Людмила Варенова - Шайка светских дам

— Здравствуй, Тома!

И гвоздичку протягивает. В общем, девочки, оказался мой бизнесмен студентик-салага, жаждущий познакомиться с солидной дамой для дальнейшего прокорма.

— Убила?

— Нет. Он во мне материнский инстинкт разбудил. Еще и денег дала, чтоб не связывался со старыми тетеньками. Думаете, он из этих денег за столик расплатился? Ничего подобного, я же раскошелилась. Сказал, что убивать надо таких, как я, старых похотливых жаб, которые молодым дорогу не дают. Короче, из-за нас, сволочей, бедным талантливым людям в этой стране ничего не светит.

— И тут ты его, наконец, убила?

— Нет. Но салат какой-то замысловатый ему на голову надела, получилась камилавка, как у папы римского. Жалко салатика. Так и не попробовала. В горло ничего не полезло. Сволочь малолетняя. Ещё ничего в жизни не сделал полезного, а уже подай ему всё на блюдечке. Поскольку весь он, оказывается, талантливый.

— Такие талантливыми не бывают. Научится жрать ближнего и будет обыкновенный паразит. Пока что зубы молочные, сожрать никого не может, вот и кипит в нем дерьмишко от злобы, — довершила Алла портрет претендента.

— Чёрт с ним. А я себе сказала: тебе, Томка, так и надо. Дались тебе эти знакомства, дура старая. Кому ты на фиг нужна, когда молоденьких и на всё согласных девушек пруд пруди?

Но это Тамара слегка кокетничала. На самом деле проблемы найти друга для встреч у нее не было. В ланч-кафе в обеденное время на симпатичную пышную брюнетку мужчины очень даже обращали внимание. Самое главное, она для них была своя — «птица в тех же перышках», как сама она оценивала свои шансы. Необременительные отношения с приятным сексом и интересными беседами на общие темы в её жизни могли бы появиться, стоило ей только остановить взгляд на ком-нибудь из этой массы тридцати-сорокалетних мужиков в приличных костюмах. Что ей мешало? Что-то внутри. «Я же мать, — говорила она себе. — Я не могу не думать о том, как все может отразиться на Толике». И продолжала красивую романтическую переписку с несколькими заочными знакомыми по тому же Интернету. Правда, воплотить романтику в жизнь больше категорически не желала.

Сима ее понимала. Почти вечное желание тепла и надежной руки было тоже ей хорошо знакомо. И всю свою вдовью жизнь она всегда останавливала себя — стоп! Что будет с Аленой? Больше десяти лет она тоже жила в страшном напряжении одинокой самки, самоотверженно защищающей и выкармливающей детеныша. И с удивлением теперь замечала — большие деньги, опьянявшие ее саму немыслимой свободой, буквально отрезвляюще подействовали на юную девушку. Все подростковые скандалы, порывы, упреки вдруг кончились, точно бесконечную ленту взяли и обрезали ножницами. Аленка, которая прежде рвалась удрать в I компанию сверстников любой ценой, стала теперь в друзьях очень разборчивой. Откуда такое благоразумие? Впрочем, училась ее дочь всегда старательно. Благоразумие — это неплохо. Только как же быть с тем энтузиазмом, с которым девочка теперь непременно желала быть в курсе всех дел и мыслей матери и постоянно вертелась в их взрослой компании, слушая во все свои хорошенькие ушки?

— Мамочка, ты у меня такая умная, — ластилась подлиза, забираясь вечером к матери под одеяло. — А в банке у нас теперь много баксиков? А банк надёжный? Мам, а все говорят, что доллар обесценится, давай еврики лучше купим, а? И, мам, купи мне на Восьмое марта такой браслетик на Тверской. Я покажу.

Браслетик в рублях потянул на пару миллионов, но Сима решила не поскупиться. Через пару дней дочь попросила нанять ей банковский сейф.

— Приданое будешь копить? — пошутила Сима.

И дочь кивнула с самым серьезным видом. Дитя нищеты и вечных неисполнимых желаний. Что-то из тебя будет? Исподволь Сима расспрашивала дочь обо всем. Оказалось, что та уже выстроила i планы на всю свою жизнь ещё в возрасте десяти лет. Хорошо учиться и найти после школы богатого «папика». Чтобы непременно дарил много дорогих вещей, давал много денег и помогал сделать карьеру. На нищую маму-секретаршу малышка смотрела с жалостью и упреком. Все говорят, что мама у нее редкая красавица, а живет в такой нищете. Дура! И вдруг жизнь поменялась. И мама стала… «богатым папиком». Как она это сделала? Надо, нет, просто жизненно необходимо как можно скорее перенять у матери это бесценное умение.

Сима не знала, пугаться ей откровений дочери, или это обычный юношеский максимализм принял форму абсолютного расчета?

Общие праздники, безмятежные будни, заботы о близких, мечты о счастье. Обычная жизнь четырёх закадычных подруг. Необычной была только «работа». Но мало ли в этом мире необычных профессий? Так прошло ещё время.

— И при всем том наш потерпевший утверждает, что у него нет врагов? — удивление опытного следователя было искренним.

Личность генерала Камарина по ходу следствия вырисовывалась столь однозначно, что в противоположность миролюбивым заявлениям генерала следователь готов был поклясться очередным званием: среди знакомых офицера нет ни одного человека, который одновременно не желал бы генералу сдохнуть в мучениях. Соблазненные и брошенные женщины, обманутые друзья, кинутые партнеры, подставленные сослуживцы… Молодой генерал делал карьеру всеми доступными способами.

Опрашиваемые свидетели диктовали целые списки врагов, способных расправиться с генералом, и сами тут же попадали в эти списки. И тем не менее генерал стоял на своем — врагов у него нет и быть не может. Все кругом — милейшие люди.

«Ну и чёрт с тобой, — зло думал следователь, подсовывая генералу для подписи листы с его показаниями. — Я тебе не нанимался в угадайку играть. Похоже, это Робин Гуд сделал доброе дело, обломав такую сволочь. Валяй, кокетничай дальше, пока он тебя не прикончит. А у меня и без твоих ужимок работы по горло».

И распрощался с потерпевшим со всем энтузиазмом.

Сергей Камарин, молодой генерал МЧС, мог довериться только одному человеку. Юрий Александрович Малышев скромно работал и нигде не афишировал свою контору и звание. Генералу Камарину он был не просто единственным другом. Они сразу поняли, что одного поля ягоды, ещё там, в погибшем Березовске. Их обоих тогда послали в командировку спасать уцелевших жителей несчастного городка.

Когда они прибыли на место, спасать там было уже некого. Те, кто не погиб при взрыве, умерли от ранений, ожогов и лучевой болезни. Умерли и не знали, что через три дня по приезде их воскресят героический майор Камарин и скромный человек в штатском Юрий Малышев. Правда, воскресят только на бумаге и то ненадолго. Но задумано и сделано было гениально. Привезенные с большой земли бомжи красочно описывали перед телекамерами, как их спасал статный блондин с голубыми глазами. Этакий русский богатырь в камуфляже. В зону журналистов не пускали, но им «случайно» вдруг везло. В лагере спасателей появлялся усталый небритый богатырь в пропыленном хаки. Лицо его горело свежим красноватым загаром, совершенно очевидно, радиационного происхождения! Герой устало отмахивался — какие, к черту, интервью, дайте поспать хоть часок и снова в зону. Людей спасать надо! Эфир звенел от пафоса и умиления!

Игра была наверняка. Объявившимся родственникам несчастных жителей честно сообщали — ваших спасли, но они умерли в больнице. Сочувствуем вашему горю, очень жаль. Но вся страна знала — тех, кого еще была надежда спасти, до последней возможности спасал героический офицер войск гражданской обороны Сергей Камарин…

Солдаты, с которыми он под вспышки фотокамер уходил в зону, в отличие от него, в нее действительно ходили. А потому очень скоро все умерли. «Радиоактивный» загар от обычной ультрафиолетовой лампы с лица сошел. Артистов-бомжей, напоив вусмерть, на списанном катере вывезли в открытое море, и больше ни их, ни катера никто не видел.

Остались слава и почести, награды, послужной список и широкая лестница к вершинам карьеры. Генералом он стал в сорок лет. Перед самым слиянием двух ведомств. Министр-спасатель не слишком ценил «кабинетных вояк» из бывших войск гражданской обороны, больше полагался на самоотверженную молодежь. Но геройский спасатель из Березовска — другое дело. Карьера генерала Камарина развивалась стремительно.

Незаметный Юра Малышев вернулся из Березовска тоже не безрезультатно. Рапорты «героя» Камарина (написанные под Юрину диктовку) не оставляли сомнения: Камарин не смог бы совершить свой подвиг, если б не четкие, грамотные, умелые действия офицера безопасности Юрия Малышева. По сути, в Березовске было два «героя», но, как и положено истинному госбезопаснику, Малышев остался бойцом невидимого фронта. Скромность оценили, и возвращение, хоть и без грома фанфар, было не менее триумфальным.

— Ну а сам-то ты на кого думаешь? — Юра бережно разлил коньяк — точно до одного уровня в рюмках. Они сидели напротив друг друга в уютном кабинете просторной генеральской квартиры в элитной новостройке. Оба еще молоды, молодцеваты и, каждый по-своему, красивы. Обаятельный блондин с простецкой плешью на круглой маковке и красиво лысеющий со лба утонченный интеллектуал. Миляги. Два смертельно опасных зверя, готовых ко всему.