую рассказ с широко раскрытым ртом. — Я и сам таких с пяток сочинить могу.

— Это не сказка, — огрызнулся Петровский. — Это такая быль, что до сих пор волосы на одном месте дыбом стоят.

— Эпиляцию сделай, — посоветовала Даша.

— А я ему верю, — вмешалась Ксюшка. — Эта Ольга, то есть Ирина, всегда выглядела такой дурой, что я ничему не удивляюсь.

Петровский недобро зарычал.

Полковник изучал пленника внимательным взглядом.

— Ирина не такая уж и дура. Да, может, на начальном этапе в бизнесе она была и не сильна, но со временем значительно выросла. Кстати, Костик, знаешь, что для твоей зазнобы страшнее всего?

Здоровяк чуть скосил глаз.

— Что после смерти матери ты проживешь на этом свете лишние сутки. Неужели ты этого еще не понял?

Петровский вздрогнул, словно ребенок, которого Ударили наотмашь.

— Чего ты несешь?

— Скажи, кому перейдет твое имущество в случае твоей смерти?

Константин помрачнел.

— Иринке, конечно.

— А почему?

— Потому, что я написал на нее завещание.

— С какой стати?

— А на кого мне еще писать? — удивился Константин. — У меня кроме нее никого нет.

— Тоже мне аргумент, — неожиданно встряла Даша. — У меня, может, и полно родственников, но я почему-то ни на кого завещания не писала…

Полковник обернулся к своей рыжеволосой подруге.

— Это ты напрасно, — заметил он. — О будущем надо заботиться.

— Ты извини меня, конечно, — Даша посмотрела недовольно, — но в тот момент, когда завещание вступает в силу, вдруг неожиданно обнаруживается, что тот, кто его составлял, уже не имеет никакого будущего.

Полетаев неопределенно покрутил кистью в воздухе.

— Ты очень сложно выражаешься. А что же близкие?

— Близкие должны заботиться о себе сами, — рассердилась Даша. — Да и что за мной наследовать?

— Что, совсем нечего? — с искренним разочарованием спросил полковник.

— Ну уж тебе — во всяком случае. — Даша окончательно вышла из себя. Подобные темы все лишали ее душевного равновесия. — И с какой, вообще, интересуешься? Какое тебе дело? Ты старше меня, следовательно, умрешь раньше. — Довольная, что последнее слово осталось за ней не без ехидства поинтересовалась: — Кстати, а ты сам написал завещание?

— Разумеется.

— Серьезно? — изумилась Даша. Она не ожидала такого ответа. — А на кого?

— Щас! Так я тебе и расскажу!

— Они что, женаты? — спросил Костя у заскучавшей Ксюшки.

— Нет, — девочка вздохнула. — Просто они так общаются.

— Мы отвлеклись от темы, — спохватился полковник. — Итак, Константин, мне ужасно жаль тебя разочаровывать, но Ирина никогда не собиралась за тебя замуж. И как только твоя мама, прости, покинет этот мир, ты тут же отправишься вслед за ней.

Константин наморщил широкий лоб.

— Как-как?

— Да грохнет тебя Ирина, — пояснила добрая Даша. — Как и всех остальных.

— Я вам не верю. — Петровский упрямо сжал губы. — Вы это специально говорите.

— Для чего? — Даша покрутила пальцем у виска — Для какой такой радости нам такие вещи говорить специально?

— Ну не знаю. Злые вы.

Даша раздраженно вскочила.

— Нет, это не человек, это Квазимодо какой-то. Тупой и страшный.

Костя тоже вскочил.

— Я не понял, ты чего на меня наезжаешь?

— Да сдался ты мне!

Послышалось пиликанье. Все обернулись и посмотрели на компьютер.

— Кажется, письмо пришло. Даша хотела было подойти к столу, но полковник ее опередил.

— Извини, дорогая, но все-таки это моя почта, — заявил он. — Вы разбирайтесь между собой, только без драк, если можно, а я пока почитаю…

И хотя Дашу раздирало любопытство, она снова заговорила с Константином:

— Скажи-ка, а зачем вы затеяли эту аферу с чужими документами?

— Иринке не хватало… — начал было здоровяк и тут же осекся.

— Говори, говори! — Даша пихнула его носком туфли в колено. — Ей не хватало денег?

— Ничего не знаю, — буркнул тот.

— Хорошо. Тогда я расскажу. — Даша окинула Петровского снисходительным взглядом. — В одном ты прав: Ирина — женщина, которая не ждет подачек. Вот, казалось бы, сиди, дожидайся, пока наследство тебе в руки свалится, но нет, она привыкла действовать.

Петровский не шелохнулся. Даша продолжила:

— Думая, как бы еще расширить свой бизнес, Ирина пронюхала, что главбух одного весьма солидного предприятия решил обеспечить свою и без того безбедную старость: продать самому себе горнолыжный спуск. Совершенно фантастическое пояснение! — Она щелкнула пальцами. — Интересно только, как они нашли друг друга?

— Очень просто, — неожиданно подал голос Полетаев, — она была его любовницей.

— Ты врешь! — заревел Петровский, пытаясь высвободиться. — Только попробуй сказать еще что-нибудь такое, и я придушу тебя, сволочь…

Полетаев и бровью не повел.

— Что ж, мои наследники только спасибо скажут, но перед смертью позволь все же раскрыть тебе кое на что глаза. — Полковник развернул свое кресло и теперь смотрел на Петровского в упор. Дашу поразила неожиданная жесткость, даже безжалостность в его голосе: — Итак, Ирина стала любовницей Еременко.

— Да они даже знакомы не были… — Петровский чуть не плакал.

— Это почему ты так решил? — вежливо поинтересовался Полетаев.