Нельсон Демилль - Лев (в сокращении)

— Ладно, мы, наверное, поедем, — потом отключилась и обратилась ко мне: — Важная Птица один у рулетки.

— Как ему играется?

— Не спросила.

Она оплатила чек, но, когда она повернула в вестибюль, я сказал:

— Я хочу посмотреть на этого парня поближе.

Мы прошли в полумрак казино и через несколько минут заметили его: с бокалом в руке он сидел у рулетки, рядом с колесом.

— Дьявол завладел его душой, — заметил я. — Я должен ему помочь. Давайте купим жетонов и немножко поиграем.

— Джон… — замялась Лайза.

— Давайте-давайте. — Я взял ее под руку и подвел к кассиру, купил сотню однодолларовых жетонов, расплатившись служебной кредитной карточкой — вот в бухгалтерии посмеются, — и мы направились к игровым автоматам, откуда Птица был отлично виден со спины.

Я разделил поровну серебряные монетки и коротко объяснил Лайзе правила, и мы стали играть с автоматами в покер. Лайза скоро увлеклась, надеясь сорвать многомиллионный джекпот. А Важная Птица с каждым поворотом колеса все глубже увязал в пучине греха.

Примерно через полчаса Птица проиграл и поднялся.

Лайзе пришли четыре короля; автомат исполнил перезвон и обрушил на ее подносик поток жетонов.

— Птица уходит, — сказал ей я — Оставайтесь здесь, играйте. Позвоните спецгруппе и сообщите, что я пошел за ним.

— Ладно, — сказала она и оглянулась.

Я устремился через все казино к мужской комнате, надеясь, что Важная Птица направляется туда — или в любое другое место, где мы сможем уединиться и немного поболтать.

Да, конечно, он шел к туалетам. И я вслед за ним.

Эти ребята любят писать в обстановке приватности; так что Важная Птица зашел в кабинку. Еще двое парней стояли у писсуаров, а один у раковины. Очень тихо и дипломатично я показал им удостоверение и велел быстро выметаться, а одного попросил подежурить снаружи и никого не впускать.

Они вышли, а я встал у раковины, глядя в зеркало. Дверь кабинки открылась, и Важная Птица посмотрел на меня. Он явно меня не узнал. Но потом он сделал шаг, внезапно рванулся ко мне и как-то ухитрился удариться пахом о мой кулак. Я был захвачен врасплох и отступил, а он опустился на колени, издавая угрожающее мычание. Потом он шлепнулся на пол и лежал, тяжело дыша, готовясь снова напасть. Но я не хотел международного конфликта и потому, извинившись, ушел.

В коридоре я поблагодарил своего добровольного помощника и вернулся в казино, где увидел Лайзу.

— Где Важная… — начала она.

— Уходим, — перебил ее я.

Мы вышли и направились к машине.

— Что случилось? — спросила Лайза. — Где Птица?

Чем меньше она знает, тем лучше для нее же.

— В мужском туалете, — коротко ответил я.

— А кто за ним следит? Он не уйдет?

— Нет… Вряд ли.

— Джон…

— Позвоните спецгруппе и доложите о его местопребывании.

Мы сели в машину, и я сказал, что поведу сам. Она передала мне ключи, и мы поехали. Лайза позвонила группе наблюдения и сказала, что я оставил Важную Птицу в мужском туалете, что они и так уже знали. Она послушала, вздохнула и обратилась ко мне:

— Птица… он упал, лежит на полу.

— Поскользнулся на мокром?

Я порулил к трассе Нью-Джерси.

— Вы… у вас с ним вышло столкновение? — спросила она.

— Да, а как мы поиграли? Что у нас там получилось?

— Кажется, мы выиграли десять баксов.

— Неплохо — всего-то за час.

Она замолчала.

— Ну… я думаю, не в таком он положении, чтобы подавать жалобу, — наконец сказала она.

Я не ответил.

— Мне сказали, что я многому у вас научусь.

— Я стал легендой?

— В собственном мнении, — парировала она и потом заметила: — На вид вы хороший парень, и вы умны. Но вы мстительны.

— Ну, если и так, то я правильно выбрал профессию.

Она не нашлась что ответить, и мы продолжали путь в молчании. Мы свернули на трассу Нью-Джерси и поехали в город.

Через некоторое время она сказала словно бы про себя:

— Жестокая профессия.

Она только сейчас это поняла?

— То ли еще будет, — ответил я.

Мы нырнули в туннель Холланд, вынырнули на Манхэттене, я высадил ее на Федерал-плаза, 26, — ей нужно было что-то доделать на работе. А сам поехал к себе, на Восточную Семьдесят вторую.

Кейт была дома, смотрела новости.

— Как все прошло? — спросила она.

— Нормально. А у тебя как день прошел?

— Целый день в офисе.

Мы налили себе, выпили и сели смотреть новости. Я все ждал сюжета об иранском дипломате, обнаруженном в мужском сортире казино «Тадж-Махал» с некоторыми повреждениями, но, видимо, это не считается информационным поводом.

Мы выключили телевизор, и Кейт напомнила мне, что в выходные мы едем за город, прыгать с парашютом.

Я этого не любил, зато она любила до дрожи.

Помимо того, что я не люблю деревья, медведей и что там еще есть севернее Бронкса, я ненавижу выпрыгивать из самолета. Я не вижу смысла подвергать себя опасности забавы ради. Я хочу сказать, опасности мне хватает и на работе. Забав тоже. Но я хороший муж, так что завтра я поеду прыгать с парашютом.

Я вышел на балкон своей квартиры на тридцать четвертом этаже и посмотрел на Манхэттен. Какой вид! Однако из панорамы исчезли Башни-близнецы, и я сложил два пальца в виде буквы V. Победа, мир. Не при моей жизни, но, может, хоть когда-нибудь.

А пока, как тонко заметила Лайза Симс, балом правит месть.

Асад Халил быстро шел по рукаву, соединявшему самолет «Эр Франс» с терминалом номер два Международного аэропорта Лос-Анджелеса. Полет из Каира в Париж прошел без происшествий, так же как из Парижа в Лос-Анджелес, спасибо друзьям, которые облегчили прохождение контроля служб безопасности. И вот он в Америке. Халил подошел к стойкам паспортного контроля. Ему казалось, что он не выделяется среди пассажиров, а его друзья из Аль-Каиды уверили его, что по крайней мере на этом маршруте у него проблем не будет. И сейчас ему оставалось только пройти американский паспортный контроль.

Работали десять кабинок паспортного контроля, и он с остальными пассажирами стоял в очереди. Он посмотрел на часы: без двадцати шесть вечера, суматошный час.

Асад Халил был одет в синий спортивный блейзер, бежевые слаксы, рубашку и мокасины — его наряд создавал образ человека среднего класса, посещавшего престижную школу и ни для кого не представлявшего угрозы. Вестернизированный египетский турист по имени Мустафа Хашим.

Он шагнул к освободившейся стойке. Служащий взял его паспорт, визу и декларацию и стал листать, потом вернулся на страницу с фотографией. Он смотрел то на фотографию, то на стоявшего перед ним Халила. Тот улыбнулся.

— Какова цель вашего визита? — спросил его служащий.

Убивать, подумал Халил, а вслух произнес:

— Туризм. — По-английски он говорил почти бегло.

— Вы остановитесь в «Беверли-Хилтон»? — спросил служащий, бросив взгляд на таможенную декларацию.

— В гостинице «Беверли-Хиллз».

— Куда вы отправитесь дальше?

Домой — или же в рай. Халил произнес вслух:

— Домой.

— Вы забронировали номер в гостинице «Беверли-Хиллз»?

Он знал, что не нужно показывать бронь, пока не попросят.

— Да, — ответил он.

Служащий посмотрел прямо в глубокие темные глаза Халила, и Халилу показалось, что если зрительный контакт продлить еще на несколько секунд, то слабые сомнения служащего усилятся. Однако он остался невозмутим.

Служащий вернулся к компьютеру и стал что-то набирать на клавиатуре, поглядывая в паспорт Халила.

Сам по себе паспорт выглядел как подлинный, Халил был уверен, но в информации, которую паспорт в себе содержал, он уверен не был.

Служащий еще раз взглянул на египетского туриста и мгновение помедлил, перед тем как поставить штамп.

— Добро пожаловать в Соединенные Штаты, мистер Хашим. Приятного пребывания, — наконец сказал он.

— Спасибо.

Халил собрал документы и направился к ленте багажа. Там он принял такую же позу, как остальные измученные пассажиры, стараясь смотреть таким же пустым взглядом, потому что знал, что на видеомониторах по-прежнему отражается все.

Через пять минут он уже катил чемодан к стойкам таможенников. Он выбрал стойку с молодым человеком и протянул ему декларацию.

— Что-нибудь декларируете? — спросил тот.

— Нет.

Молодой человек посмотрел на черный чемодан у ног Халила.

— Если я загляну в него, не найду ли я там чего-нибудь такого, чего у вас не должно быть?

— Нет, — правдиво ответил Асад Халил.

— Гашиша нет? — пошутил молодой человек.

— Нет, — улыбнулся в ответ Халил.

— Спасибо.

Халил пошел дальше. Рамки металлоискателя были в десяти ярдах от него — он знал, что именно там обычно задерживают тех, кого хотят задержать. Хотя американцы нечасто практикуют упреждающий арест, они больше любят последить за тобой и арестовать через неделю или через месяц.