Лоренсо Сильва - Нетерпеливый алхимик

— Ни по одной конкретно и по сотне самых разных, что, в сущности, одно и то же. Например, работа, переезд, кризис среднего возраста — он разменял пятый десяток и отдавал себе отчет, как мало времени ему оставалось на активную жизнь. Депрессия — штука непредсказуемая, сержант.

Я не мог составить мнения об искренности ее показаний, но четко понимал: прямыми вопросами многого от нее не добиться. Даже если она лгала, то была слишком умна, чтобы себя выдать, поддавшись на мои инквизиторские уловки.

— У вас хороший дом, — вскользь заметил я.

— Неплохой, — устало согласилась она. — Муж им очень гордился. И вот видите…

— Не сочтите за бестактность, но, судя по обстановке и кое-каким другим вещам, ваш супруг не стеснялся в средствах, не правда ли?

— Ему прилично платили, да и мой гонорар — не капля в море, — самодовольно заметила она. — Я специализируюсь на сложных темах, а в наше время трудно найти переводчика, который бы не подсовывал вместо добросовестной работы откровенную халтуру.

Опять прокол. Тут мне ничего не обломится и, хотя я подставлял под удар свою репутацию порядочного человека, тем не менее решил зайти с другого боку, взывая к чувствам оскорбленной женщины.

— Мне неловко спрашивать, госпожа Диес, но ваш ответ существенно повлияет на ход следствия. Муж встречался с другими женщинами после женитьбы?

— Насколько я знаю, нет, — отрезала она.

— Однако три дня назад он таки пошел на такой шаг. Как вы это объясните?

Впервые с начала разговора Бланка Диес утратила невозмутимость. Она медленно растерла руки, хрустнув пальцами, и продолжила:

— Вы неправильно выбрали объект для подобных вопросов, сержант. Лучше обратитесь к самому себе, и тогда вы поймете, ради чего любящий, уравновешенный и привыкший отвечать за свои поступки мужчина вдруг нанимает шлюху и совершает безумные поступки. Ради того, чтобы расплатиться за них жизнью? Ответьте, а заодно посоветуйте, что мне сказать детям сейчас и потом, когда они подрастут? Какими словами донести до них страшную правду: в того, кого они называли своим отцом, неожиданно вселилось безумие похоти и отбило интерес ко всему на свете, кроме блондинки с упругими сиськами.

Я слушал и думал: если она хотела поставить меня на место, то ей это вполне удалось. Взглянув на обеих женщин, я затрепетал, словно преступник перед суровым судом присяжных, обвинившим меня в смертном грехе, а именно, в моей принадлежности к той половине человечества, которая имеет отвратительную привычку писать стоя.

К счастью, у моей помощницы была мертвая хватка, и она не растерялась.

— Послушайте, сеньора Диес, — начала она проникновенным голосом. — Для нас очень важно выяснить, произошла ли смерть вашего мужа случайно или в результате убийства. При отсутствии новых свидетельств в пользу насильственной смерти мы вынуждены принять за рабочую версию первый вариант. Тогда нам не нужно тратить время на поиски случайной подружки вашего супруга.

— Мне совершенно безразлично, найдете вы ее или нет! — вспылила вдова.

Мы исчерпали свои возможности до дна, и нам оставалось только откланяться.

— Хорошо, сеньора Диес. Так и запишем: вы склоняетесь к мысли, что у Тринидада Солера случилось нервное расстройство на эротической почве, я правильно вас понял?

— Нет, неправильно. У меня нет никаких мыслей по этому поводу, сержант, — холодно ответила она, взяв себя в руки, — я лишь жду результатов вашего расследования.

Бланка Диес проводила нас до калитки. Ротвейлеры сидели на цепи, хотя и делали бешеные попытки сорваться. Смотреть на их оскаленные морды не доставляло нам удовольствия — как сказал кто-то из мудрецов, любая цепь не прочнее своего самого слабого звена. Дождь почти перестал, вдова Тринидада Солера медленно шла за нами, скрестив на груди руки. Когда мы очутились за калиткой, я осторожно сказал:

— Прошу простить нас за беспокойство. Постараемся держать вас в курсе.

Бланка Диес рассеянно кивнула. Растрепанные ветром волосы и белые длинные пальцы, судорожно сжимавшие локти, делали ее похожей на беззащитную девочку.

— Я хочу кое-что пояснить, сержант, — сказала она на прощанье. — Для меня существовал и будет существовать только один Тринидад Солер, — от него я родила двух детей, мы пережили много горя, и он всегда был рядом. К концу жизни нам улыбнулась удача, но он не успел воспользоваться благополучием, которого мы добились вместе. Вот и все. Только таким он останется в моей памяти. А по поводу несчастного, чье тело вы обнаружили в мотеле, то он не имеет ко мне ни малейшего отношения.

В полдень мы сговорились встретиться с Марченой и его командой в штаб-квартире территориального подразделения. Хотелось пообедать всем вместе, а заодно и похвастаться успехами, если позволительно употребить такое слово, — слишком благодушно оно звучит, имея в виду наше недавнее фиаско у вдовы. После разговора с Бланкой Диес нас с Чаморро обуяло чувство страха перед фатальным невезением, и мы совсем сникли.

Марчена с присущей ему напористостью еще раз прочесал свой район в поисках людей, которые могли дать показания о перемещениях Тринидада Солера незадолго до его смерти. В соответствии с инструкциями, полученными мною от шефа — а я довел их до сведения Марчены слово в слово, — особый упор делался на то, чтобы разжиться хоть какой-то информацией о злополучной блондинке.

По имевшимся у нас данным, последними, кто видели Тринидада в живых, помимо администратора мотеля, были сотрудники службы безопасности: они выпустили его машину с территории атомной станции в 18.05. Бланка Диес утверждала, что домой он не возвращался, следовательно, с этой минуты вплоть до 0.15, то есть до времени появления Солера в мотеле (по показаниям того же администратора), в его жизни образовалась черная дыра. Местные гвардейцы вывернулись наизнанку, пытаясь заполнить этот промежуток времени свидетельствами очевидцев, но тщетно.

— В течение шести часов Тринидад никому не попадался на глаза, — сообщил Марчена, — ни здесь, ни в своем поселке. Он как сквозь землю провалился. Мы сделали поквартирный обход — все впустую, а когда спрашивали о блондинке, то нас поднимали на смех: «Метр восемьдесят, говорите? Черт возьми, я бы не пропустил такую крошку!» Сам понимаешь, на четвертом шутнике пропадает всякое желание продолжать расспросы.

— Понимаю, — сказал я, глядя в потолок.

Складывалась аховая ситуация: вот сидим мы здесь умудренные опытом сыщики — голова в порядке, руки, ноги на месте — и беспомощно смотрим друг на друга, не зная, в каком направлении действовать дальше. Так чувствует себя человек на Северном полюсе в роковой момент, когда у него кончились спички, и он лихорадочно соображает, чем бы разжечь огонь. На несколько секунд, показавшихся нам вечностью, в комнате воцарилась вязкая тишина, как нельзя лучше отражавшая наше душевное состояние.

— Готов поклясться, — нарушил молчание Марчена, — что в тот вечер он куда-то уехал: скорее всего, в Гвадалахару или в Мадрид. Смотрите: час туда, час обратно, и у него остается еще четыре часа на любовные шалости.

— Твое предположение дает нам возможность определиться с девушкой, — одобрительно заметил я.

— И лишнюю головную боль, — возразила Чаморро. — Здесь ей негде укрыться, а вот в Мадриде — легче легкого, и искать ее там все равно что иголку в стоге сена.

Я разделял опасения моей помощницы. Работа в сельской местности имеет свои изъяны, и среди них первое место занимает скука, навеянная примитивной вульгарностью происшествий. Как правило, они ограничиваются драками с пальбой из охотничьих ружей, которые время от времени затеваются в маленьких селениях. Вместе с тем местные жандармы имеют ряд преимуществ, в частности, замкнутость пространства, где все друг друга знают и где ни одно нарушение закона не проходит бесследно. Когда привыкаешь к неторопливому укладу провинции, трудно переключиться на большой город, тем более на Мадрид, — приходит неверие в способность изменить ход вещей, а вслед за ним — неодолимая лень.

— В Мадриде нам не избежать общения с полицией, — предостерег я.

Перспектива явно не пришлась по вкусу моим собеседникам. На лицах Марчены, Руиса и даже Чаморро появилось выражение резкой неприязни, смешанное с презрением. В нашей повседневной работе мелочное соперничество между силовыми структурами приводит к серьезным осложнениям, и происходят они в основном из-за того, что сотрудники одного ведомства считают для себя зазорным обращаться за помощью к коллегам из другого.

— Согласитесь, крайне неразумно предпринимать самостоятельные действия на чужой территории, — пытался вразумить я своих товарищей. — У нас уйдут месяцы, чтобы узнать десятую долю той информации, которую любой полицейский выложит за пять минут, не успев проглотить чашку кофе.