Дэвид Розенфелт - Жизнь взаймы (в сокращении)

— Я в порядке. Нужно ее найти!

Он кивнул и объяснил другим остановившимся, что надо делать. Мы начали прочесывать кусты. Я был в совершеннейшей панике: выкрикивал ее имя, носился туда-сюда, в глубине души понимая, что, если бы с ней все было в порядке, она бы ответила.

Приехала полиция, и я рассказал патрульному, что случилось.

— Где вы потеряли управление? — спросил он.

— Не очень далеко отсюда. Буря поднялась так быстро…

— Какая буря?

У меня не было времени обсуждать погоду.

— Буря. Стало совершенно темно, и поднялся ветер…

— Надо перевязать вам рану, — сказал он.

Но кровь почти остановилась, и я попросил его не беспокоиться. Полиция организовала поиски дальше по дороге. Я слышал ее крик перед тем, как мы перевернулись, но не хотел исключать ни одной вероятности. Время шло, казалось, миновали часы, хотя, возможно, только минуты. Один из полицейских вернулся.

— Вашей девушки там нет.

Я кивнул, хотя это не имело ни малейшего смысла.

— Вы употребляли алкоголь, сэр?

— Сейчас одиннадцать утра! Боже мой, конечно, нет!

Он попросил меня вытянуть руки и так далее. Я разозлился, но сделал, как он просил, чтобы поскорее с этим покончить.

— Может, она просто была в шоке… — сказал я, не особенно в это веря. — Может, она просто ушла.

Он, очевидно, тоже не верил.

— Куда бы она могла пойти?

— Ну, она здесь выросла, так что… — А потом я увидел: на его униформе была бирка с фамилией Уинстон.

— Вы Джек Уинстон?

Он удивился:

— Откуда вы меня знаете?

— Женщина, с которой я был, Дженнифер Райан! Вы встречались, когда она заканчивала школу.

Никакой реакции.

— Не думаю, что мне знакомо это имя, сэр.

— Ее семья живет выше по дороге. Можем мы туда заехать? Может быть, ее кто-то подобрал и отвез домой…

Он согласился довезти меня до дома, и я показал ему дорогу. Когда мы добрались до места, он спросил с явным недоверием:

— Она тут выросла?

— Да. — Я побежал к двери. Краешком сознания отметил, что дом выглядит менее ухоженным.

Полицейский Уинстон подошел и встал у меня за спиной. Я позвонил, дверь открыла Дженис.

— Да?

Я забормотал что-то про несчастный случай, но тут мое внимание привлек интерьер дома. Трудно объяснить, но казалось, будто кто-то старательно уничтожил там все следы уюта и тепла.

Дженис в недоумении посмотрела на Уинстона:

— Джек, что происходит?

Ответа я не услышал, потому что уже вбежал внутрь. Внутри разница оказалась еще очевиднее. Другая мебель, со стен исчезли картины… Я бросился в комнату, где мы спали с Джен, и меня словно током ударило. Это была не спальня, а что-то вроде кабинета. Мой разум отказывался воспринимать происходящее.

— Что происходит? — спросил я. — Почему вы все поменяли?

— О чем вы говорите? — удивилась Дженис.

— Где Бен?

Она буквально отшатнулась.

— Бен? Мой муж? Он умер почти двадцать лет назад.

Я схватил ее за руку.

— Почему, черт возьми, вы так говорите? Почему?

Полицейский Уинстон грубо оттащил меня в сторону.

— Хватит. Мы уходим. Прошу прощения, миссис Райан.

Я вырвался.

— Постойте. Я провел здесь четыре дня с вашей дочерью. Мы с Джен собирались пожениться. Сегодня мы попали в аварию…

Ее реакция была молниеносной. Она дала мне пощечину.

— Вон! Убирайтесь и не смейте сюда возвращаться.

Уинстон вывел меня на улицу, но я снова вырвался и побежал за дом. Я хотел найти беседку, где мы с Джен занимались любовью, где обручились… но беседки не было. На ее месте стоял пикап, сломанный, на кирпичах вместо колес.

Следующее, что помню: психиатр задает мне вопросы. Если он и назвал свое имя, то я его не запомнил.

Голова все еще кружилась. Меня осмотрели, перевязали. Вероятно, дали успокоительного. Не могу их винить: я стал как берсерк и вообще не помню, что делал. Я сожалел о сделанном: мои поступки привели к тому, что я лежал в больнице, вместо того чтобы искать Джен.

— Эта женщина… Вы можете ее себе четко представить?

Я кивнул:

— Конечно. Мы помолвлены.

— У вас часто бывали серьезные отношения с женщинами?

— Послушайте, меня что, задержали? — спросил я. — Я совершил преступление?

Он улыбнулся.

— Вы не совершали никакого преступления, так что вы не под арестом. Но думаю, вы согласитесь с тем, что несколько потрясены и…

Я встал, стараясь не потерять равновесия.

— Потрясен. Вы даже не представляете насколько.

Доктор попытался убедить меня поговорить с ним еще немного, но это даже не обсуждалось. Я уже составлял план. Очевидно, все это какой-то заговор, попытка разлучить нас с Джен, может быть, даже попытка отрицать само ее существование. Но слишком многие знают правду, и я хотел восстановить в памяти хронику наших передвижений, чтобы найти тех, на кого мог бы сослаться.

Покинув больницу, я сориентировался на местности и понял, что оказался недалеко от дома Нэнси Бранелл. Направился туда, позвонил. Дверь открыл молодой человек.

— Нэнси дома? — спросил я.

— Конечно, — жизнерадостно ответил он и позвал: — Эй, Нэнс! Тут к тебе пришли!

Нэнси появилась почти сразу, и я вздохнул с видимым облегчением. Я видел эту женщину день назад, в этом самом доме.

— Нэнси, — сказал я, — происходит что-то странное. Мы с Джен пропали в аварию и она исчезла…

На лице у Нэнси отразилось недоумение, потом легкий страх. Я увидел, как она тронула мужчину за рукав, когда тот собрался уходить, заставив его остаться.

— Мы знакомы? — спросила она.

Сердце у меня оборвалось.

— Я был у вас вчера. С Джен.

— Простите, — ответила она, — но вряд ли мы с вами встречались. И я не знаю никакой Джен.

— О, только не ты… — Это все, что я смог из себя выдавить.

Мужчина сказал:

— Прости, приятель. Ты, наверное, ошибся адресом. — И захлопнул дверь у меня перед носом. Когда я, почти шатаясь, шел по улице, я заметил в патрульной машине полицейского Уинстона. Очевидно, он ждал, что я выкину что-нибудь эдакое, чтобы арестовать меня и обезопасить свой счастливый, уютный, вонючий городишко!

Мне подумалось, что все это просто сон. Вот было бы здорово, и Джен будет рядом, когда я проснусь.

Я дошел до пункта проката машин, который видел вместе с Джен, когда мир еще не сошел с ума. Моя машина была сильно повреждена. Уинстон сказал, что ее ремонтируют, но я больше не мог тут оставаться. Взял машину напрокат и уже почти выехал из города, но тут заметил универмаг. Припарковался.

За кассой стояла женщина. Я приблизился.

— Прошу прощения, мэм, вы знаете девушку по имени Дженнифер Райан?

Она задумалась на мгновение.

— Нет. Она из местных?

Я кивнул.

— А Дженис Райан знаете?

Она улыбнулась.

— Конечно. Живет в паре миль отсюда.

— У нее есть дочь?

Женщина с сомнением покачала головой:

— Нет.

— Дженис замужем?

— Уже нет, — ответила она.

— А что случилось с ее мужем?

Она посмотрела на меня с подозрением.

— Зачем вам это знать? С тех пор прошло лет двадцать.

— Пожалуйста, просто скажите, от чего он умер.

Настороженный кивок.

— Повесился в саду. Там, где у них была беседка…

— Почему он это сделал?

— Их маленькая дочка умерла… Бен не смог этого вынести.

Надо добраться до дома.

Дом — это там, где я жил, где были мои друзья, где — о чем я молился — меня ждала Джен. В Ардморе у меня не было шансов докопаться до сути. Я не мог найти никакого нормального объяснения. Или это был сон, или я сошел с ума. Или то и другое сразу.

Поездка была сюрреалистическая. Я смотрел на пассажирское сиденье, на Джен, чтобы увидеть ее там, где она сидела еще совсем недавно. И меня не останавливало то, что ее там не было.

Я добрался до Вест-Сайд-хайвей, оставил машину на подземной парковке у дома. Нашего дома. Я понял, что не готов подняться наверх. Как будто у меня на руках оставалась последняя карта.

Поэтому я пошел в спорт-бар. Разыгрывался кубок колледжей, и я был уверен, что Джон и Вилли там будут. Я испытывал смешанные чувства. С одной стороны, я страстно хотел оказаться рядом с друзьями, которые подтвердят мою историю. С другой — опасался того, что они скажут.

Они сидели на нашем обычном месте. С ними были три женщины. Двух я помнил по прошлому разу — казалось, это было сто лет назад. Третью видел впервые.

По крайней мере, я ее не помнил. Она первая меня заметила, когда я шел к их столику. Просияла, встала и, сказав: «Ну наконец-то», поцеловала меня. Легким поцелуем в губы.

Вилли сказал:

— Мы уже собирались заявлять в полицию.

А Джон с видимым облегчением добавил:

— Где тебя черти носили? Что у тебя с головой?