Хенри Лоуренс - Золотой медальон

Проклиная обладательницу пронзительного голоса, Корт еще раз осмотрелся, подошел к входной двери и осторожно открыл ее; в коридоре никого не оказалось. Корт вышел из квартиры и спустился по лестнице. Он знал, что рискует, но иного выхода не было. Еще больше рисковал он сегодня, решив проникнуть в квартиру Ратмана, когда его люди, день за днем наблюдавшие за домом, сообщили, что у подъезда, не решаясь, видимо, войти сразу, прохаживается миссис Каппелман.

Корт спустился в безлюдный вестибюль и вышел на улицу как раз в ту минуту, когда за углом послышался приближающийся вой полицейской сирены.

Джилингхем лишь слегка нахмурился, когда его шеф-повар Альберто доложил, что одна из судомоек вышла замуж и уволилась. Но, добавил Альберто, замену ей он уже нашел, взял свою добрую знакомую по имени Мария — трудолюбивую, энергичную девушку с тремя блестящими рекомендациями от весьма солидных людей. Джилингхему, разумеется, и в голову не пришло, что рекомендации были написаны под угрозой разоблачения кое-каких неприглядных фактов из биографий рекомендующих.

Мария быстро освоилась в доме Джилингхема и уже через неделю смогла кое-что сообщить Хосе, когда они встретились в маленькой комнате в ювелирном магазинчике.

— Хоть бы ты порадовала меня хорошими новостями, Мария, — озабоченно заметил Хосе. — Неприятностей у меня и так хватает.

— А что?

— Нашего друга Ратмана уже нет… Ратман и какая-то женщина найдены убитыми в его квартире.

— Вот как! — оживилась Мария. — Неудачный роман?

— Чепуха! Женщина была слишком стара для романов.

— Ну и что? Если женщина еще может любить, значит, она молода.

— А я тебе говорю, что убитая не была любовницей Ратмана. Они даже не знали друг друга.

— Но кто же она?

— Полиции неизвестно. Полицейские считают, что их застрелил какой-то сумасшедший.

— Сумасшедший? За что?

— Он мне не докладывал. Думаю, ее убили за то, что она пришла к Ратману и разговаривала с ним. Может, она сообщила ему что-нибудь, а может, нет. По-моему, только сеньор Корт мог бы все объяснить. Он очень плохой человек, и вот что интересно: его не было в гостинице, когда были убиты Ратман и эта женщина.

— Ты заявил куда следует?

— Ты что, за болвана меня принимаешь? — вспылил Хосе. — По-твоему, мне надо пойти в полицию и заявить: «Так и так, сеньоры, я шпионил за сеньором Кортом, я шпионил за сеньором Ратманом. Я многое знаю, но у меня нет причин убивать Ратмана…» Не строй из себя дурочку, Мария. Полицейским позарез нужен какой-нибудь простак, чтобы приписать ему убийство, и они только обрадуются, если я сам суну голову в петлю.

— Прости, я не подумала. Ты уважал сеньора Ратмана?

— Уважал. Вообще-то терпеть не могу проклятых американцев, а вот сеньора Ратмана уважал. Я уж думаю, не убить ли мне Корта в отместку? Ну, ладно. Рассказывай, что ты узнала о сеньоре Риде. Найти бы его! Он-то, наверно, растолковал бы нам, за что расправились с сеньором Ратманом.

— Могу сообщить тебе, что сеньор Рид находится у сеньора Джилингхема. Как я узнала? А так: болтаю со всеми, позволяю ухаживать за собой… Он у Джилингхема, это точно. Наш повар Альберто каждый день ставит на поднос всякую еду и куда-то несет, а вот куда — никто никогда не видел. Сегодня поздно вечером я зайду к Альберто. Постараюсь вытянуть из него все. В двенадцать ночи я закончу работу и пойду домой. Вы ждите меня у служебного входа. В два часа ночи Альберто откроет мне дверь, а дальше вы уж сами действуйте… Скажи, а что мы так беспокоимся о сеньоре Риде?

— Сам не знаю, — покачал головой Хосе. — Знаю только одно: я должен спасти сеньора Рида. Мой друг сеньор Ратман, будь он жив, попросил бы меня об этом. Может, на мое счастье, сеньор Рид скажет мне, за что сеньор Корт убил сеньора Ратмана. Я отомщу за сеньора Ратмана.

— Откуда же это знать сеньору Риду? — улыбнулась Мария. — Он такой простоватый, хотя и симпатичный… Ну, мне пора, — спохватилась девушка. — Не забудь, Хосе, в два ночи.

— Иди, Мария. Если все пройдет хорошо и сеньор Рид вознаградит меня, я куплю тебе хороший подарок.

— Новое платье?

— Договорились.

— И туфли?

— Да.

— И чулки?

— Согласен, черт тебя побери!

Мария взяла сумочку и, взмахнув своими длинными юбками, выскочила из магазинчика. Хосе допил кофе и тоже ушел.

Довольно мурлыкая что-то под нос, Альберто прошелся по своей комнате, сдувая с мебели воображаемые пылинки. Потом он еще раз намазал бриллиантином и без того старательно напомаженные волосы, снова нафабрил усы и вымыл руки и лицо водой с обильной добавкой одеколона. Было без пяти два ночи. В доме царила тишина. Альберто бесшумно спустился по лестнице в кухню, открыл все запоры и распахнул дверь.

— Мария! — позвал он.

Не получив ответа, Альберто окликнул девушку погромче, потом вышел во двор и снова позвал. Лишь после этого девушка подбежала к нему, и он привлек ее к себе, собираясь поцеловать, но сильный удар по голове свалил его на землю.

— Так-то вот, — прошептал Хосе, пряча в карман мешочек с песком, и негромко свистнул. Появившийся рядом с ним человек легко взвалил Альберто на плечо и понес к ожидавшему на дороге «бьюику». Он бросил повара на заднее сиденье и уселся рядом; Хосе подсел к водителю. Машина бесшумно, на холостом ходу, спустилась по уклону дороги, после чего шофер включил мотор и «бьюик» быстро набрал скорость.

Альберто пришел в себя от крепкой, обжигающей жидкости, влитой кем-то ему в рот. Он с трудом приподнялся и сел и прежде всего увидел Хосе, с которым никогда раньше не встречался. Здесь же был огромный, высокий мулат. Марии и след простыл.

— С добрым утром, сеньор, — приветствовал его Хосе.

— Что вам нужно? — простонал Альберто. — Я бедный человек… Где я?

— В подвале под причалом в Кальяо. Вода здесь холодная и глубокая. Возможно, течение Гумбольдта отнесет тебя в теплые моря. Но ты еще сможешь вернуться домой, к своей мягкой постели и выгодной работе, если скажешь то, что нам нужно знать.

Альберто был итальянец, и его тут же обожгла мысль: «Я в руках мафии!..»

— Итак, первое: где сеньор Рид?

— Рид?! Не знаю я никакого Рида!

— Согласен, ты можешь и не знать такой фамилии. Но у вас есть в доме пленник?

— Нет.

— Ну-ка, друг, помоги ему вспомнить.

Мулат пнул Альберто в бок. Итальянец вскрикнул и заполз в угол.

— Так есть у вас пленник, Альберто?

— Я не знаю…

— Напомни ему еще разок.

— Не трогайте, я скажу! — взмолился Альберто.

— Вот так-то лучше. Ну?

— Несколько дней назад мне приказали готовить еду еще на одного человека.

— Кто приказал?

— Не знаю. Распоряжение передали по телефону.

— Дальше.

— С тех пор я готовлю лишнюю порцию каждого блюда и оставляю в столовой.

— А потом?

— А потом получаю обратно пустую посуду.

— Кто съедает эту лишнюю порцию?

— Понятия не имею.

— Враки! Поддай-ка ему…

— Не надо! Я сказал неправду.

— Мы так и знали. Ты наверняка шпионил за своими хозяевами, и что же?

— Я узнал, что еду относят в винный подвал. Клянусь, больше ничего не знаю!

— У кого ключи от подвала?

— У самого сеньора Джилингхема, он не доверяет дворецкому.

— И правильно делает. А где могут быть эти ключи сейчас?

— Где же, как не у сеньора Джилингхема. Сейчас он спит, наверное, в своей спальне.

— Дверь у подвала крепкая?

— Люк? Как и обычно у таких подвалов.

— А вторые ключи? У кого они?

— У м-меня.

— Очень хорошо. А теперь скажи: когда вы со своим дружком дворецким последний раз побывали в подвале, чтобы опорожнить очередную бутылку?

— Мы не спускались в подвал с тех пор, как узнали, что туда относят еду. Вдруг там заперт какой-нибудь сумасшедший? Пока выжидаем, может, его скоро уберут. Уже сколько дней, сеньор, я и мой друг даже не нюхали хорошего вина.

— Понятно. Значит, ждете не дождетесь, пока в подвале никого не будет?

— Да уж если по правде…

— В таком случае этот человек покинет подвал сегодня же ночью.

— Это как же?

— Его выпустишь ты.

— Я?

— Ты. Сейчас мы отвезем тебя обратно. Ты проводишь нас в подвал, откроешь дверь, мы увезем сеньора Рида, а ты можешь хоть захлебнуться в вине.

— Я… я не против, — попытался улыбнуться Альберто. — Так мы и сделаем через несколько дней.

— То есть как через несколько дней? — возмутился Хосе. — Я же сказал — сейчас! Вставай!

Он слегка пнул Альберто, и тот поспешно вскочил на ноги.

— Я понимаю, ты можешь поднять шум, когда мы окажемся у вас в доме, — спокойно заметил Хосе. — Но, надеюсь, не сделаешь такой глупости. Во-первых, потому, что тогда тебе пришлось бы придумывать какое-то объяснение.