Наталья Александрова - Вредная утопленница

– А я знаю? – Парень пожал плечами. – Позвонила вчера и сказала, что заболела… А вы почему интересуетесь?

– Да так просто… – Надежда сделала глупое выражение лица.

Парень нахмурился было, но вспомнил, что Надежда оказалась знакомой их бухгалтера, стало быть, вроде бы она своя. А Надежда увидела на стенке список сотрудников фирмы, против фамилий стояли номера телефонов.

Надежда быстро списала телефон Юлии, поблагодарила компьютерщика и вышла из офиса, подумав, что если Женя узнает, для чего Надежда приходила к ним в офис, она может насторожиться. Уж она-то знает, что Надежда Николаевна не до такой степени дура, чтобы не проверить, выкручена ли яркость на мониторе!

Пройдя несколько шагов, Надежда успокоилась и решила, что в фирме «Тетрис» каждый сам по себе, а парню этому вообще до Надежды нет никакого дела, с Женей он ее обсуждать не станет.

Мысли ее обратились к не вышедшей на работу Юле. По всему выходило, что эта Юля – самая подходящая кандидатура на роль вчерашней жертвы. Позвонила вчера, сказалась больной, а сама вечером пришла в офис… Интересно зачем? С кем она тут встречалась?

Версию все же следовало проверить.

Выйдя на улицу, Надежда Николаевна достала мобильник и тот листочек, на котором записала телефон Юли. Набрала номер, поднесла трубку к уху.

Очень долго из трубки доносились только унылые длинные гудки, Надежда уже хотела отключиться, как вдруг гудки прервались и раздался заспанный девичий голос.

– Алло… это кто?

Значит, Юля жива и действительно болеет.

Так что версия, сложившаяся в голове у Надежды, трещит по всем швам, и нужно срочно придумывать другую…

На всякий случай она все же уточнила:

– Это Юля?

– Вам Юлю? – переспросила девушка. – Сейчас я посмотрю, дома ли она…

Послышались шаги, скрип двери, затем тот же голос без особого удивления произнес:

– Нет ее. Наверное, в поликлинику ушла. Она вообще-то болеет.

Что-то в этом голосе показалось Надежде Николаевне подозрительным. Судя по интонации, девушка знала гораздо больше, чем говорила.

Что гораздо важнее – Надежда почувствовала характерное покалывание в корнях волос. Это было очень знакомое ощущение. Такое бывало с Надеждой Николаевной, когда она сталкивалась с очередной криминальной загадкой.

– А вы кто? – в лоб спросила Надежда.

– Я Катя, мы с ней вместе квартиру снимаем, – ответила девушка и тут же спохватилась: – А вы-то кто? Вы с ее работы?

– Нет, я не с работы. У меня для нее посылка от родственников, – быстро проговорила Надежда. – Я приехала к Юле на работу, а там мне сказали, что она болеет. Можно, я завезу посылку?

– Да ради Бога! Я пока никуда не ухожу.

Девушка сообщила Надежде адрес и отключилась.

Надежда Николаевна виновато взглянула на свой дом.

У нее были на сегодня грандиозные планы – прибраться в квартире, перестирать в машине постельное белье и приготовить для мужа его любимый холодный свекольник. Но покалывание в корнях волос не проходило, и точно не пройдет, если Надежда не выяснит, куда пропала девушка Юля.

«Опять? – раздался у нее в душе внутренний голос. – Снова ты за старое принимаешься? Ох, Надежда, бить тебя некому!»

Все признавали, что Надежда Николаевна была женщина неглупая, нескандальная и спокойная. Характер у нее был не то чтобы ангельский, но и невредный. Она была общительная, приветливая, никому не говорила гадостей, всегда ладила с сотрудниками и с соседями. И можно только удивляться, что у такой приятной женщины имелся такой отвратительный внутренний голос.

Голос был жуткий зануда и брюзга. Едва Надежда только начинала интересоваться какой-нибудь сомнительной историей, голос тут же начинал зудеть, как сто комаров. Он пилил и точил Надежду, говорил, что она вечно лезет не в свое дело и что кончится все это как обычно плохо, потому что нельзя безнаказанно искушать судьбу, и как веревочке ни виться, конец все равно будет. И обязательно плохой.

Словом, внутренний голос Надежды Николаевны был полностью солидарен с Сан Санычем, так что Надежде иногда казалось, что это муж влез ей в печенки и пытается оттуда предостеречь ее от опрометчивых поступков.

Хуже всего было то, что внутренний голос нельзя было выключить, как радио, он зудил и зудил, твердя с неослабевающим упорством о том, что не нужно, не стоит вмешиваться в чужие дела, когда об этом никто не просит. На оскорбительные выпады и откровенную ругань Надежды ее внутренний голос не реагировал. Иногда, правда, с ним можно было договориться, вот как сейчас.

«А что такого я делаю? – фальшиво подумала Надежда, они с голосом, разумеется, общались телепатически, не хватало еще самой с собой разговаривать! – А что ты так взбеленился? Я только узнаю, все ли в порядке с этой Юлей. Если она чихает и кашляет дома, я пойду в магазин, куплю сметаны и начну готовить свекольник».

«Ох, не к добру это все!» – проворчал голос и временно отключился.

Надежда приободрилась и увидела, что адрес, который она только что узнала, был совсем близко. Можно добраться туда, задать несколько вопросов Юлиной соседке и вернуться домой, потратив на все не больше часа. Правда, нужно еще соорудить какую-то посылку…

Надежда Николаевна решительно зашагала к остановке троллейбуса.

Через двадцать минут она уже звонила в дверь Юлиной квартиры.

В руках у нее был аккуратно запакованный и перевязанный розовой лентой пакет. Внутри этого пакета находилась пачка бумаги для принтера и книга «Певчие птицы Ленинградской области». То и другое Надежда приобрела в ближайшем книжном магазине, там же вежливая продавщица упаковала ей «посылку».

За дверью послышались шаги, лязгнули замки, и на пороге появилась девушка лет двадцати трех, в коротком халатике и с головой, обмотанной желтым полотенцем.

– Это вы звонили? – спросила она, окинув Надежду равнодушным взглядом. – Давайте посылку.

Надежда, однако, не спешила отдавать свой пакет. Она двинулась вперед и спросила:

– А что, Юля еще не пришла из поликлиники?

– Нет. – Девушка отвела взгляд. – Там же всегда такие очереди…

Про очереди в районной поликлинике Надежда знала не понаслышке. Из-за этих очередей она сама-то старалась в эту поликлинику не ходить, а уж молодую девушку туда и на аркане не затянешь. И потом, что это за болезнь, если на своих ногах в поликлинику идти можешь? Этим только старушки занимаются, им общения не хватает. Так что явно тут что-то не то…

– Вы разрешите, я все же войду! – проговорила Надежда Николаевна, буквально оттесняя девушку от входной двери. – Может быть, она скоро придет…

– Да не придет она… – ляпнула девица, но тут же прикусила язык.

– Не придет? – Надежда взглянула на нее пристально. – Почему вы так думаете?

Девица молчала, закусив губу.

– Я же не с работы, – проговорила Надежда доверительным тоном. – Я никому не расскажу, что Юля вовсе не больна…

Катя подняла на нее глаза, наклонила голову набок и проговорила с ненавистью:

– Слушайте, что вы привязались? Ну не знаю я ничего, понятия не имею, куда она делась!

– То есть как это? – наступала Надежда. – Вы же подруги, в одной квартире живете!

– В душу друг другу не лезем! У нее своя жизнь, у меня – своя! – Катя отвернулась.

Надежда Николаевна в это время оглядела крошечную прихожую. Квартирка была маленькая, в прихожую выходили три двери – кроме входной, еще от комнаты, совмещенного санузла, издавна именуемого в народе «гаванна», дальше был совсем уже крошечный коридорчик перед кухней. В прихожей висела вешалка на три крючка, узкое заляпанное зеркало, а под ним стояла галошница. И вот на полочке под зеркалом Надежда углядела расческу. И на расческе этой остались три длинных каштановых волоса.

Надежда коршуном набросилась на расческу, выдернула волосы, посмотрела их на свет. Хорошо бы сравнить их с теми, что нашла она на полу в кабинете Жени. Ну, это потом.

– Что вы делаете? – испуганно спросила Катя.

– Вот что, милая, – решительно сказала Надежда, – давай колись. Где Юля?

– Не знаю.

– Знаешь, – припечатала Надежда, – ну хорошо, я ей не враг, мне только нужно знать, все ли с ней в порядке.

– Да в порядке, – усмехнулась Катя, – еще в каком порядке.

– А тогда что за тайны Мадридского двора? – возмутилась Надежда Николаевна. – И между прочим, обманывать сотрудников нехорошо, там парень запарился уже на телефоне заказы принимать, а у него своя работа стоит!

– Ничего не знаю, я у них в фирме не работаю! – Катя опомнилась и теснила Надежду к двери. – Вы вообще кто такая? Проникли в квартиру обманом, я вас первый раз вижу, не пошла бы ты, тетя, отсюда подальше? Сказать открытым текстом куда?

Как уж говорилось, Надежда Николаевна была женщина интеллигентная и неконфликтная. Но если ее как следует разозлить, она держалась твердо и постоять за себя умела.

– Значит, так, – сказала она строго, – ты хамить-то брось. Бери быстро мобильный и звони Юле, если она скажет, что все у нее тип-топ, я уйду. Если ты этого не сделаешь, я к ней на работу пойду, стану там расспрашивать, они будут названивать, узнают, что Юлька не больна совсем, а гуляет где-то, за такое дело могут и с работы уволить. Тем более что специалист она никакой – подумаешь, на телефоне сидит, заказы принимает! Это тебе не Вероника, без которой фирма как без рук. А девчонку найти, чтобы на телефоне сидеть, и пяти минут не понадобится!