Нельсон Демилль - Лев (в сокращении)

— Так что там? — повторил вопрос Халил.

На сей раз Тарик ответил без смеха:

— Удобрение нитрат аммония, жидкий нитрометан, дизельное топливо и «Товикс Бластрит», смешанные в нужных пропорциях и залитые в бочки объемом по пятьдесят пять галлонов, восемьдесят восемь штук. У нас два года ушло, чтобы собрать такое количество этих химикатов, не вызывая подозрений.

— А откуда вы знаете, что не вызвали подозрений? — спросил Халил.

Ответил ему шофер Эдис:

— Все эти химикаты продаются вполне законно для использования по назначению, их небольшие количества покупали люди, имеющие на это право, а потом перепродавали нам по грабительской цене. — Он улыбнулся. — Что здесь незаконного, так это то, что мы соединили их вместе и вставили капсюль-детонатор.

Тут Халил улыбнулся, а Эдис добавил:

— Самый дорогой ингредиент — это дизельное топливо.

Тарик и мужчина сзади, Боян, засмеялись, а Эдис сказал:

— Арабы разорят эту страну такими ценами на нефть.

Боснийцы опять рассмеялись, и Халил подумал: какие идиоты! Но идиоты полезные, явно отлично выполнившие свое задание.

— Насколько большая получилась бомба? — спросил он.

— Взрыв такого количества этих химикатов эквивалентен взрыву пятидесяти тысяч фунтов тротила, — ответил Тарик, судя по всему специалист по взрывному делу. — Если такой взрыв произвести посередине Манхэттена, то он станет причиной смерти и разрушения на милю в каждом направлении, а слышен будет больше чем за сотню миль.

Халилу немедленно захотелось, чтобы бомбу взорвали посередине Манхэттена, среди небоскребов и сотен тысяч людей на улицах. Но те, кто задумывал эту операцию, решили иначе — они планировали символическую акцию, которая призвана поколебать уверенность американцев, нанести удар по их высокомерию и вновь открыть недавнюю рану.

— А какой взрыватель? — спросил Халил.

— Электрический, — ответил Тарик. — В этих бочках — пятьдесят детонаторов, которые я соединил проводами со стандартным аккумулятором на двенадцать вольт. Ток от батареи идет к выключателю, который соединен с таймером. Понимаете?

Халил, конечно, понял не слишком много. Его опыт обращения со взрывчатыми веществами был невелик, и он предпочел бы, чтобы бомбу взорвал какой-нибудь мученик за веру — с его точки зрения, этот метод был куда более надежен, чем тикающее устройство. Но вся эта идея с бомбой была не его. Он приехал в Америку, чтобы убивать ножом и пистолетом, как убивают моджахеды. Однако за свой джихад надо было платить, и потому он согласился помочь с бомбой стоявшим за его спиной людям из Аль-Каиды.

Халил посмотрел на часы.

— Сегодня вечером у меня очень много дел. Я позвоню вам приблизительно в десять. До этого времени вам следует перемещать трейлер каждые полчаса, не привлекая к себе внимания и не возбуждая подозрений.

Никто не сказал ни слова, и Халил продолжал:

— Если какой-нибудь полицейский будет слишком настойчив и попросит открыть кузов, откройте. Если будет продолжать любопытствовать, вам придется убить его.

На сей раз все трое кивнули.

— Эдис, Боян, Тарик, есть у вас оружие? — спросил Халил.

Каждый показал свой автоматический пистолет с глушителем.

— Хорошо. Вам платят за то, чтобы вы убивали всякого, кто попытается помешать выполнению этого задания. Я буду с вами, помогу вам убрать охранников. Потом вы свободны.

На самом деле потом они должны умереть, но они об этом даже не подозревают. А если и подозревают, то настолько глупы и заносчивы, что думают, будто трем бывшим солдатам с пистолетами невозможно сделать ничего плохого.

— Во имя Аллаха, да пребудет он в мире, всемилостивейшего и милосердного, будьте благословенны вы и ваш джихад. Аллах да пребудет с нами в эту ночь.

— Иди с миром, — ответили трое.

Тарик открыл дверь, и Халил вылез из кабины.

Как только он отошел, Боян сказал по-боснийски:

— Пошел к черту!

Мужчины засмеялись, но, отсмеявшись, Эдис сказал:

— Он меня пугает.

Остальные не нашли что возразить.

Бельвью. Я прямо-таки буду скучать по этому месту.

Я привез Кейт одежду, которую она просила, косметику и все такое прочее, чтобы она хорошо выглядела, когда завтра ее вкатят на носилках в машину «скорой помощи».

— Какие новости? — спросила она.

Ну, новости такие, что наш дом около трех недель был под круглосуточным наблюдением террористов. Но, поскольку это могло вогнать ее в запоздалую панику, я ответил:

— Никаких.

— Ты говорил с Уолшем или Пареси?

— Нет.

Мы посмотрели телевизор — документальный «Исторический канал», про то, что бывает, когда на землю падает метеорит; если это случится сегодня, то поездку в Миннесоту придется на некоторое время отложить. Время посещений заканчивалось в девять часов вечера. Мы с Кейт поцеловались на прощание.

— До завтра, — сказала она. И добавила: — В последний раз мы прощаемся с тобой здесь.

— Запасись рецептами перед выпиской.

Моим водителем из ФБР по-прежнему был Престон Тайлер, который завершал этой поездкой свой долгий рабочий день. Он сообщил, что до утра никакого шофера на дежурстве не будет, но что моя группа наблюдения и защиты на месте.

Замечательно.

Дома не было ни сообщений на телефоне, ни имейлов, ни пропущенных звонков, и мой мобильный молчал. Может, все уже вымерли от сибирской язвы? Или от нервно-паралитического газа? Я решил выждать еще полчаса и, если Халил не объявится, съездить к Борису.

В десять пятнадцать мой телефон завибрировал. Текстовое сообщение от Пареси: «Срочно, секретно. Встречаемся на площадке ВТЦ, в трейлере охраны».

Я вчитывался в текст и не мог понять, что имеет в виду Пареси под «секретно». Может быть, он в конце концов передумал? Может быть, это шанс, которого я так долго ждал?

Я отправил ему ответ: «Через 20 минут», позвонил в наш подземный гараж и с радостью услышал голос Гомпа.

— Гомп, это Том Уолш, — сказал я.

— Привет, Том, как дела?

— Отлично. Мне опять нужно съездить на угол Шестьдесят восьмой и Лексингтон.

— Пожалуйста.

— Встречаемся у грузового лифта через две минуты. И никому ни звука. Пятьдесят баксов, — добавил я.

— Разумеется.

Я повесил трубку и опоясался ремнем с кобурой. На ремне в ножнах был десантный нож дядюшки Эдди, который я брал с собой на все свои прогулки по паркам. Я надел синюю ветровку и вышел из квартиры.

Поспешая к грузовому лифту, я вспомнил, что мой пуленепробиваемый жилет запакован в багаж. Обычно я его не ношу, так что это не вторая натура, как пистолет или нож. Я заколебался, посмотрел на часы. Черт с ним. И нажал кнопку грузового лифта.

Двери лифта открылись в подземном гараже, и прямо перед лифтом в отличном джипе БМВ сидел Гомп. Я порадовался, что это не мой джип. Я обошел машину и сказал ему:

— Помогите мне, пожалуйста, разобраться с лифтом.

— Конечно. — Он вышел из БМВ и двинулся к грузовому лифту, а я прыгнул на водительское сиденье.

— Эй, Том! Куда… — закричал он.

Я нажал на газ, выехал на пандус, потом на Семьдесят вторую, потом, на зеленый, свернул на Третью авеню. Посмотрел в зеркало заднего вида. В этот дождливый воскресный вечер транспорта на улицах было немного, за мной никто не ехал. Так все просто.

Я проехал через Центральный парк, по Трансверс-роуд, потом Вестсайд-хайвей и через пятнадцать минут был уже на Уэст-стрит, между темных разоренных кварталов, где когда-то находились Всемирный финансовый центр и Всемирный торговый центр. Я увидел остатки пешеходного моста, который до 11 сентября соединял Уэст-стрит и Либерти, повернул налево и припарковался у ворот, перекрытых цепью.

Мимо полицейской машины без опознавательных знаков я прошел к воротам. Замок и тяжелая цепь были на месте, но во многих местах цепь провисла и ослабла. Я протиснулся за нее и поспешил к трейлеру. Постучал, потом нажал на ручку. Дверь была не заперта, я открыл ее и позвал:

— Федеральный агент! Эй, я вхожу!

Я шагнул внутрь. В первом помещении — кабинетике с двумя столами, радио и картами на стенах — никого не было. В кухоньке была включена электрическая кофеварка, а телевизор выключен.

— Эй, есть кто дома? — крикнул я, но ответа не получил.

Зажужжал мобильный. Сообщение от Пареси: «Мы внизу, в яме. Где ты?»

Я ответил: «В трейлере у входа. Минутку».

Я вышел из трейлера и стал спускаться по пологому широкому земляному склону, ведущему в глубокий котлован.

Котлован был огромный, площадью шестнадцать акров, и совершенно темный, если не считать десятка прожекторов, освещавших руины. Кое-где стояла строительная техника — в основном экскаваторы и несколько кранов. Еще я увидел большой трейлер-тягач, стоявший почти в центре площадки.