Виталий Полищук - Под стук колес. Дорожные истории

– Смотри, Сергей! – почему-то шепотом сказал мне сержант, показывая рукой в сторону стоявшего придвинутым к столу стула.

На его спинке аккуратно были развешаны брюки, пиджак и рубашка, а на сидение брошен домашний мужской халат, наполовину свисающий на пол.

Я сразу понял, что он имел в виду – получается, недавно здесь был человек максимум в трусах и майке. Я ведь помнил встречу с Курочкиным у него в этой вот квартире, и на нем был именно этот халат.

Черный, шелковый, с вышитым на спине китайским драконом.

Потом я опросил всех, кто не спал и слышал шум в квартире инженера Курочкина. Меня интересовал характер шума, вопля, в какой последовательности все это слышали соседи.

Они рассказали следующее.

Примерно около двенадцати ночи раздался какой-то шум, потом громкие крики. Это слышали пока только соседи Курочкина по подъезду.

Ну, это понятно – ночь, тишина, уже почти нигде не работают телевизоры, и поэтому слышимость через стены очень хорошая.

И вот после криков наступила на несколько секунд тишина, а потом раздался жуткий длинный вопль «А-а-а!!!» – примерно так описывали его все.

Вопль был такой сильный, что его ясно услышала жительница соседнего подъезда (из квартиры 40). И, подумав, позвонила в милицию.

Было уже около трех часов ночи. Когда я опечатал квартиру и решил вернуться сюда утром вместе с группой экспертов – ну, а что можно было предпринять поздней ночью? Да ведь и не факт, что с Курочкиным случилось что-то плохое…

Но это я, конечно, успокаивал так себя. Ясно было, что налицо еще одно бесследное исчезновение.

Тогда получается, что исчезновение всех этих людей связано со мной. Но каким образом?

Привычка «обкладывать» таким вот образом (желая кому-то издохнуть, или что б кто-то пропал) – у меня давно. Так что если бы это было связано со мной, у-у-у, сколько бы людей исчезло! Но ведь не исчезали раньше!

Раньше! Р а н ь ш е, вот именно! Но насколько раньше? Или, точнее, как давно все изменилось, и мои пожелания стали осуществляться с роковой неизбежностью?

Я стал размышлять более целенаправленно, рационально, т о ч н о. Итак, кто вообще-то исчез? Действительно ли таким уж роковым является мое проклятие?

Ну, бытовые недруги (соседи, работники правления жилтоварищества) – эти часто дают повод для недовольства, в результате проявляется моя желчность, озлобленность, и я позволяю себе выразиться…

А еще кто?

Тут я вспомнил исчезнувшего архивариуса нашей конторы.

А если исходить не из объектов пожелания, а результата претворения пожеланий в жизнь? То что тогда?

Тогда получается, что все скверное, происходящее с людьми, которые не угодили мне, это как бы мне на пользу!

Ну действительно, ведь это выполнение моих желаний? Ну и что, что сказал в сердцах, сгоряча – выразил-то я таким образом свое пожелание человеку? Со стороны это выглядит именно так!

Но кто именно «со стороны» видит и слушает мои пожелания? И потом их выполняет?

Нет, все-таки нужно понять, когда именно начались все эти события и что именно в тот момент изменилось вокруг меня? Что-то ведь появилось новое – чего не было раньше? Иначе и раньше люди бы исчезали… Коли такие гнусные мои проклятия исполняются с завидной точностью!

Итак, я стоял у окна, увидел пьяного Мухина, в сердцах обложил его, и он вскоре исчез. Все началась именно с этого.

А немного раньше… Нет, ну этого не может быть!

Примерно в это время ко мне по ночам стала являться в гости частичка другого мира. Все эти растения, муравьи, человечки…

Но ведь любой образованный человек, читающий книги, знает знаменитое логическое построение: «После этого (события) не означает – вследствие этого».

Здесь имеется в виду, что далеко не всегда очевидно связанные вещи являются причиной и следствием. Например, человека задерживают возле трупа с ножом с руке. Нож – орудие убийства, отпечатки на рукоятке – именно этого человека. Означает ли это, что именно данный человек убил ножом другого человека?

Нет! А если подозреваемый просто оказался, что называется, не в том месте и не в то время? Подбежал, человек умирает, он хочет помочь и чисто автоматически выдергивает нож из раны?

Но… но в этот момент уже подъезжает милиция, а человек – умирает.

Работники милиции видят труп и возле него – человека с ножом в руке. Как будто все ясно.

Но ведь нож в руке после убийства в данном случае вовсе не означал, что человек с ножом – убийца?

Если все-таки предположить, что этот неведомый мир, который открывается мне по ночам, способен влиять на наш мир, если этот «гномик» может легко уничтожать людей, просто-напросто «выдергивая» их отсюда и перенося… ну, бог его знает, куда! Главное, з д е с ь человек исчезает.

Но как-то не складывалось у меня. Во-первых, пусть гномик может действовать в каком-то значительном пространстве вокруг моего телевизора. Но архивариус живет черт знает где – на другом конце города!

Как туда мог попадать этот человечек в камуфляжке?

И появляется он только по ночам… В ночной темноте.

Но только по ночам ли? Если я вижу другой мир по ночам, значит ли это, что именно лишь по ночам он и существует вокруг нас? А если нет?

Я решил проверить это предположение.

Тем же днем, придя с работы, я дождался вечера, когда за окнами еще не наступила темнота, и задернув шторы в комнате, сел на диване. Красный огонек с панели телевизора приветливо смотрел мне в лицо.

Я зажмурил глаза, посчитал про себя до пятидесяти, и открыл их. Огонек сразу же раздвоился, подплыл ко мне. Но я смотрел не на него. Я смотрел на стены, на которых стали проявляться, словно бы на пластинке фотобумаги, помещенной в проявитель, плети вьющихся растений с темно-зелеными листьями…

Я вскочил и включил свет. Все тут же стало обычным, как и должно быть: вокруг – стены, на них – картины, зеркало, пришпиленный кнопками календарь.

Я пишу все это, потому что теперь уже убежден – это не какой-то другой мир является ко мне по ночам, это я получаю способность ночью у в и д е т ь этот мир. А он существует всегда в нашем же пространстве и не вокруг нас, а просто является какой-то недоступной нашим органам чувств частью пространства-времени…

И поэтому в любом месте другой мир может найти дверцу и открыться – так что архивариус оказался обречен, как только я дома, сидя перед телевизором, однажды вспомнил, что он представляет угрозу для меня и высказался с пожеланием по его адресу…

Но почему тот, неведомый мир решил вдруг помогать именно мне?

А вот этого я не знаю. Но намерен узнать. Для чего сейчас пойду, выключу свет, получу доступ к этому гномику возле огонька и попробую с ним поговорить. То, что я до сих пор не попытался сделать этого, не означает, что мне э т о вообще не удастся.

Нужно все узнать от него и прекратить и х вмешательство.

По крайней мере, в такой вот форме…

Собственно, это и все. На кухне на сидении табурета лежали записи инженера Курочкина – что-то вроде дневника. Мы поэтому ночью его и не увидели – кухню осматривали бегло, здесь было все убрано, посуда перемыта, столы начисто вытерты.

Ну, а если бы мы прошли к окну – может быть, и обратили бы внимание на перевернутую обложкой кверху лежащую на сидении табурета раскрытую тетрадь. А так…

А так я только на другой день, вернувшись с тщательного осмотра места происшествия, который мы вместе с экспертами техотдела осуществили в квартире 22, смог ознакомиться с записями Курочкина, которые он сделал прямо накануне своего трагического исчезновения.

Почему трагического? Ну, если и не он вопил, так кричал перед этим воплем он – кому же еще-то?

Читал я дома, так как мне после суточного дежурства полагался отгул. Вот сразу после осмотра места происшествия я и забрал с собой записи и поехал отдыхать.

Да, забыл! Вот что интересно – наш технический эксперт Борис заинтересовался телевизором Курочкина. Ну, а что вы хотите – тогда такие телевизоры в квартирах были редкостью, да и стоил такой телеагрегат – не каждый бизнесмен мог себе позволить приобрести!

Боря попробовал включить телевизор – не включается! Проверил подключение к сети – все в порядке. Тут мы уже удивились – подобный телевизор просто не мог стоять сломанным. Совпадение?

Боря открыл заднюю панель и ахнул. Мы все, конечно, подошли. Ну, и хотя мы и не специалисты, но смогли понять, что внутри телевизора ничего нет – черная спекшаяся масса, из которой то здесь, то там торчат какие-то проводочки…

Борис потом делал экспертизу, написал в экспертном заключении кучу научных терминов и фраз, а на словах сказал, что если бы не знал, что это «начинка» телевизора, он никогда бы не догадался.