Картер Браун - Любящие и мертвые

— Не понимаю, Карл, зачем вам эта марионетка! Ведь нас здесь только двое — вы и я.

— Нет, нас трое, — луч фонарика выхватил из темноты наглую размалеванную рожу карлика.

— Знаете, я проснулась и услышала, как звенят цепи. Дон куда-то ушел из своей спальни, его нет, и я...

— Дон ушел из своей спальни? — переспросил Карл, сделав ударение на предпоследнем слове.

Я проигнорировала очередную насмешку.

— Карл, вы не поможете мне найти мужа?

— В цепях?

— Нет, цепи тут ни при чем. Я просто хочу найти Дона. Я волнуюсь.

— Наша Принцесса волнуется, — прокаркал мистер Лимбо. — Женщину надо успокоить. Ее надо отвлечь. Иди-ка ты, Карл, спать, а я займусь Мэвис. Встретимся завтра или... на будущей неделе.

— Если карлик не заткнется, я оторву ему ножки и ручки, — рассвирепела я.

— Карл! — испуганно завопил уродец.

— Если вы, дорогая, посмеете тронуть мистера Лимбо хоть пальцем, я разберусь с вами по-свойски, — недобро усмехнулся Карл. — Вы и так уже ударили меня дважды, когда я разбирался с братом. Ударили внезапно и подло...

— Мои руки сработали автоматически.

— Верю, — Карл стал серьезен. — Дону очень крупно повезло с женой. Я до сих пор не могу придти в себя от изумления, как это братцу удалось жениться на вас. Дон у нас мерзавец и слизняк, а вы — девушка просто удивительная. Наверное, все дело в наследстве, которое должен получить через три дня этот мелкий пакостник.

— С вашего языка капает яд, — рассердилась я. — Ваш мистер Лимбо прав: вы марионетка! Дергающаяся кукла! Вот так Карл Убхарт! А теперь, с вашего позволения, я отправляюсь на поиски мужа! Одна!

— Одна?

Мистер Лимбо сказал это слово голосом Карла. Мистер Лимбо положил мне на плечо свою короткую ручонку.

— Хорошо... если вы... — смягчилась я.

— Обойдемся, дорогая, без Карла. Ты во всем права, — фыркнул карлик.

— Нет, я не оставлю вас наедине, — сказал Карл. — К тому же надо проучить леди за те два удара в столовой...

Он то ли смеялся, то ли угрожал... Что ответить?

Я кое-что знаю об умении держать паузу. Например, у вас в конторе много работы, вы с шефом сидите допоздна, и вдруг открывается дверь и входит жена шефа. Вот тут выигрывает тот, кто дольше всех держит паузу.

Я молчала до тех пор, пока Карл, наконец, не осознал, что я выскочила в коридор не для игры в прятки.

— Итак, Мэвис, вы ищете мужа, — сказал он. — Но куда он мог пойти?

— Кажется, я догадываюсь. Он так же, как и я, услышал звон цепей и пошел проверять, что происходит.

— Откуда доносился этот звук?

— Снизу.

— Надо спуститься...

— А я знаю: это был призрак старого Рэндолфа, — проскрипел мистер Лимбо. — Он преследует старшего сына. Настигнет и убьет! Хотел бы я посмотреть на это! Будет поинтереснее любого стриптиза в Лас-Вегасе!

Карл шел впереди, освещая дорогу фонариком. Мы спустились на первый этаж и оказались в гостиной. Он зажег свет.

Удивительно, но Карл выглядел так, словно и не ложился спать. Брюки для верховой езды, рубашка, туфли, пробор в волосах — все говорило о том, что сегодня ночью Карл бодрствовал.

— Никаких звуков, никаких цепей! — возвестил он. — Князь тьмы успокоился, ведьмы разлетелись, вакханалия закончилась. А не выпить ли нам?

— Я ищу Дона, а не бокал виски!

— Мы обязательно найдем нашего дорогого Дона, — хладнокровно ответил Карл. — И рюмка-другая не повредит этому.

Он подошел к стойке бара, усадил своего карлика так, что тот принял вид горького пьяницы, и начал шарить по бутылкам, чтобы смешать коктейль.

— Мэвис, ваш любимый напиток «жимлет»?

— Да, но откуда вам стало это известно?

— Проговорился Фабиан...

Коктейль помог мне. Я взбодрилась, едва только жидкость достигла желудка. Даже мистер Лимбо показался мне милым и симпатичным.

— Итак, цепи... Цепи звенели, — в задумчивости сказал Карл. — Кто говорил о цепях? Эдвина? Нет. Это адвокат, кажется, что-то вещал насчет подземелья, цепей, обрядов... Черт, я не все помню: в голове моей сильно шумело после того, как одна особа ударила меня по ушам... Фабиан сказал: Эдвина была подручной у Рэндолфа. «Зажигают свечи, надевают маски, заковывают людей цепи...» Вот как...

Карл прищелкнул пальцами.

— Вы о чем-то догадались? — с надеждой спросила я.

— Подземелье, подвал, погреб! Кажется, я знаю, где это.

— Вы знаете то место, где висят цепи?

— Если мне не изменяет память, в подвал можно пройти через кухню. Маленькая дверца и лестница вниз... Пойдем, Мэвис!

Я передернула плечами:

— Сходите без меня, я вас подожду здесь. В подвалах водятся крысы, пауки... Вы мне расскажете, что там происходит или происходило.

— А если там ваш муж? Вдруг он сейчас танцует в подвале с Эдвиной и гремит цепями? Мне кажется, вы все должны увидеть своими глазами.

— Дон и Эдвина? — мне стало смешно. — Вы опять провоцируете меня. Но идти в подвал придется, — я вздохнула. — Идите первым, я — за вами.

Мы вышли из гостиной и взяли курс на кухню.

Карл прихватил свою куклу, хотя я втайне надеялась, что он оставит мистера Лимбо сидеть на стойке бара. Но, видимо, марионетка стала частью Карла: он не мог расстаться с ней ни на минуту.

Карл зажег свет на кухне, постоял, осматриваясь, и показал на дверцу:

— Вот! — он был доволен. — Здесь начинается лестница, которая ведет в подвал.

— Хорошо, идем, — сказала я без особой радости.

Почему-то на лестнице не было света: Карл несколько раз щелкнул выключателем, но лампочка не загорелась.

— Хорошо, что у меня есть фонарик. В самом подвале должна быть еще одна лампочка.

— А может, не полезем в подвал? — робко спросила я. — Крикнем Дону, он нам ответит...

— Не ответит, если у них там с Эдвиной тайное свидание. Мой братец глуп, но не настолько, чтобы выдать себя, — Карл подмигнул мне. — Но мы с вами тоже можем уединиться. Для этого не обязательно лезть в подвал...

Я рассердилась:

— Ладно, умник, спускаемся.

Карл двигался боком, чтобы свет от фонарика падал на ступеньки. Это упростило мне спуск. Мы прошли почти всю лестницу, когда Карл вдруг резко затормозил, и я ткнулась лицом ему в спину.

— Господи! — воскликнул он.

Интересно, что это такое интересное он увидел в подземелье, чтобы я получала синяки?

— Могли бы крикнуть мне «стоп». Ведь я могла разбить лицо!

— Свечи!

— Какие свечи? Причем тут свечи? Это не оправдывает...

Я замолчала, потому что, заглянув за плечо Карла, увидела множество небольших свечей, стоящих на темном холодном полу подвала. Десятка два колеблющихся язычков пламени не могли осветить все подземелье, а лишь создавали атмосферу таинственности и страха.

Я заметила паутину. На стенах подвала блестела влага, стойкая затхлость и сырость вызывали приступы тошноты.

— Мне страшно, Карл, — прошептала я. — Пойдем наверх. И побыстрее!

— Да-да... Здесь никого нет. Впрочем, что это? Кто там?

Он направил луч фонарика в угол, и я вскрикнула. На полу лежал мужчина, и очень хорошо мне знакомый.

Я подбежала и перевернула его на спину.

— Дон!

Из глаз моих брызнули слезы. Осторожно ступая, подошел Карл и склонился над неподвижным телом. Потом повернулся ко мне:

— Перестаньте!

— Э... что? — я размазывала слезы по щекам.

— Перестаньте изображать безутешную вдову. Ваш муж не умер. Видите: он дышит. Лучше принесите воды. Возьмите мой фонарик, — он впихнул его в мою ладонь. — Дойдете?

Не помню, как я взлетела по лестнице. На кухне нашла кувшин, набрала воды и возвратилась в подвал.

Карл сбрызнул лицо Дона и смочил ему губы.

Дон не открывал глаз.

Тогда Карл набрал полный рот воды и устроил моему «мужу» холодный душ.

— Что вы делаете? — заорала я. — Так вы его совсем погубите!

— Ничего, главное — чтобы Дон пришел в себя.

Дональд, наконец, открыл глаза. Мы услышали стон:

— О, моя голова! Кто меня ударил?

Голос его был таким слабым, что у меня сжалось сердце. Я присела и осторожно приподняла голову Дона. Карл светил фонариком. Вместе мы осмотрели Дональда и обнаружили кровоподтек, а затем и шишку над правым ухом.

— Ничего страшного, — сказал Карл. — Кто-то ударил тебя сзади. Это не смертельно. А головная боль скоро пройдет.

— Ты так легко это говоришь, потому что с твоей головой все в порядке, — обиделся старший брат.

— Перестань! — прикрикнул Карл. — Лучше скажи, кто мог тебя так приласкать? Ты заметил что-нибудь подозрительное?

— Нет, я не видел... Наверное, этот человек подошел ко мне очень тихо.

— Тогда у меня другой вопрос: зачем ты сюда спустился?

Дон приподнялся и сел. Он был невероятно грязен, паутина свисала с плеч, пижама промокла и пропахла сыростью.

— Я спал, — с трудом ворочая языком, начал он. — Вдруг посреди ночи сквозь сон услышал звон цепей. Потом раздался крик, и я окончательно проснулся. Решил, что надо проверить, кто кричал и почему. Я помнил, что говорил Фабиан про цепи и свечи...