Наталья Александрова - Трамвай в саду

– Тургенев тебе дяденька! – беззлобно проворчал охранник. – Ладно, племянница, заходи! Что делать – убираться все равно надо, после посетителей мусора полно...

Деревенская деваха напоследок состроила ему глазки и вошла в музей, виляя бедрами.

– Только смотри, до десяти часов заканчивай! – крикнул ей вслед озабоченный охранник. – А то в десять собаки придут, так как бы чего не вышло!

– Управлюсь я, дяденька! – пообещала ему уборщица. – До десяти непременно управлюсь, что тут делать-то! А ежели даже собаки придут – так что я, собак не видала? У нашего пастуха дяди Паши такая собака – просто страх! Ее даже председатель нашего колхоза Никодим Прохорович и тот опасается!

Уединившись во внутренних помещениях музея, новоиспеченная уборщица повела себя очень странно. То есть сначала она принялась довольно небрежно подметать пол, но как только отходила к краю комнаты, где ее не могла видеть видеокамера, она откладывала швабру и принималась осматривать окна.

Все окна в этом помещении были снабжены датчиками, которые срабатывают при попытке разбить или открыть окно. Установив этот неприятный факт, «уборщица» переместилась в коридор, а затем – в туалет. И только здесь ей удалось обнаружить окно, на котором не было датчика.

Убедившись в этом, старательная девушка встала на цыпочки, откинула шпингалет и открыла окошко.

Окно было маленькое и располагалось высоко.

– Ничего, – пробормотала уборщица вполголоса. – Пускай Ленечка потрудится! Не зря же он цирковое училище закончил...

Она высунула в окно руку с белым носовым платком и помахала им, как парламентер перед переговорами о капитуляции.

Решив вопрос с окном, мнимая уборщица вернулась в музейный зал. Здесь она наскоро завершила уборку и направилась к выходу. Однако перед выходом задержалась и, незаметно наклонившись, высыпала в углу аппетитные хрустящие подушечки.

Проходя мимо охранника, «уборщица» кокетливо улыбнулась ему, поправила кофточку и проговорила нараспев:

– Ну, до свиданьица, дяденька! Может, еще увидимся...

– Тете привет! – напутствовал ее охранник.

Леонид Марков, широко известный в узких кругах под прозвищем Леня Маркиз, сидел в своей машине, припаркованной в переулке позади частного музея, и ждал.

Ожидание – это необходимый и важнейший момент в любой серьезной операции, и умение ждать зачастую важнее умения незаметно проникнуть в чужую квартиру или в банк, важнее умения вскрыть сейф или втереться в доверие к незнакомому человеку, чтобы ненавязчиво освободить его от лишних денежных знаков.

Леня внимательно наблюдал за зданием музея и наконец увидел, как в бельэтаже открылось небольшое окошко и из него высунулась женская рука с белым платочком.

– Молодец, Лолка! – вполголоса проговорил Леня, взглянул на часы и выбрался из машины.

С задней стороны к зданию музея примыкал небольшой сквер, огороженный высокой кованой решеткой. Леня ловко вскарабкался на нее и спрыгнул по другую сторону. Подойдя к открытому окну, он огляделся по сторонам.

Переулок за оградой был пуст и безлюден, как земля в первый день творения.

Леня откинул за спину кожаную сумку с инструментами, уцепился пальцами за кирпичную кладку и в два счета вскарабкался по стене к открытому окну.

В пору своей работы в цирке Леня освоил целый ряд цирковых специальностей. Он выступал в качестве фокусника-престидижитатора (этим красивым словом называются те фокусники, которым требуется ловкость рук, те, кто показывает карточные фокусы или достает из шляпы кроликов, голубей, букеты и другие предметы повышенного спроса), в качестве воздушного гимнаста, акробата и даже дрессировщика мелких неопасных хищников (собачек и котов). Так что взобраться по кирпичной стене для него не представляло никакого труда.

Правда, пролезть в окно оказалось труднее. Окно это явно не было рассчитано на взрослого человека, даже такого подтянутого и спортивного, как Маркиз. Пыхтя и отдуваясь, Леня все же протиснулся в маленькое окошко, дав себе слово с завтрашнего дня ограничить в рационе мучное и сладкое, сократить потребление пива и прибавить несколько упражнений в ежедневной утренней зарядке.

Так или иначе, он пролез в окно и спрыгнул на кафельный пол в музейном туалете.

Здесь он отдышался, привел в порядок свою одежду и взглянул на часы.

До начала основной части операции оставалось полторы минуты. Точнее, одна минута двадцать пять секунд.

В это время в коридоре послышались приближающиеся шаги.

Леня быстро огляделся, торопливо захлопнул окно и юркнул в одну из трех туалетных кабинок. Закрыв дверь кабинки на задвижку, он отступил от нее и замер.

Шаги приблизились.

В туалет вошел охранник, дернул закрытую дверь, пожал плечами и зашел в другую кабинку.

Донеслось журчание, дверца хлопнула, полилась вода из крана, и снова все затихло.

Леня снова взглянул на часы.

До начала операции осталось пять секунд... четыре... три... одна секунда...

Секундная стрелка подошла к цифре двенадцать, и ничего не произошло.

– Что же ты, Ухо... – пробормотал Леня вполголоса, и тут с улицы донесся резкий скрежет тормозов, оглушительный грохот и леденящий душу крик.

Ленина реакция на эти звуки была странной: он облегченно вздохнул, улыбнулся, надел маску кролика Банни и вышел в коридор.

В это мгновение перед входом в музей происходило нечто ужасное.

В нескольких метрах от входа дымилась врезавшаяся в фонарный столб машина с покореженным капотом, на тротуаре рядом с ней корчился тяжело раненный человек. Он еще подавал признаки жизни и даже пытался отползти подальше от машины, но лицо и одежда были залиты кровью, и на тротуаре вокруг него расплывалось огромное темно-красное пятно.

Дежурные охранники музея переполошились.

Один из них, тот, который сидел внутри возле входа, распахнул дверь музея и подбежал к раненому. Увидев его окровавленное лицо, услышав сдавленный стон, он наклонился над пострадавшим.

– Помоги... от машины... – едва слышно проговорил тот, – сейчас рванет...

Охранник охнул, схватил раненого за одежду и оттащил к самому крыльцу музея. Он успел как раз вовремя: бензобак машины взорвался, и она заполыхала, как факел на Ростральной колонне. Раненый затрясся, у него начались судороги, изо рта потекла кровавая пена.

Перепуганный охранник вытащил переговорное устройство и крикнул в него:

– Толик, ты только глянь, что здесь творится!

Второй охранник, который сидел внутри перед мониторами, подключенными к камерам наблюдения, услышав этот призыв, переключил монитор на камеру перед входом, охнул и схватил телефонную трубку, чтобы вызвать пожарных и «скорую помощь».

Естественно, он не увидел, как в это самое время неизвестный человек в маске кролика, согнувшись в три погибели, проскользнул в музейный зал, подобрался к одной из витрин и быстро вскрыл ее. Достав из витрины монету с изображением последнего китайского императора, незнакомец положил на ее место какой-то маленький круглый предмет, закрыл витрину и, все так же согнувшись, выскользнул в коридор.

Тем временем события перед входом в музей развивались своим чередом.

Как ни странно, первой подъехала машина «скорой помощи». Из нее выскочили два крепких санитара с носилками.

– Где пострадавший?! – крикнул один из них.

– Что, не видишь? – огрызнулся охранник, указывая на окровавленное тело жертвы аварии.

Санитары переложили пострадавшего на носилки, вкатили носилки в машину и умчались, на полную мощность включив сирену, к радости жителей окружающих домов.

Правда, отъехав от музея на безопасное расстояние, водитель «скорой» выключил сирену и оглянулся:

– Ну что, хорош?

– Спасибо, ребята! – ответил «пострадавший». Он сел на носилках, снял окровавленную куртку и засунул ее в полиэтиленовый пакет.

– На, лицо оботри, а то люди от тебя будут шарахаться! – Санитар протянул ему ватный тампон, смоченный спиртом. «Пострадавший» стер с лица запекшуюся кровь и приобрел вполне приличный вид.

– Спасибо! – повторил он и протянул санитару конверт с деньгами. – Вы мне очень помогли!

– Всегда к твоим услугам! – отозвался санитар. – Звони, если еще что-то понадобится. Куда тебя подвезти?

– Да ладно, дальше я сам! – Он выпрыгнул из остановившейся машины и зашагал по улице в сторону Обводного канала, где находилась его автомобильная мастерская.

«Жертва аварии» был известен под странной кличкой Ухо. Это был давний приятель Лени Маркиза, большой специалист по машинам, мотоциклам, скутерам, катерам и снегоходам, а также квадроциклам, самолетам и вертолетам, в общем, по любым средствам передвижения, снабженным мотором. Ухо мог в течение суток раздобыть любое транспортное средство, от инвалидной коляски до бронетранспортера, от трактора «Кировец» до болида «Формулы-1». При этом он не останавливался перед небольшими правонарушениями. Также в течение нескольких часов он мог починить любую машину и превратить старую, никуда не годную четырехколесную рухлядь в приличное средство передвижения.