Сергей Милошевич - Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана

Не найдя никаких таинственных «черных дыр», в которые теоретически мог провалиться ключ, равно как не найдя вообще никаких следов, помрачневший Шура поднялся на ноги, отряхнулся и, подойдя к Михаилу Алексеевичу, угрюмо произнес.

— Мне необходимо побеседовать с кем-то из местных жителей, находившихся в районе площади в момент прибытия товарища Андропова, а также с сотрудниками милиции, которые были в оцеплении. — Сделаем, — кивнул Кочергин. — Человек шесть-семь вам хватит свидетелей?

— В принципе, конечно хватит, но вообще, чем их будет больше, тем лучше, — ответил Холмов, открывая дверцу машины.

Вечером Шура с хмурым и одновременно задумчивым выражением лица мерял шагами комнату в гостиничном номере, размышляя о том, под каким бы благовидным предлогом ему лучше было бы отказаться от дальнейшего расследования. Было вполне очевидно, что дело о пропаже ключа от «ядерного чемоданчика» относится к разряду безнадежных. Ни осмотр места происшествия, ни опрос свидетелей (Холмову даже удалось побеседовать с 1-м секретарем Зеленогорского горкома партии, который находился на площади среди сопровождающих Андропова) никаких результатов не дали. Правда, практически все опрошенные Шурой граждане показали, что в основном их внимание было, естественно, сосредоточено на личности Генерального секретаря. Но, по их же словам, если бы на площади имело место хоть в малейшей степени неординарное событие, либо эпизод (в том числе в поведении сопровождающих Генсека). они бы это обязательно заметили бы.

— Даже интересно, куда же все-таки делся этот чертов ключ! — вслух произнес Шура, грохнув кулаком по стене. — Не Андропов же его, в конце концов слямзил, шутки ради. Хотя…

Холмов остановился и, обхватив ладонью подбородок, о чем-то крепко задумался. От этого занятия его отвлек Михаил Алексеевич, вошедший в комнату с каким-то свертком в руках.

— Курьер привез из Москвы снимки, которые вы заказывали, — сообщил комитетчик, протягивая Шуре сверток.

— А-а, да-да, спасибо, — вздохнул Холмов. — Положите пожалуйста на стол, я их сейчас гляну.

… До поздней ночи Шура скрупулезно, с лупой в руках, изучал сделанные корреспондентами ТАСС и «Правды» фотографии. Но ничего нового ему увидеть не удалось. Лишь под самый конец осмотра, когда Холмов уже одурел от многочисленных фотоизображений Андропова, его сопровождающих и радостных физиономий трудящихся, один снимок привлек его внимание. До рези в глазах Шура всматривался через лупу в один из фрагментов этой фотографии, затем достал из кучи лежащих на столе снимков другое фото и стал сличать их, попеременно вглядываясь в каждый снимок. Затем Холмов взволнованно потер руки, пробормотал что-то нечленораздельное, и, схватив оба снимка, бросился в соседнюю комнату, где комитетчики играли в преферанс.

— Михаил Алексеевич, необходимо как можно быстрее увеличить вот эти фрагменты фотографий, — Шура схватил фломастер, которым игроки записывали на клочке газетной бумаги очки и обвел небольшие участки в левых углах фотографий. — Увеличить, насколько это только возможно. До утра успеете?

— Сделаем, — кивнул головой Кочергин. — А зачем это вам?

— Потом объясню, — уклонился от прямого ответа суеверный Холмов. — Кажется в конце глухого тоннеля забрезжил робкий лучик света…

— Смотрите сюдой, господа офицеры! — торжественно объявил Шура, небрежно швырнув на стол два снимка.

— Вот два фотоизображения площади перед горкомом, в момент, когда на ней находился товарищ Андропов. На них изображен один и тот же район площади, но в разные промежутки времени — если судить по остальным деталям, в частности местонахождению высокопоставленных товарищей, направлявшихся в горком. А теперь задачка, аналогичная популярной головоломке, которую так любят публиковать детские и научные журналы — чем отличаются эти две картинки, то бишь фотографии друг от друга? Задача вам облегчена до предела — глядите на фрагменты снимков, обведенные фломастером…

С интересом слушавшие Холмова комитетчики, толкая друг друга, бросились к столу и, выхватывая один у другого фотографии, стали сличать их.

— Мне кажется, что на этой фотографии у левой нижней стороны пьедестала памятника Владимиру Ильичу Ленину имеется небольшое утолщение, вроде грыжи, — наконец не очень уверенным тоном произнес Валерик. — А на другой фотографии такого утолщения нет…

— Молодец юноша, отдаю должное вашей наблюдательности, — похвалил юного комитетчика Шура. (При этих словах Валерик зарделся). — Но тогда, скажите на милость, откуда вдруг у гранитного постамента взялась эта «грыжа»? Не могла же она «вырасти» из камня, да еще за считанные минуты? Как ваше мнение?

Офицеры КГБ переглянулись, и, ничего не ответив, смущенно пожали плечами.

— В таком случае глядите вот сюда, — пригласил Холмов и положил на стол еще две фотографии, значительно больших размеров, чем предыдущие. — Это увеличенный в несколько раз фрагмент снимка, на котором изображена все та же «грыжа» у пьедестала памятника вождю мирового пролетариата. Изображение, естественно, несколько размытое, как любое увеличение, но тем не менее, думаю, что вы без труда определите невооруженным глазом, что эта «грыжа» есть ни что иное, как…

— Ботинок! — хором воскликнули изумленные Михаил Алексеевич, Валерик и рыжий Анатолий Викторович. — В самом деле ботинок… Глядите, вот подошва, шнурки и часть ноги…

— Совершенно верно, ботинок, причем ботинок отечественный, недорогой, московской фабрики «Красный октябрь», — подтвердил Холмов. — Думаю, у вас сомнений не возникает относительно того, что этот ботинок, равно как и часть ноги, принадлежат человеку, спрятавшемуся за пьедесталом памятника Ленину. Скажу больше — у меня нет ни малейших сомнений, что именно этот человек и спер каким-то образом ключ от «ядерного чемоданчика»!

— Бесспорно! — согласился Михаил Алексеевич, и, немного подумав, спросил. — Только как же он там очутился, незамеченным? Вокрут охрана, кордоны, оцепление, милиция, переодетые сотрудники госбезопасности..

— Уж как-то, видно очутился, — развел руками Шура. — Теоретически это возможно, хотя, конечно, с весьма небольшой долей вероятности. Смотрите, памятник Ленину находится несколько в стороне от пути товарища Андропова и сопровождающих его лиц. Кроме того, пьедестал памятника, если кто-нибудь из вас обратил на это внимание, довольно сложной конфигурации — в плане он представляет собой нечто вроде огромной четырехконечной звезды с выемками. Между лучами этой звезды, в. выемке, вполне можно спрятаться человеку, оставаясь незамеченным присутствующим на площади.

— Спрятаться, допустим, там можно, — подал голос хмурый Анатолий Викторович. — Но ведь для того, чтобы поднять ключ, этому таинственному незнакомцу необходимо было хоть на мгновение, но выскочить из-за памятника. Но в таком случае его непременно заметил бы кто-то из свидетелей или он попал бы в кадр кинохроники… — Согласен, — кивнул Холмов. — Признаюсь, это самое слабое место в цепи моих рассуждений. Но ключ исчез, стало быть неизвестный как-то все-таки умудрился его достать. Возможно он дотянулся до него не выходя из-за памятника, при помощи каких-то подручных средств — куска проволоки или обломанной ветки дерева. Это вполне возможно, практический может быть он выскочил из-за памятника как раз в тот момент, когда внимание всех присутствующих было отвлечено каким-то событием, происходившим на другой стороне площади. Недаром все свидетели отметили, что достаточно пристально они наблюдали лишь за одним генсеком и не очень хорошо видели, что происходит вокруг. Расстояние от памятника до места утери ключа — смотрите сами — небольшое, пяти секунд хватит, чтобы схватить ключ и убежать назад. Что же касается киносъемки, то, во-первых, она велась в таком ракурсе, что памятник Ленину в нее почти не попадал. А во-вторых, съемка была закончена ДО ТОГО, как ваш охранник-офицер выбежал искать ключ. То есть, я хочу сказать, что у похитителя в этом случае имелся хоть небольшой, но гарантированный промежуток времени, за который он мог бы стащить ключ и не попасть в объектив кинокамеры…

— Что ж, в общем-то логично, — немного подумав, согласился Кочергин. — Но кто, в таком случае, этот загадочный незнакомец. как он там оказался, зачем спер ключ, а главное — где его теперь искать?

— Куча вопросов и все справедливые, — криво улыбнулся Шура. — Кто этот незнакомец и зачем он спер ключ — это мы выясним, когда его поймаем. Судя по торчавшему из-за постамента башмаку, это был мужчина средних лет. Думаю он из местных аборигенов, возможно обычный работяга — обувка у него не из шикарных, такую носят, как правило, простые люди. Естественно, этих данных абсолютно недостаточно для того, чтобы найти человека, скрывавшегося за памятником. Эх, если бы была еще какая-нибудь фотография, хоть плохонькая, на которой памятник был снят с противоположной стороны!..