Алекс Норк - Черный ход

И все же попробовать стоит. Что он теряет, в конце концов?

Медэксперты попросили еще день, потому что в чем-то засомневались. Но вот сегодня пришло, наконец, заключение.

— Я уже успела прочесть, сэр. Очень странно.

— Перескажите своими словами.

— Смерть произошла от быстрого удушья.

— Как это понимать — «от быстрого»? На шее не было никакой борозды. Следовательно, ему закрыли чем-то лицо?

— Наш старший эксперт — очень опытный человек, сэр. Он пишет, такое не могло произойти без хотя бы мелких повреждений лицевого покрова. Всегда, как он утверждает, в таких случаях обнаруживаются какие-то травмы губ, повреждения в тканях носовой полости. Когда накрывают подушкой или какой-нибудь тряпкой, человек импульсивно очень резко сопротивляется. Потом начинаются лицевые судороги. А от них остаются характерные кровоизлияния внутри мышечных тканей.

— Они ничего такого не обнаружили?

— Ничего.

— А применение усыпляющих или отравляющих средств?

— Нет, сэр. Кровь исследовали долго и тщательно.

— Тогда на что это, черт возьми, похоже?

— Они пишут: сравнить можно только с тем, как если бы в комнате почти вдруг не стало воздуха.

— Там великолепный воздух, Глория. Его больше, чем нужно.

— Я помню. И ни одну комнату нельзя так закрыть, чтобы воздух туда не поступал.

— Все просто! Ему надели на голову целлофановый пакет.

— Вы не обратили внимания: те самые предсмертные лицевые судороги. При целлофановом пакете внутренние кровоизлияния в лицевых мышцах были бы еще сильнее.

— Тогда, что за чертовщина?

— Вот и я так себя спрашиваю.

Лейтенант нервно посмотрел на часы.

— А нам еще не пора обедать?

— Рановато, сэр.

— Да?.. — Он постучал по столу пальцами. — Надо бы еще раз туда съездить. Обмозговать все на месте.

— И по дороге приятный во всех отношениях ресторан.

— Где перепишут пиво на кока-колу.

— Там перепишут даже таблицу Менделеева. Такие любезные люди, сэр.

— Оформляйте в дежурной части командировку.

Глория, как обычно, сидела за рулем, а лейтенант, расслабившись, отдыхал рядом. Оставалось уже совсем недолго, чтобы сделать поворот на лесную дорогу. И он как раз хотел сказать, что поворот скоро уже где-то тут, как впереди, в трех сотнях ярдах, справа на шоссе вынырнул автомобиль. Темный, средненьких габаритов.

Двинувшись сперва в их сторону, он вдруг раздумал и, развернувшись, поехал в противоположную. Лейтенант встрепенулся:

— Он выехал с той самой лесной дороги, Глория!

— Я заметила, сэр. И, кажется, не пожелал встретиться с нами.

— Вперед!

Сильная полицейская машина за несколько секунд почти увеличила скорость вдвое. Лейтенант уже вытащил из кобуры пистолет, но… расстояние между ними и двигавшейся впереди темной точкой не очень уменьшилось.

— Он сразу набрал полный ход, сэр! Но мы все равно его через две-три минуты достанем!

Дистанция между ними действительно начала ощутительно сокращаться. Но все-таки нельзя было еще различить ни марки автомобиля, ни, тем более, номера. Сержант врубила сирены, давая понять беглецу, что полицейские участвуют в гонках не ради спортивного интереса.

— А что там впереди? — забеспокоился вдруг лейтенант. — Где у нас карта?

— Черт побери, сэр, вспомнила, шоссе номер сорок!

— Сороковое?! Там же две страшные развязки!

Он нажал кнопку рации и уже через несколько секунд вышел на связь с дорожной полицейской службой. Дежурный приготовился выслушать команду и после маленькой паузы переспросил…

— Отменяется, — коротко проговорил лейтенант.

Они уже выскочили на это проклятое «сороковое» и оказались у одной из развязок — двухэтажной восьмерки с шестнадцатью концами выездов и скоростными потоками машин. Каждая четвертая из которых — со средними габаритами и темной окраской.

— Поехали назад, — мрачно проговорил он.

— Кто-то очень интересуется этим лесным домиком, сэр.

— Невезение, Глория. Окажись мы у лесной дороги на минуту раньше, этой букашке некуда было бы деться.

— А может быть, наоборот, везение, сэр?

— Вы имеете в виду, мы не были готовы к пулям?

— Именно это.

………………………………………………………………………………

Теперь, на подъезде к домику, они приняли все меры предосторожности. Надели бронежилеты, а ярдов за сто лейтенант вышел из автомобиля и двинулся параллельно, кустами. Но оба чувствовали: это, скорее всего, уже «растаявший снег».

Осмотрев домик с боков и сзади, они осторожно двинулись к входу.

— Сэр, опечатанная нами дверь вскрыта.

Лейтенант уже сам заметил.

Через секунду, ворвавшись внутрь, они быстро проверили первый этаж… Потом второй…

Пусто.

Теперь можно уже было оглядеть все спокойно.

— Вон тот стол, — вскоре заметил лейтенант. — С него позавчера взяли только журнал с научными записями. Тут было полно всяких пробирок и скляночек. Ничего не осталось.

Стол выглядел почти голым, если не считать двух пустых штативов и валявшейся на боку, тоже пустой баночки. И в углу, по-прежнему, стоял округлый аквариум с двумя средней величины лягушками.

— Вымели все, сэр.

Они еще с минуту поводили вокруг глазами и вышли наружу.

— Что-то не так во всей этой истории, — задумчиво произнес лейтенант, щурясь слегка от солнечного света. — Тот парень, работавший вместе с покойным, уверял меня вчера, что профессор проводил здесь незначительные мелкие эксперименты. Что вся их программа только на середине пути. Странно. — Он вдруг внимательно посмотрел на свою помощницу. — Вы запомнили его автомобиль?

— По-моему, темный.

— А я скажу вам точнее. Темно-синий форд «Скорпио». Очень подходит под то, что от нас убегало.

— Поразительно, сэр, как вы все вспоминаете, когда нужно.

Неожиданно он задумался… Потом встряхнул головой.

— И тем не менее чувствую, будто я что-то упустил из внимания. — Лейтенант напряженно наморщил лоб, но попытка оказалась бесплодной. — Нет, не могу вспомнить! Кстати, надо выпустить тех несчастных лягушек, а то ведь подохнут.

Он вошел в дом и снова появился на крыльце с аквариумом. Перешел на траву, поставил и тут же опрокинул его набок.

Лягушкам это очень понравилось. Они запрыгали, радостно отбрасывая задние лапы. Приостановились, словно что-то оценивая, и снова запрыгали, дальше к болоту.

— Ну ладно, — не очень весело произнес лейтенант, — хоть какое-то полезное дело сделали. Поехали обедать.

Перед тем, как сесть в машину, он обернулся и еще раз посмотрел на домик.

— Ума не приложу, как и где здесь мог задохнуться профессор!

А все-таки нельзя сразу отвернуться от прежней жизни. И подлые ласковые ее глаза, сохраненные памятью, достают. Даже сейчас, когда он едет к своему паскудному дяде и нужно думать о том, как лучше и убедительнее все сказать.

………………………………………………………………………………

Охранник посмотрел на номер машины, и воротная дверь отъехала в сторону.

Потом двести ярдов по огибающей пихтовый парк дороге.

А вот и Карл, старый здоровяк.

Дворецкий, слуга… никогда нельзя было понять, кто он именно в этом доме.

— Ваш дядя, как всегда в это время, в бассейне.

Даже не сказал «Здравствуйте, сэр». Черт с ним! Зря, наверное, он все-таки сюда приехал.

Два десятка шагов по дорожке, ступеньки на площадку, за которой расположен открытый бассейн. Такой огромный, что только обожравшийся деньгами идиот мог его выдумать.

А вон, почти посередине, дя-дя. На каком-то надувном комплексе в виде полукресла со столиком, с выпивкой и закуской. Всю жизнь только и делает, паразит, что спекулирует на ценных бумагах, а потом тешится барским отдыхом.

— Привет! — Он растянул до ушей улыбку и помахал рукой. — Ты так далеко, что, наверно, меня плохо слышишь.

— Не беспокойся, — басовито прохрипело навстречу. — Все, что мне нужно, я слышу на любом расстоянии.

— Отлично!

— Так, что тебе нужно, племянничек?

Освещение было великолепно сработано. Никаких фонарей по бортикам. Свет шел изнутри бассейна так, что он выглядел как солнечная с голубизной чаша.

— Послушай, я хотел бы поговорить о деле. Только о деле. Не касаясь ваших отношений с моей покойной мамой.

— Ты имеешь в виду осрамившую нашу семью шлюху?

— Я же сказал, что хочу говорить о деле. Оно может дать очень приличный доход.

— Приличный в твоем понимании — это сколько?

— Десятки миллионов долларов. А может быть, больше.

— Найджел, ты сам сошел с ума или считаешь меня за сумасшедшего? Откуда у тебя могут быть такие проекты?

— Ты же делаешь любые выгодные ставки в бизнесе.

— Об этом можно прочесть в каждой газете.