Элис Маст - Хантер

Тишина. Ни звука. Я открыла глаза от поразительной тишины. Подняла голову. Я всё там же, лежу на кровати с системой. Темно, ночь. Рядом посапывают малыши, женщины, старики. Вдали на столике тлеет свеча и сидит девушка в белом костюме. Я попыталась встать. В горле пересохло. Очень хотелось пить. До дрожи. Вытащив иглу из вены, я зажала руку и направилась к девушке, еле-еле переставляя ноги.

– О Боже, вам нельзя вставать! – девушка быстро схватила меня под руку и усадила на своё место.

– Пить, – губы еле шевелились.

– Вам нельзя много пить: организм сильно истощён. Я вам дам немного, сделаете пару глотков и все, – она протянула стакан, на четверть заполненным теплой водой.

Мне кажется ничего вкуснее я не пила в своей жизни.

– Где я? – я вернула ей стакан.

– Вы в Дадаабе, в лагере для беженцев Дагахали. Сомалийская семья привезла вас сюда и передала нам, вы были почти при смерти, поэтому вас сразу взяли в больницу, если бы не они, вы бы сейчас томились в очереди, как и все, и неизвестно дождались бы вообще или нет. Люди по нескольку месяцев стоят в очереди, чтобы получить питание и лечение. Война заставила бежать всех сюда, – она вздохнула.

– Сколько времени я здесь?

– Три дня. Ложитесь. Вам нужно отдохнуть. Утром вас осмотрит доктор.

Больница «Врачей без границ» в Дагахали стала моим убежищем и пристанищем благодаря людям, которые не бросили меня умирать в пустыне. Сила духа и стойкость этих людей просто восхищает. Они готовы помочь любому, кто остался в беде.

Врач, как и обещал, пришёл утром. Это была женщина средних лет, немка. Очень добрая и приветливая. Она осмотрела меня, по выражению её лица было видно, в каком ужасном состоянии я нахожусь. Но мне это было неважно. Мне нужно позвонить. Я должна позвонить Бобу. Сколько я была в плену? И сколько выживала в пустыне? Я даже не представляю, что сейчас творится с Бобом! А Ребекка? А Хантер?

После обеда меня отвели на базу и дали рацию, по которой была возможность дозвониться через спутник.

– Да? Я вас слушаю? – до боли знакомый голос.

– Боб! Это Энни! Боб, помоги мне. Помоги мне, пожалуйста! – голос дрогнул, и слёзы сами покатились градом. Мой мозг вынырнул из небытия.

Нью-Йорк встречал холодной, промозглой, дождливой поздней осенью. Мы ехали в машине домой к Бобу. Я ехала домой! Не знаю, как Бобу за два дня удалось пересечь океан и половину Кении, чтобы забрать меня. Но через двое суток он был уже в лагере Дадааб. Таких искренних слёз я не видела никогда. Боб обнимал меня так, словно он уже и не надеялся увидеть меня живой. Обнимал так, как обнимает отец своего ребёнка, так, словно я самое ценное в его жизни. Это было искренне! Это было по-настоящему.

Бобу пришлось уладить разногласия в лагере. Я пришла ниоткуда, полуживая и без документов. Меня попытались допросить, но было бесполезно. Доктор констатировал у меня шоковый синдром. Все были только в догадках, в каком жутком месте я побывала. Я сама всё плохо и неотчётливо воспринимала. Жизнь вокруг меня до сих пор была какой-то нереальной, а я в состоянии «застывшего полёта». Я до сих пор «застыла» где-то посередине. И как выйти из этого, я понятия не имела.

Ребекка Финч со слезами на глазах встретила меня и обняла так нежно, как обнимала меня когда-то моя мать. По её лицу можно было понять, как же плохо я выглядела. Сандра странно на меня смотрела, а потом и вовсе исчезла, уступив мне свою комнату и оставив, как всегда: щётку, полотенце и новую пижаму. Я приняла душ, наслаждаясь тёплой водой. Выйдя из душевой комнаты, я огляделась по сторонам.

Последний раз я была в комнате Сандры года три-четыре назад или даже больше, когда мне было шестнадцать. В комнате ничего не изменилось. Изменилась только владелица. Повзрослела, похорошела. Правда, на полках больше не стоят плюшевые мишки, вместо них рамочки в виде сердечек, в которых красуются различные фото Сандры и, видимо, её молодого человека.

Я невольно вздохнула, дотронувшись до одной из рамок. Каждый выбирает свой путь. А потом мой взгляд привлекло моё отражение в зеркале. Моему ужасу не было предела. На меня смотрела тощая, даже костлявая девушка с осунувшимся лицом. Правый глаз заплыл, и его не было видно, под левым – серо-зелёный небольшой синяк. Переносица вся фиолетовая. Подбородок в ссадинах и порезах. Я попыталась изобразить улыбку и пришла в ужас: на меня смотрело беззубое нечто… Я отошла немного назад и откинула полотенце. Все руки и ноги были в ссадинах, синяках, порезах. Мне стало немного дурно и затошнило. Медленно повернувшись спиной, глубоко вздохнув, я посмотрела в зеркало. То, что я увидела, повергло меня в шок. Я непроизвольно вскрикнула и, прикрыв рукой рот, зарыдала. Вся спина была в шрамах. Ужасных безобразных шрамах. Некоторые ещё не зажили и были кроваво-красными. Я непроизвольно упала на колени, обняв себя руками, и зарыдала. Перед глазами всплыл тот ужас, который я пережила всего несколько дней назад.

– Тише, тише, детка, всё хорошо, ты дома! – Ребекка аккуратно накинула на меня халат и отвела к кровати, уложив под тёплое одеяло. – Выпей таблетку, она поможет уснуть. Шок проходит, и сейчас ты возвращаешься в реальность. Главное не сломаться. Я буду рядом!

Она протянула мне таблетку и стакан воды. Выпив, я закуталась и попыталась успокоиться. Хантера так и не было. Я ждала его. Ждала, что он приедет и будет со мной. Захочет меня увидеть. Увидеть, что я жива. Что я смогла всё это вынести и пережить. Но его не было. Он не пришёл.

Таблетка не помогла, и я всю ночь промучилась в бреду и кошмарах. Мозг пришёл в адекватное состояние, и я уже реально всё воспринимала. Только сейчас до меня дошёл весь тот ужас и трагичность ситуации. Боже, и чем я только думала, когда шла на это. Боб был прав, это слишком сложный заказ, и то, что я осталась жива, просто чудо. И Хантер был прав! Как это ни печально, но я признаю своё поражение. Я не права.

Часы показывали пять тридцать утра, когда я проснулась в очередном приступе паники, страха, ужаса и кошмара. Я была у Финчей уже неделю. А Хантера до сих пор нет. Может, его нет в стране? Это объясняет его отсутствие. Хотя, может быть, он просто не хотел меня видеть. Ведь он меня предупреждал!

Я спустилась вниз и налила стакан воды. Холодная. Вкусная. Вода!

– Здравствуй, Ноэль.

Я обернулась: в гостиной стоял Хантер с рюкзаком. Первое моё желание было броситься к нему на шею и обнять его. Я дёрнулась, но потом остановилась. Вид у него был серьёзный, даже злой и измученный.

– Здравствуй, – я отвернулась к раковине, боясь показать своё лицо.

За спиной я услышала приближающиеся шаги. Я зажмурила глаза и повернулась к нему. Всё равно он увидит, пусть это случиться сейчас.

– Господи, Ноэль, что они с тобой сделали! – он аккуратно дотронулся до моего лица своей сильной и в то же время нежной рукой. Я посмотрела на него и увидела в его глазах искреннюю боль.

– Я в порядке.

– Ты называешь это в порядке? Ты сумасшедшая! Я говорил тебе об этом. Ты не должна была ехать туда! Ты не готова к подобному. Абсолютно! – он старался говорить спокойно, но в его «спокойном» голосе звучали гнев, боль, ненависть, страдание. А я начинала закипать.

– Не тебе решать, к чему я готова, а к чему нет. Я жива! И сумела выбраться. В любом случае, я бы ничего им не сказала!

– Ты не только попала в плен, но и провалила задание. Петров в ярости! Он ищет нового исполнителя! – Хантер резко отошёл и взял свой рюкзак.

– Что ты собираешься делать? – я уже закипала.

– Я соглашусь на этот заказ, но только нужно время. Ты сбежала. Хамзат знает, что на него открыта охота. Он сейчас неуязвим! Нужно время! Ты всё испортила! Я не разрешал тебе ехать!

– Я уже говорила тебе, что сама решаю, что я должна делать, а что нет. Ты мне никто! Ни ты, ни Боб – никто не смеет мне указывать. Я достаточно самостоятельна, чтобы решать за себя. И то, что я попала в плен, ничего не меняет!

– Меняет, Ноэль! Всё меняет. Я больше не позволю тебе этим заниматься! Я больше не позволю тебе рисковать своей жизнью! Это вообще было ошибкой. Ты! Я! Всё! Не нужно было тебя учить! – он был в ярости. Он кричал, и на его крик примчались Боб с Ребеккой. Я же вообще просто пылала от гнева.

– Мне не нужно ни твоей жалости, ни твоей заботы – ничего, Хантер. Мне не нужно ничего ни от кого из вас. Я сама со всем справлюсь. Мне не нужно ваше понимание и сострадание. Я в полном порядке! И по поводу того, что всё было зря, ты не прав! Это было не зря! И то, что случилось, то случилось! Я должна была через это пройти. Должна! Никто из вас не смеет мне указывать, как мне быть и что мне делать, Хантер! Я сама выбрала этот путь! Тебе это известно. Мы много раз уже это обсуждали.

– Ты не понимаешь, что говоришь, Энни, – Боб посмотрел на меня с нежностью. – То, что ты осталась жива, это просто чудо. Тебе нужно остановиться.