Месть - Валерий Александрович Панов

– Что молчишь? – Андрей обратился к Игорю, стыдливо отводившему глаза, – не хочешь рассказать, как всё было?

– Да пошёл ты!

– Да пошёл ты, да пошёл ты… У тебя что, словарный запас иссяк? Ладно, не хочешь, сам расскажу.

Андрей взял с кухни ещё один стул и поставил его напротив Оксаны.

– Видишь ли, твой ненаглядный раньше ширялся и бухал по-чёрному. А нажравшись и обколовшись, садился за руль машины, подаренной заботливым папаней. В один из таких дней его ракета на бешенной скорости протаранила автомобиль моей беременной жены. Она не выжила. Думаешь, его посадили? Как бы ни так! Семён Михайлович подсуетился, использовал связи и кошелёк. Игорь даже условный срок не получил. Я сидел на суде с глазами полными непонимания. Мне всё казалось, что это какой-то фарс. Ещё чуть-чуть и все засмеются в голос, а после скажут, что разыграли меня. Вот честно, лучше бы сэкономили время и нервы и просто прямо сказали, что всё куплено, надежды нет. Цирк, а не суд. В кино такого не показывают.

Андрей поднялся и проволок за собой стул, поставил его напротив Семёна Михайловича.

– Ты спрашиваешь, чего я хочу? Я жажду мести.

– Не надо, прошу тебя. Вот серьёзно, кому от этого будет лучше? Ну отомстишь ты, что потом? Сам в тюрьму сядешь до конца жизни? Оно тебе надо? Ты же ещё молод. У тебя всё впереди. У меня есть деньги, много денег. Ты будешь обеспечен до конца жизни.

– Постой-ка, почему ты думаешь, что я сяду в тюрьму? Сын-то твой не сел.

– Слушай, ну, ты ведь не настолько глуп и всё понимаешь.

– Конечно, понимаю. Но мне охота, чтобы ты сам сказал. Знаешь, я так устал от лицемерия. Вы врёте всем. Убеждаете, что это правда. Мне кажется, вы даже сами в какой-то момент начинаете верить в собственную ложь. Поэтому, уж будь добр, скажи прямо, что всё куплено и закон защищает лишь тех, у кого деньги и власть. Молчишь? Ладно. Деньги, значит. Хм… Тогда ты предлагал мне пять миллионов, чтобы не идти в суд. А во сколько оценишь свою жену?

– Пятьдесят.

– О как? Значит, ты считаешь, что жизнь твоей ненаглядной стоит дороже или ты взял в расчёт инфляцию?

– Хочешь, бери меньше, – встрял в разговор Игорь.

– Помолчи, тебе говорю!

– Ну, он не так уж и неправ. Зря ты ругаешься. Но дело не в том, что я меньше хочу. Просто оценка должна быть честной. Твоя жена намного старше моей. Кроме того, моя была беременна. Это, по сути, уже не один… Ну, ладно, не два. Пусть будет, полтора человека. Если их ты оценил в пять миллионов, то за твою жену, которая не беременна и почти в три раза старше, глупо просить больше двух. Но я сегодня в хорошем настроении, так что – два миллиона, согласен?

Семён Михайлович не спешит отвечать, он чувствует подвох.

– Да! Конечно! – ответил за него сын. – Пап, дай ты ему два миллиона и пусть катится.

– У тебя что, под матрасом два миллиона отложено? Из чистого любопытства интересуюсь. Я-то не настолько богат, чтобы держать такие деньги дома.

– В сейфе.

– В сейфе? Круто. Никогда не знаешь, когда пригодится два миллиона наличкой. Вдруг по домам будут ходить, продавать норковые шубы, золото и бриллианты. Ладно, ваше право. Так что, два миллиона, по рукам?

– Да, – неуверенно согласился Семён Михайлович.

– Хорошо! Отлично!

Андрей отошёл к своему рюкзаку и достал свёрток. Вернулся и вытряхнул содержимое пакета. На пол упало четыре пачки пятитысячных банкнот.

– Вот, держи, два миллиона за твою жену. Теперь я могу её убить.

– Что?! – заорал Семён Михайлович.

– Да ты что, охренел что ли?! – завопил Игорь. Жена его просто заплакала, громко шмыгнув носом. Инга Николаевна задёргалась на стуле и затрясла головой.

– Что не так-то? Мы же договорились.

– Мы не о том договаривались, – запротестовал Семён Михайлович. – Ты не можешь так…

– Почему же? Ты ведь именно так и хотел сделать, расплатиться со мной за жизнь моей жены и не рождённого ребёнка. Или тебе кажется, будто ты чем-то лучше? Считаешь, что тебе всё дозволено и никаких последствий никогда и ни за что не будет? Как там… Что дозволено Юпитеру, не позволяется… Ну, ты знаешь. Я что-то подзабыл, как там дальше.

Андрей вновь отлучился. Вернулся с рулоном скотча.

– Сделка есть сделка. Цена уплачена.

Он накинул на голову Инге Николаевне пакет из-под денег, туго затянул лентой и отошёл. Игорь и Семён Михайлович надрывали глотки и, не жалея рук, пытались освободиться, но всё тщетно. У них отменная дубовая мебель, её не так-то просто поломать, а разорвать хомуты им явно не по силам. В какой-то момент Игорь даже упал вместе со стулом, но Андрей поднял его и поставил так, чтобы он видел мать.

Дёргалась и брыкалась, стучала каблуками по полу, но чем больше она сопротивлялась, тем меньше воздуха ей оставалось. Вскоре она ослабла, а после замерла и больше уже не шевелилась. Игорь заорал и заплакал. Даже Семён Михайлович пустил слезу.

– Понимаю, что ты сейчас чувствуешь… И это не пустые слова, – обратился к Семён Михайловичу Андрей. – Да ты и сам знаешь. Помню, когда мне сообщили о случившемся, я сперва не поверил. Точнее – нет, я не понял. Просто не мог осознать, смириться с мыслью об утрате. Она упорно не хотела приживаться в голове. Слышал, наверно, про пять стадий принятия неизбежного? Сперва отрицание, потом гнев,.. Дальше я так и не продвинулся.

– Вот чёрт! – притворно удивился Андрей. – А ведь все твои миллионы на неё были записаны, не так ли? Как же теперь объяснить избирателям, что ты не олигарх? А, ну да, сынишка же есть.

Ответа не последовало. Игорь и Семён Михайлович, и уж тем более Оксана были слишком напуганы и сметены.

– Да ладно, не переживайте вы так. Купите себе другую. Деньги у вас есть.

– Другую?! Другую мать?! Она вырастила меня! Воспитала! Другой такой нет, сраный ты ублюдок! – захлёбываясь слюной, весь раскрасневшись от злости, прокричал Игорь.

– Жаль, что ты понял это только на собственном примере. Вот и мне было невдомёк, как можно оценить деньгами человеческую жизнь. Благо, вы помогли, было от чего оттолкнуться. Глядишь, скоро составлю прайс.

– Что б ты, сука, сдох!

– Теперь ты понимаешь мою боль. И ты глянь – я улыбаюсь, – Андрей улыбнулся так широко, как только смог.

– Что