Наталья Александрова - Любовь мексиканского сыщика

Василий Макарович оживился.

Похоже, после ресторана муж заказчицы приехал домой к своей пассии, и теперь можно будет задокументировать факт измены. Детектив приготовил свой фотоаппарат и для разгона сделал пару кадров возле машины.

Арсений Михайлович подошел с девушкой к подъезду, но дальше события развивались по неожиданному сценарию: Уколов подержал спутницу за ручку, помог ей открыть дверь подъезда, но не вошел внутрь, а вернулся к своей машине.

На всякий случай детектив запечатлел парочку в момент расставания перед подъездом. Больше ему ничего не оставалось.

Уколов сел в машину и уехал.

Василий Макарович еще раз внимательно оглядел дом и увидел, как в окне на четвертом этаже отодвинулась занавеска. Из-за нее выглянула девушка с лицом печальной лягушки и проводила машину Уколова полным сожаления взглядом.

«Все же я чего-то не понимаю, – подумал Куликов, выезжая на Большой проспект. – Она явно была не против. Почему же он к ней не зашел? Допустим, она не в его вкусе. Но тогда зачем он водил ее в ресторан?»

Он решил, что придется продолжать наблюдение за Уколовым, а пока можно предъявить заказчице отснятый сегодня материал. Завтра с утра пошлет Василису отпечатать снимки.

С утра, однако, не получилось – Бонни съел что-то некачественное и разболелся. Пришлось срочно вызывать ветеринара. Василиса позвонила в половине восьмого и чужим хриплым голосом сказала, что мальчику очень плохо, что ночью выходили четыре раза и что теперь он лежит на полу и едва дышит.

– «Скорую» вызывай! – выдохнул дядя Вася и побежал к ним.

Сначала бросился к гаражу, но передумал – пешком быстрее, и припустил бегом. Но не рассчитал силы, да еще два проходных двора оказались закрыты – въехали новые жильцы, обложили двор плиточкой и поставили кованые ворота, запирающиеся электронным замком. А в одном месте вообще охранник сидел, и как ни просил дядя Вася, как ни умолял – не пустили его через двор.

Так что, когда Василий Макарович, задыхаясь и потирая левую сторону груди, прибежал к Василисе, у дома уже стояла машина с синим крестом на боку.

– Что там, что? – спросил дядя Вася у заплаканной Василисы.

– Сильное отравление! – строго ответил врач, налаживая капельницу. – Если бы еще подольше проваландались, был бы возможен летальный исход! У собаки обезвоживание!

Дядя Вася охнул и опустился прямо на ступеньку лестницы.

Бонни был настолько слаб, что без сопротивления позволил сделать укол в лапу.

– Что давали? – приступил доктор к Василисе.

– Я… я ничего… – глаза ее забегали, – все как обычно…

– Да говори уж, – вздохнул Василий Макарович, – что уж теперь…

– Бонни… он очень любит морепродукты…

– Что-о? – Врач разинул рот. – И вы ему даете…

– Иногда коктейль, знаете – мидии, креветки, кусочки кальмаров и еще там что-то… – затараторила Василиса, – или все отдельно – кальмары, осьминожки маленькие, каракатицу…

– А соус? – деревянным голосом осведомился врач. – Соус какой – «Тысяча островов» или майонез?

– Что вы, как можно! – испугалась Василиса. – Совсем без соуса, только соли чуть-чуть и лимончиком сбрызнуть…

– Та-ак… – протянул врач, – та-ак…

Василий Макарович отпихнул Василису назад и загородил ее своим телом.

– Ну, если любит собака морепродукты, – заговорил он примирительно, – что ж теперь делать… Он же просит…

– А если у вас собака мышьяка запросит, так ее мышьяком кормить? – загремел доктор. – Или трубчатыми костями?

Тотчас раздался грозный вой. То есть это Бонни думал, что грозно рычит, поскольку обижают его хозяйку, на самом деле получалось удивительно тихо, жалобно и совсем не страшно, да еще в конце он пустил петуха.

Василиса снова залилась слезами, доктор перестал ругаться.

– Сколько там пролежали эти морепродукты, – пробормотал он, – мы же не в Японии живем, где рыбу утром ловят, а днем суши из нее в ресторанах подают…

Когда все ушли, Бонни горестно вздохнул и заснул. Василиса собралась в аптеку, заодно решила отдать в печать фотографии.

Она ходила больше часа, Бонни два раза просыпался и пил воду, дядя Вася сидел рядом и гладил его по голове.

Снимки получились четкими и качественными, и Куликов позвонил заказчице.

Елена Максимовна ответила сразу, как будто ждала звонка.

Но только явно не от частного детектива.

– Это Куликов звонит, – представился Василий Макарович.

– Кто? – очень громко переспросила клиентка. Кроме ее голоса из трубки доносился какой-то грохот и скрежет, как будто она находилась на металлургическом заводе.

– Куликов! – повторил детектив как можно громче, стараясь перекрыть эти подозрительные звуки.

– Это какой Куликов? – почти прокричала заказчица. – Из санэпидемнадзора?

– Да нет, частный детектив, – Василий Макарович немного понизил голос. – Вы мне поручили расследование…

– Ах, это… – Елена Максимовна явно поскучнела. – Ну, и что у вас?

– Ну, я вам могу предоставить первые результаты, – бодро доложил детектив.

Он знал по своему опыту, что форма подачи отчета важнее его содержания. Если ты сам заранее настроен на неудачу, то и заказчик будет не в восторге. И наоборот – бодрый тон отчета придает всей работе видимость успеха.

– Ну, я прямо не знаю… – протянула Соколовская. – Честно говоря, так плохо со временем… Ну ладно, вы можете подъехать прямо ко мне на объект? Это новый медицинский центр, улица поэта Цветика, дом четырнадцать…

– Хорошо, подъеду! – с прежней бодростью согласился Василий Макарович.

Улицу поэта Цветика он нашел с трудом. Она располагалась в новом районе на севере города, между улицей музыканта Гусли и проспектом доктора Пилюлькина. Четырнадцатый дом оказался только что законченным кубом из стекла и бетона.

Около этого новенького куба стояла разная строительная техника и копошилась бригада работяг.

И тут же, на этом будничном фоне, Василий Макарович увидел свою заказчицу.

Елена Максимовна работала на контрасте. Она была одета в короткое, очень элегантное серое пальто, узкие брюки и сапожки на высоком каблуке. Как ни плохо Куликов разбирался в женской одежде (Василиса над ним всегда по этому поводу посмеивалась), но даже он сразу понял, что и пальто, и брюки, и сапожки на ней очень дорогие. От каждой ее вещи просто исходил едва уловимый аромат высокого качества и соответствующей цены.

Но вот головной убор совершенно не сочетался со всей остальной одеждой. Потому что на голове у Елены Максимовны был оранжевый строительный шлем.

Вообще говоря, это было неудивительно, потому что госпожа Соколовская стояла в окружении большой группы мужчин в рабочих комбинезонах и таких же оранжевых шлемах перед грудой каких-то огромных ящиков и громоздких металлических конструкций. Тут же рядом стоял самый настоящий подъемный кран.

Куликов подошел к Елене Максимовне и деликатно покашлял, чтобы привлечь ее внимание.

– Вы что кашляете? – взглянула на него заказчица. – У вас грипп? С гриппом незачем выходить на работу! Вы мне весь коллектив перезаражаете! С гриппом надо на больничном сидеть! И почему без шлема? Я не допущу нарушений техники безопасности! Мне и без этого неприятностей хватает! И вы вообще кто? Эколог, что ли?

– Да я Куликов, частный детектив! – напомнил ей Василий Макарович. – Я вам звонил… вы мне расследование поручили…

– Ах, да! – на лицо Соколовской набежала тень. – Вот ведь не ко времени вся эта история… ты что – совсем сдурел?

– Извиняюсь… – пробормотал Василий Макарович. – Но вы же сами мне поручили!

– Да это я не вам, – отмахнулась Елена Максимовна. – Это я крановщику, чтоб его… – Она запрокинула голову и закричала: – Ты что цепляешь? Ты что цепляешь, я спрашиваю? Я тебя самого сейчас так подцеплю… тебе вон ту хреновину цеплять надо!

Дальше Елена Максимовна выдала такую тираду, что бывалый Куликов опешил. Ему приходилось иметь дело с матерыми уголовниками, криминальными авторитетами и преступниками самого разного профиля, но ни от одного из них ему не приходилось слышать такой виртуозный мат, как от этой элегантной женщины.

Соколовская заметила его удивление и пояснила:

– Вы извините, что я так по-простому. Просто крановщик сидит высоко, да тут еще шумно, так до него слова доходят, как до жирафа, а с матом оно куда доходчивее. Этот факт установлен научно и подтвержден многочисленными экспериментами.

Действительно, крановщик понял ее слова, и стрела крана, медленно развернувшись, подошла к металлической арке, под которую вполне мог въехать поезд. Несколько рабочих в форменных комбинезонах вскарабкались на эту арку и подцепили к ней свисавший со стрелы крюк.

– Ну, что там у вас? – проговорила Соколовская.

Василий Макарович, оглушенный грохотом и скрежетом, не сразу расслышал ее слова.

– А вот сейчас я с вами разговариваю! – повысила голос заказчица. – Что вам удалось разузнать про моего непутевого мужа?