Валентина Андреева - Лопнувшее колесо фортуны

– Правильно! – влезла Наташка. – У нее и совести-то нет. Пусть поведает, как она пыталась пустить в расход Заколкина, да еще на машине Пашкина.

– Это не я, – устало сказала Надежда. – Это Михалыч.

– Это ты, Надежда, – не менее устало возразил главный охранник Баркова. – Я видел тебя за рулем, успел заснять, а вот ты меня не заметила, поскольку никогда не видела ранее. Да в тот момент ты и маму родную не заметила бы – слишком сосредоточилась на задумке: как лучше сбить гуляющего по улице риелтера. Кстати, он плохо слушал мои советы и наставления. Иначе и нога была бы цела. А вам, Ирина Александровна и Наталья Николаевна, для сведения сообщаю – я не состою в штате господина Баркова. Я птица свободного полета. Могли бы и догадаться.

– Замечательно, – пробормотала я.

– Подумаешь! Нашел чем гордиться, – воскликнула заалевшаяся Наташка. – Заколкин, настал твой звездный час! Колись в том, в чем нам недавно в лесу раскололся. Щепки так и летели!

– Не волнуйся, друг маклер, – добавила я, – никто тебя не убьет, не уволит и не посадит. Со своей клиенткой госпожой Барковой ты знаком давно. Риелтерскую контору Надежде рекомендовал муж.

Заколкин пробормотал что-то невразумительное. Наверное, задумался о целости и сохранности второй, здоровой, ноги.

– Ну и что в этом криминального? – пожала плечами Наденька. – Не знаете, в чем еще меня обвинить? Ну и фантазии!..

– Сейчас поймешь. В тот момент ты готовила документы на оформление квартиры покойного отца в собственность. Вернее, занимался этим Заколкин. Завещания отец не оставил. Именно Заколкин… Язык не поворачивается назвать его Кириллом, слишком уж прилипло это имечко к Щеглову. Ну так вот. Однажды Заколкин сообщил тебе нерадостную новость от нотариуса. Появился еще один наследник на квартиру отца – твой дед, о существовании которого ты и не вспоминала. И пока он, блудный отец своего покойного сына, светился радостью от скорого переезда в столичную квартиру, где не надо топить печку, таскать воду и бегать по нужде на улицу, ты, Надюша, раздумывала о том, как убрать со своего пути претендента на половину отцовской квартиры. Убедить его отказаться от наследства было почти невозможно – вы, по сути, чужие люди. Но тебе это удалось. Каким образом? Может, поделишься?

Надежда молчала, сжав губы в две тонкие ниточки. Зато заговорил Заколкин. По просьбе Надежды он разъяснил Ежову, что она собирается продать свою часть. Если эта часть достанется какому-нибудь бандюку, тот в два счета выкинет его из квартиры или уморит прямо в ней. Лучше получить свою долю в денежном эквиваленте после ее продажи. Это будет огромная сумма, на которую он в родном Козельске может приобрести пять прекрасных квартир. Кроме того, Надежда берет на себя расходы по его качественному медицинскому обследованию, лечению и в случае необходимости – операции. Расчувствовавшийся дедуля, потерявший с возрастом нюх на надувательство, оформил у нотариуса соответствующий отказ от права наследования и стал ждать продажи квартиры. Решение вопроса затянулось в связи с ее ремонтом.

Внучка оказалась на редкость заботливой и благодарной. Здоровье деда ее серьезно беспокоило. Она приобрела ему прекрасный участок земли под Дугной, где, как по волшебству, развернулось строительство коттеджа. Правда, было одно непонятное ему обстоятельство: завещание на всю эту красоту он подписал в пользу родного брата ее законного мужа. О свалившейся на него благодати по совету внучки ни с кем не делился. Люди злы и завистливы. Оформлением документов занимался все тот же Кирилл Заколкин. Все официально – через свою фирму. А вот последнюю сделку – продажу недвижимости Ежовым Анне Ерохиной в замужестве Ольховской осуществил в частном порядке. Надежда посоветовала. Зачем ему терять основную часть честно заработанных денег, обращая их в пользу фирмы? Лучше держать эту сделку в тайне.

Заколкин засомневался в честности сделки, но консультироваться с фактическим хозяином недвижимости не стал, тем более что Надежда заверила – вопрос решен, просто человеку срочно нужны деньги. А покупателей ему и искать не надо, они уже есть. И протянула листок с телефоном Аниных родителей. Долго уговаривать их не пришлось…

– Где мой брат и Михалыч?

В голосе Баркова, буравящего Надежду глазами, звенел металл. Не иначе как возникла утечка паров на Дугнинском металлическом заводе, а в носу у Барков вмонтированы металлоискатели.

– Ванечка, клянусь тебе, я не знаю! – жалобно простонала Надежда. Вчера мы с Олегом и Сашей прямо отсюда уехали в Козельск. Сам понимаешь, похороны… Михалыч с Виктором приехали из Алексина сюда. Надо же было как-то решать вопросы. Виктор мне звонил, сказал, что здесь непонятная заварушка с большими деньгами. Потом уже с дороги сообщил, что преследует каких-то типов и ждет подмоги…

– Иван Геннадьевич, я собирался доложить вам об этом позже, ждал уточнения, – вмешался Щеглов. – Оба – и ваш брат, и водитель – попали в перестрелку при задержании группы фальшивомонетчиков, но не убиты, как доложили ранее. Сейчас они в реанимационном отделении, полчаса назад звонил, состояние без изменения.

Барков крякнул, шумно выдохнул и, прищурившись, посмотрел на жену.

– Ты истинная внучка своего великого махинатора деда, – отчеканил он. – Правда, дед из тюрьмы не вылезал, но какие твои годы! Кирилл, я в больницу, ее доставишь ко мне домой. Не буду возражать, если в наручниках. Там разберемся, что дальше. Надежда, быстро отдала мобильник!

Она медленно вытянула телефон из кармана своего балахона и протянула мужу.

– Второй! – скомандовал он. – Дедовский.

Последовала та же манипуляция.

Просмотрев информацию в аппаратах, Барков хмыкнул:

– Ты сразу дозвонилась деду. С первой попытки. И так его напугала, что у него случился сердечный приступ.

Иван Геннадьевич укоризненно покачал головой, затем отметил качественность видеосъемки, вынул симки из мобильников и, бросив их в бутылку с самогонкой, велел настаивать. Пока не растворятся. Бутылку вручил обалдевшему Димычу. А затем небрежно кинул оба мобильника на пол и, топнув по ним ногами, заявил притихшим зрителям:

– Ребята, к вам претензий нет. Ольховские, мы с вами в расчете. Коттедж и земля – ваши. Просьба ко всем забыть весь негатив. Ничего не было.

Исчез он так быстро, что никто не успел сказать «до свидания». Может, видеться с ним больше не хотелось? Тем более что «ничего не было». Мы с Наташкой ощутили непреодолимую тягу домой.

Заколкин, самостоятельно и на удивление быстро докостылявший до машины Вещного Олега, влез внутрь без посторонней помощи. Надежду, хотя она и не думала сопротивляться, конвоировали до мини-вэна братья Савельевы. Щеглов действительно пристегнул ее наручниками к ручке двери.

– Не стоило со мной так обращаться, – вздохнула она с сожалением. – Жаль Ивана. Боюсь, что в ближайшее время ему грозят большие неприятности. Есть кое-какие материалы… Впрочем, об этом позже.

– Пашкин! Где Пашкин? – словно не слыша ее, крикнул Щеглов, сортируя глазами присутствующих.

– Да вот он я, – уныло отозвался Алексаша, появляясь на переднем плане.

Щеглов удовлетворенно кивнул и сунул ему в нагрудный карман какой-то листочек.

– Памятка! – пояснил он. – Будем бороться с твоей нарколепсией. Уж не помогли ли тебе обзавестись этой заразой. Пока, ребята!

– Хорошо отдохнули! – глядя вслед отъезжающему Щеглову, почесал коротко стриженный затылок Димыч.

– Пора и честь знать, – слишком весело добавила Аленка.

Собрались в один момент. Нас уговаривали остаться. Особенно Пашкин. Мы, как могли, отбивались. Решающим козырем послужил Наташкин довод, что у нее корова не доена.

– Почему? – откровенно удивилась Анюта.

– Потому что у меня ее нет и никогда не будет, – широко улыбнувшись, пояснила Наташка.

– Созвонимся! – тронувшись с места, крикнул из окна машины Димыч. Провожающие с ним согласились. Только выезжая на основное шоссе, мы вспомнили, что не обменялись номерами телефонов.

– Значит, не судьба! – глубокомысленно заметила Аленка. – Словно и вправду ничего не было.

Дальнейших разглагольствований я уже не слышала – заснула. А когда проснулась, дрыхли Наташка с Аленкой. Жаль было будить, а что делать? Почти приехали. За трехдневное отсутствие дымовая завеса почти развеялась, оставив после себя еле заметный запах гари.

– «И дым Отечества нам сладок и приятен!» – не сговариваясь, заорали мы с Димычем. Аленка проснулась, встрепенулась и растерянно поздоровалась. Что проорала в ответ Наташка, говорить не стоит…

Спустя год в одной из передач теленовостей мы увидели Надежду в качестве супруги крупного германского бизнесмена. Оба присутствовали на приеме в российском посольстве. Эпизод был достаточно коротким, но вызвал стойкое чувство брезгливости, сопровождавшееся крайне неприятным запахом. Я даже заставила мужа обследовать каждую комнату на предмет наличия инородных тел. Причину придумала экспромтом: шальная мышь заблудилась в нашем доме и покончила с собой. На самом деле мне везде мерещился ехидно улыбающийся дедушка Ежов, временами принимающий обличье ехидно улыбающейся внучки Наденьки. Через пару часов видение и запах развеялись. Да кто ж, кроме меня, способен выдержать поучительные речи моего мужа? Весьма неожиданно они взбодрили – у нас все хорошо. Лопнувшее колесо фортуны успешно сменилось запаской, будем надеяться, что оно не подведет.