Андреас Вильгельм - Проект "Вавилон"

— Это отличная возможность впервые за столь долгое время. Вам нужно быть оптимистичнее, Штефан, — ответила женщина.

— Я согласен с Йоханной, — вставил молодой мужчина, — нам не следует прекращать раньше времени.

— Действительно, сейчас еще слишком рано, — согласился мужчина, встал из-за стола и, поглаживая белую бороду, пристально посмотрел на Женевское озеро. — На этот раз тайну знает больше людей, чем когда-либо. Следовательно, и уровень опасности выше.

— Но на этот раз и люди гораздо умнее, чем прежде, — заметила Йоханна.

— Верно, с каждым разом они становятся все более учеными, но стали ли они от этого более мудрыми?

— Если мы подскажем им правильный путь, то можем узнать это, — сказал молодой мужчина, — к тому же пока у нас достаточно времени, чтобы своевременно поставить точку.

— Первые шаги были не слишком ободряющими. Из-за стремительности прогресса становится все труднее скрывать это. Я все же надеюсь, что ты окажешься нрав, Йозеф. — Штефан отошел от окна. — Я согласен. И наше решение логично. Может, последующие дни дадут нам больше уверенности.

2 мая, отель «Де ля Гранж», Сен-Пьер-дю-Буа.

— Рад видеть, что ваш аппетит не пострадал.

Питер уже доел рыбу, а Патрик заказал себе не только вторую порцию еды, но и вторую бутылку красного вина. Крепкое сухое вино отлично подходило к его жаркому.

— А разве что-нибудь пострадало? — спросил он, повеселев.

— Это вы должны мне сказать! Судя по вашему внешнему виду — не похоже.

— Если не принимать во внимание голод, я чувствую себя в отличной форме. Но это совершенно неудивительно, учитывая, что я провалялся в постели два дня кряду.

— Но вам это действительно было нужно. Врач так и не смог ничего обнаружить, кроме тяжелого физического и душевного истощения.

— Я до сих пор не могу понять, как вы меня разбудили. Неужели вы использовали акупунктуру?! Даже я в нее не верю. Как вы до этого додумались?

— Нужда заставила. У меня не было выбора.

— Очевидно, это было чертовски больно. Может быть, именно поэтому я и проснулся.

— Не будьте таким неблагодарным. Это же сработало, да и потом, вы выглядели неважно. Вы мне можете объяснить, что случилось?

— Нет, честно говоря. В моей голове какой-то хаос.

— Вы что-нибудь помните? Что вы чувствовали?

— При всем уважении к вам, я ничего не могу рассказать. Каждый раз, когда я пытаюсь подумать об этом, мои мысли расплываются. Я сбиваюсь, и у меня начинаются сильные головные боли. Надеюсь, это пройдёт. Одно я могу сказать наверняка: нам нужно избегать этого черного пятна.

— Тот, кто нашел эту пещеру, до сих пор не пришел в себя.

— С легкостью могу себе это представить. Я с удовольствием бы побеседовал с ним и узнал, что с ним произошло. — Он выпил бокал вина. — А что вы делали все это время? Что-то удалось узнать? Вы продвинулись вперед?

— Я дважды был в пещере и все это время исследовал надписи. Кое-где они перекрывают друг друга, то есть нанесены одна на другую. Может быть, с разницей в несколько лет. При более точном анализе, может, удастся сказать, сколько времени разделяет эти надписи.

— Вы смогли разобрать текст?

— Да, несколько латинских строк. Но, кажется, они не зависят друг от друга.

Питер достал записную книжку, в которую заносил спонтанные идеи, вопросы или сложившиеся выводы.

— «Memento, homo, quia pulvis es, et in pulverem reverteris», — прочитал он вслух.

— A-a, — сказан Патрик.

— «Помни, человек, прах ты, и в прах возвратишься». Эта фраза христианского происхождения. Обращение Бога к Адаму после его грехопадения. Потом я нашел вот что: «Indocti discant et anient meminisse periti», что можно перевести как «Незнающие пусть научатся, а знающие вспомнят еще раз». Кто-то нацарапал это на стене.

— К последним, вероятно, относятся авторы других надписей в пещере? — сказал Патрик.

— Да, может быть. Хотите еще десерта?

— Нет, спасибо. Я бы с удовольствием выкурил еще одну сигарету, а потом можно и кофе.

Он положил салфетку на стол, откинулся назад и закурил. У Питера вошло в привычку в это же время набивать свою трубку.

— Я за то, чтобы мы заказали сюда из Женевы языковеда. Тогда мы сможем значительно продвинуться в нашей работе.

— Хотите сказать, что на этом ваши познания в латыни закончились?

Патрик посмеялся над своей шуткой, но Питер не дал сбить себя с толку.

— Я нашел кое-что интересное, — продолжил англичанин, — рисунок.

Он поднял свою записную книжку над столом и показал Патрику карандашный набросок.

— Цветок? А что значит подпись под ним?

— «Нос sit exemplum discipulis». Это значит: «Это пример ученикам» или «моим ученикам». А буквы «C.R.C.» являются, возможно, инициалами художника.

— Значит, художник считал, что эта пещера является хорошим примером для его учеников?

— Возможно…

Питер раскурил трубку и, улыбаясь, приподнял бровь.

— Мы это еще выясним. Цветок, безусловно, роза. Но это совершенно особенная роза, и я знаю, кто ее нарисовал.

— Шутите!

— Боже упаси!

— И? Кто же это сделал?

— Не торопите события. Вам еще предстоит удивиться. Я уже договорился по телефону о встрече. Нам нужно лететь в Париж. Вы сможете?

— Конечно, — Патрик постучал себя по животу, — я уже позаботился о своем хорошем самочувствии. Когда вылетаем?

— После обеда мы едем в Безье, а оттуда полетим на частном самолете. Встреча состоится сегодня вечером. Назад вернемся рано утром.

— Вы уже все организовали, Питер?

— Женевский «Фонд Вавилона» сделал это возможным, — пошутил Питер и порадовался удивленному и в то же время восхищенному выражению на лице Патрика.

— А я предлагаю с пользой провести оставшееся время и послать факс Элейн.

— Какого содержания?

— Я хочу узнать у нее точное местонахождение пастуха.

— Согласен. Тогда мы должны использовать такую возможность и заказать лингвиста или специалиста по древним языкам.

— Неужели вы думаете, что Элейн найдет человека, который может читать и иероглифы, и клинопись, и тексты майя? А еще заодно хорошо бы древнеиудейский и греческий.

— Я как минимум рассчитываю на такого человека, который бы знал, где можно раздобыть перевод тех или иных фраз. Но для начала давайте просто оценим возможности мадам «средства не играют никакой роли», а?

— Питер, с каждым днем вы становитесь мне все симпатичнее.

2 мая, пивной ресторан «Ля Типиа», улица Рима, Париж.

— Профессор Лавелл! Рад снова видеть вас!

К столику исследователей подошел импозантный мужчина средних лет в костюме и галстуке. Питер встал и протянул ему руку.

— Позвольте представить вас друг другу: Патрик Невро, инженер и археолог. Мы работаем вместе. А это Себастьян Хоке, банкир и первый человек в нашем деле.

Себастьян сел за столик и жестом заказал себе кофе, потом повернулся к Питеру и улыбнулся:

— Мы так давно не виделись, господин профессор! А я с интересом слежу за вашими публикациями. Как жаль, что молва так несправедлива к вам и к вашей работе.

— Думаю, это только вопрос времени. Ничего же не пропадет.

— Ну, а сейчас вы снова работаете над чем-то? Почему так торопитесь?

— Мы нашли один рисунок и хотим знать, какое отношение он имеет к ложе.

Себастьян улыбнулся:

— Вы же знаете, что я связан с ложей обетом молчания.

— Да, знаю. Но ведь попытка не пытка, не так ли?

— Верно. А что за рисунок и где вы его нашли?

Питер передал мужчине копию розы с подписью. На какой-то момент тот потерял контроль над собственным лицом. Но уже через несколько секунд взял себя в руки.

— Откуда у вас это, господин профессор?

— Вам показалось это знакомым?

— Вы должны мне сказать, откуда срисовали эту розу!

— Я бы с удовольствием, месье Хоке, но, боюсь, мы находимся только в самом начале пути. В данный момент я работаю над проектом высшей степени секретности. И ничто не должно выходить за его рамки. А что вызвало у вас такое беспокойство?

Кажется, банкир успел немножко прийти в себя, но до сих пор крепко сжимал листок.

— Вот уже четыре года, как я перестал быть гроссмейстером ложи. Теперь дальнейшее развитие определяет Рене Колладон. Гроссмейстер решает, что можно говорить, а что нет. Он же отвечает за появление эмблемы в средствах массовой информации. Нам нужно договориться о встрече с Рене…

Банкир устремил взгляд в никуда и несколько секунд раздумывал о чем-то. Потом неожиданно встал.

— Мне нужно сделать пару телефонных звонков. Есть ли у вас время сегодня вечером? Подойдет, если я позвоню вам в отель и заберу оттуда?

— Без проблем, мы остановились в «Меридиане». Просто оставьте для нас сообщение. И я прошу вас, оставьте этот листок здесь.