Сергей Милошевич - Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана

— Да я, конечно, с удовольствием… — вздохнул Холмов, озабоченно постукивая кулаком по спинке соседнего кресла. — Но уж если с этим делом не справилась такая мощная махина, как комитет госбезопасности, то что уже говорить обо мне — несчастном кустаре-одиночке… Все-таки мне до конца не ясно — почему вы решили меня привлечь к расследованию этого, достаточно щепетильного и весьма серьезного дела? Может быть, простите за такое предположение, вы что-то недоговариваете или здесь кроется что-то другое, какой-то подвох?..

— Да какой здесь подвох! — устало махнул рукой начальник девятого отдела. — Я же вам в начале нашего разговора говорил о соломинке, за которую хватается утопающий. К поиску ключа были привлечены лучшие наши спецы, лучшие следователи, лучшие люди нашего ведомства… За две недели они проделали огромную работу, допросили десятки свидетелей и подозреваемых, отработали несколько версий, среди которых были самые невероятные. Результат оказался нулевым! Это какое-то необычное, неординарное дело. И мы в конце концов решили, что и расследовать его надо каким-то необычайным способом, неординарным методом. Поэтому и пригласили вас — вдруг вы с помощью своего логического мышления, да и нащупаете ниточку, которую никто почему-то не заметил. Нам уже и надеяться не на что — разве только на вас…

— Хм… — буркнул явно польщенный Шура и задумался.

— Что ж, — минут через пять произнес Холмов. — Будем отталкиваться от постулата, являющегося одним из азов нашего ремесла. А именно — «кому это выгодно». Скажите, кому могло принести практическую пользу обладание ключом от ядерного чемоданчика? Ну, там, врагам, шпионам?

— Никакой абсолютно пользы ни нашим потенциальным противникам, ни вообще кому-либо от обладания ключом быть не может! — твердо заявил генерал. — Без «чемоданчика» это простой кусок железа.

— Угу… — кивнул Шура. — Тогда еще такой, достаточно неожиданный вопрос. Скажите, вы отрабатывали версию, что ключ могли каким-то образом похитить ваши недоброжелатели из Главного разведывательного управления или Министерства обороны, специально, чтобы «подставить» вас?

— Отрабатывали, — ответил начальник «девятки». — Но эта версия не нашла никакого практического подтверждения. Людей из ГРУ и Минобороны, равно как лояльным к ним чиновников, не было ни на площади, ни вообще в Зеленогорске. Да и кто мог знать, что наш офицер случайно выронит т ключ.

— Случайно…. - задумчиво пробормотал Холмов. — А если не случайно? Может быть, он был «человеком» ГРУ? Может быть его подкупили или шантажировали, переманивали к себе на хорошую должность?

— Исключено абсолютно! — замахал руками генерал. — Ему это было сверхневыгодно — в случае утери ключа он страдает больше всех. Если нас просто снимут с должности, то его непременно отдадут под суд военного трибунала. И «светит» ему никак не меньше десяти лет…

— Да, действительно, об этом я не подумал… — почесал затылок Шура. — Ну, а если агентом ГРУ был второй ваш офицер — охранник, которого попросили найти ключ? Если он его заныкал?

— Мы об этом тоже думали, — развел руками комитетчик. — И тщательным образом обыскали его сразу на площади. Ключа у него не было.

— Да, ты гляди… — растерянно проворчал Холмов. — В самом деле, какое-то загадочное происшествие. Не инопланетяне же его в самом деле сперли…

— Исключено, — произнес генерал свое любимое слово. — Мы эту версию тоже отрабатывали.

— Да?! — вконец растерялся Шура. — Ну, тогда, даже не знаю, что и еще можно предположить. Просто мистика какая-то. Ну, ладно, подумаем. У вас имеются какие-нибудь материалы расследования, или это дело вы старались не документировать?

— Имеются, — кивнул начальник «девятки». — Фотографии с места происшествия, протоколы допроса свидетелей, объяснительные офицеров Комитета, схематическое изображение ключей, докладные записки следователей. Все это будет вам предоставлено.

— Тогда я завтра с утречка к вам забегу и на свежую голову все это дело просмотрю, — произнес Шура, поднимаясь. — А то сейчас голова у меня ни черта уже не соображает. Куда здесь выйти?

— Видите ли, товарищ Холмов, — замялся генерал, слегка смутившись. — Поймите нас правильно, но в связи с тем, что вам стала известна информация чрезвычайной важности, вам придется, к сожалению, остаться здесь. Переночуете у нас, вам будут созданы надлежащие условия… На время расследования вам, кроме того, придется исключить общение с какими-то ни было посторонними людьми. Разумеется, кроме тех, с которыми вам будет необходимо встретиться в ходе поисков пропавшего ключа. Но все встречи и беседы, да и вообще все розыскные мероприятия должны проходить только в присутствии наших сотрудников, которые будут к вам специально прикреплены. Таковы наши жесткие условия и вы должны с ними смириться…

— Так это что, фактически арест?! — возмутился Шура, и лицо его стало покрываться красными пятнами. — Хорошенькое дело, это у вас называется «пригласили»…

— Какой арест, господь с вами! — замахал руками начальник девятого отдела. — Просто вынужденные меры предосторожности. Вы должны нас понять, мы вам доверили очень важные сведения государственного значения, риск разглашения которых, даже самый ничтожный и случайный, должен быть полностью, абсолютно, стопроцентно исключен! Холмов судорожно вздохнул и ничего не ответил. — У вас будут сейчас какие-то просьбы, пожелания? — торопливо спросил генерал, радуясь, что столь неприятная часть их беседы подошла к завершению. — Говорите. не стесняйтесь, выполним все, что в наших возможностях.

— Я знаю… — пожал плечами Шура. — Пожалуй, кофейку бы я сейчас выпил с коньячком, на сон грядущий. Да, вот еще что! Я бы попросил вас приказать кому-нибудь из своих людей подъехать к моим товарищам, по тому адресу, откуда меня, гм… пригласили сюда, и передать им, что со мной все в порядке и что самое позднее через неделю я буду с ними. Только на словах не надо, я сейчас записку напишу, чтобы они не подумали чего…

— Пишите, ради бога, вашу записку немедленно передадут куда следует, — любезно ответил генерал КГБ. — Ну идемте, я провожу вас в отведенные вам апартаменты. Уже поздно, а утро действительно мудренее вечера. Кофе с коньяком вам сейчас приготовят…

Переночевав в одной из расположенных в подвале одиночных камер предварительного заключения, спешно переоборудованную под более-менее пристойный «гостиничный номер», Холмов с аппетитом позавтракал (завтрак был весьма сытный и вкусный) и, сопровождаемый одним из сотрудников КГБ, рыжим и веснушчатым мужчиной хмурого вида, поднялся наверх, в кабинет начальника 9 отделения.

— Доброе утро! — приветствовал его генерал-лейтенант.

— Как спали, как настроение?

— Настроение бодрое, спал отлично, — усмехнувшись, ответил Шура. — Никогда не думал, что в подвале Лубянки так хорошо спится.

— Если бы вы попали сюда при других обстоятельствах (тьфу-тьфу, конечно!). то не думаю, чтобы на этом же месте спали бы столь крепко, — коротко хохотнул комитетчик. — Однако, пора за работу, Александр Борисович. Вот две папки с материалами проведенного нашими сотрудниками расследования. Можете сесть в соседнем кабинете, там сейчас пусто и никто вам не помешает спокойно изучить дело…

Начальник «девятки» отвел Холмова в кабинет, расположенный напротив, передал ему две увесистые палки и сказал. — Изучайте пока, а я на десяток минут отлучусь. Дела, знаете ли…

Шура уселся за один из столов довольно обширного кабинета и углубился в изучение содержимого папок — фотографий места событий, протоколов, докладных записок, и так далее. Тщательно ознакомившись со всеми документами и фотографиями, Холмов нахмурился и тяжело вздохнул — ни малейшего намека на хоть чепуховую «зацепку» ему найти в них не удалось.

— Черт его знает, с какого конца к этому гиблому делу следует подбираться… — озабоченно пробормотал Шура, обхватив голову руками и погрузившись в размышления. Из этого состояния его вывел какой-то непонятный гомон, раздававшийся совсем рядом. Подняв голову и оглядевшись по сторонам, Холмов понял, что шум доносится из соседнего кабинета, имевшего общую дверь с кабинетом, в котором сидел он. Дверь была приоткрыта и Шура увидел, как там, за длинным Т-образным столом рассаживаются восемь товарищей весьма строгой наружности в штатском, но с военной выправкой. Усевшись за стол, мужчины стали изучать какие-то бумаги. Шуру они не заметили, так как сидели к нему вполоборота.

— Ну, я думаю начнем, товарищи? — спросил присутствующих круглолицый мужчина в очках, сидевший во главе стола. Получив утвердительные ответы, он нажал кнопку селектора и отрывисто произнес: — Приглашайте! Почти в то же мгновение резная дверь соседнего кабинета открылась и на пороге появился бородатый длинноволосый человек благообразной наружности. Дорогой костюм-тройка сидел на нем мешковато, и было заметно, что бородатый чувствует себя в нем немного неловко. Легкой, пружинящей походкой он подошел к столу и, степенно поклонившись, певуче проговорил: