Хроники будущего. Возможна доставка на дом - Огородник Олег

И, конечно же, главным козырем в гараже был седельный тягач Владимира. Мощный магистральный грузовой автомобиль «Renault Magnum». Настоящий дорожный зверь, двадцати тонная красотка с двенадцати ступенчатой автоматической коробкой передач.

* * *

Владимир сидел в кабине своего тягача. В подстаканнике стояла бутылка открытого светлого пива. Трубников бережно похлопал по тисненной коже, которой было обтянуто рулевое колесо. Тысячи километров провел он в компании своего надежного друга, который подвел его всего лишь раз, да и то, по вине самого Владимира, когда вместо того, чтобы заменить тормозную колодку и перебрать коробку скоростей, он взял заказ и рванул через полстраны с очередным грузом.

Был дождь, крутой спуск, и тягач повело юзом, он попробовал затормозить скоростями, но это не помогло, стал жать педаль тормоза, но колодки только дико завизжали и спели прощальную песню, – надо было оставаться в гараже, подумал Трубников тогда, – фура съехала в кювет, тягач наклонился, но каким-то чудом не перевернулся.

Владимир посчитал, что ему повезло. Очень повезло. С тех пор, он никогда не выезжал в рейс, не проведя тщательный техосмотр.

Трубников посмотрел в зеркало. Суровое лицо, темные мешки под глазами, глубокие борозды морщин, залегшие на лбу и переносице, да, за последние несколько месяцев он постарел. С того самого дня, когда его вышвырнули из компании, мешки под глазами становились больше, а морщины глубже. А его жена ближе к смерти. Выходного пособия едва хватало на лекарства, ни о каком регулярном обследовании не могло идти и речи, страховой полис был аннулирован, – Владимир, скрепя сердцем наблюдал, как Аня буквально таяла на глазах, а он ничего не мог с этим поделать.

С появлением новых технологий профессия водитель становилась все менее востребованной, а в его-то возрасте найти новое место работы было практически невозможно. Он каким-то чудом устроился охранником на старом складе, где хранилась древняя электроника и прочий хлам из запчастей для этой самой древней электроники – РАРИТЕТ, называли ценители приставок «Электроника», МУСОР, ПРОШЛЫЙ ВЕК, ОТСТОЙ – обладатели новеньких моделей «айфонов» и «макбуков». Два через два, именно такой у него был график. Но и этой работы не хватало, и в итоге не хватило.

Единственно, за что был благодарен Владимир, что Аня умерла тихо. Её в последнее время часто мучали боли, которые сгибали её пополам, заставляли кричать, порой ужасные слова, которые он был не в состоянии слышать от женщины, которую он полюбил всей душой и продолжал это делать на протяжение всех этих лет. Но боль меняет людей, порой кардинально: начиная от некогда красивых пухлых губ, которые превращаются в уродливую гримасу боли, заканчивая внутренним миром, который был спокойным, тихим, чудесным и прекрасным, а превратился в что-то жуткое и страшное. С этим ему приходилось сталкиваться практический каждый день, особенно, когда боль усиливалась. Порой, она просила убить её и закончить страдания, в такие моменты было особенно невыносимо. А потом, это была среда, вечер, она тихо позвала его по имени, нежно посмотрела на него, протянула руку, он тут же её подхватил (это была кость, обтянутая кожей, а не рука), аккуратно сжал, она ответила тем же, насколько ей позволили силы и сказала, что любит его. А еще, чтобы он ни о чем не жалел, жил дальше, а она будет его ждать и приглядывать за ним оттуда.

– Я тебя тоже люблю, – успел сказать Владимир.

Она медленно закрыла глаза, рука её безвольно повисла, и он понял, что его Анечки больше с ним нет…

*

Владимир вытер выкатившуюся слезу, протянул руку и опустил солнцезащитный козырек. Тут же его грустное лицо расплылось в улыбке. К козырьку было приколото несколько снимков.

– Они с Аней на берегу моря: на нем синие шорты и белая футболка, на ней легкое платьице, а у них за спиной набегающая волна.

– Аня в строгом костюме, но с широкой улыбкой, он бы даже сказал, кокетливой – этот снимок Владимир очень любил.

– Владимир стоит на подножке своего тягача, дверь в кабину распахнута, внутри Аня в спортивном костюме, которая очень «правдоподобно» изображает дальнобойщика, вцепившись в руль и старательно сдвигая брови.

– Аня в своем рабочем халате с маленькой лопаткой в руках, сидит на грядке, а лучи солнца отражаются в её солнцезащитных очках.

Владимир коснулся пальцами снимков и бережно их погладил. Что он без его любящей и заботливой жены? Вместе с ней умерла и часть его самого. Он наклонился и открыл бардачок, среди пачек с салфетками, флэшек с музыкой и документов, лежал немного измятый белый конверт, вернее он был когда-то белым, но теперь посерел и пожелтел от времени. Этот конверт лежал в бардачке последние двадцать лет, с того самого момента, как он купил этот тягач, а до этого, он брал его всякий раз, когда отправлялся в поездку на других грузовиках. Владимир протянул руку и достал конверт. Он знал, что было в нем. Письмо. От Ани. Она написала его тридцать лет назад. Он перечитывал его тысячи раз. Правда последний раз очень давно. Он открыл конверт и достал оттуда аккуратно сложенный лист бумаги.

Широкий размашистый подчерк. Её подчерк. Он встретил его, как доброго старого друга: на душе стало тепло и приятно. В верхнем правом углу:

Моему дорожному ковбою!

Именно так. Письмо начиналось этими словами. Она часто его так называла с того самого дня, когда он спас её от двух типов на автобусной остановке…

Он ехал на грузовике и увидел, что пара увальней пристают к девушке, одиноко стоящей на остановке. Они схватили девушку за руки и уже тянули её к своему синему «фольксвагену», который бросили рядом. Очевидно, эти уроды увидели красивую девушку, абсолютно одну, вокруг ни души, и решили, что она станет для них легкой добычей. Девушка активно брыкалась, пытаясь вырваться из грязных лап, но тщетно. Владимир крутнул руль вправо, выехал на обочину и остановил грузовик. Он схватил монтировку, которая валялась под пассажирским сидением, открыл дверь и выпрыгнул из кабины.

– Эй, уроды! Если только девушка сама не согласилась на то, что вы сейчас делаете, уберите от неё свои лапы и валите в ту дыру, из которой вылезли!

Владимир быстро приближался к остановке, крепко сжимая в руках монтировку. Парочка уродов даже сперва не поняла, что происходит. Они замерли на месте, продолжая удерживать девушку. Наконец-то, один из них, в джинсовой куртке, пришел в себя, отпустил девушку и сделал шаг на встречу водителю грузовика.

– Валил бы ты отсюда, мудак! – «джинсовая куртка» достал из кармана деревянную рукоятку и вынул зазубренное лезвие. – Иначе придется тебя вскрыть, как консервную банку.

– Помогите! – крикнула девушка.

– А ты, сучка, завали хлебало! – огрызнулся «джинсовка» и принялся ловко перебрасывать нож из руки в руку.

Второй урод громко заржал, и его прыщавое лицо густо покраснело.

– Я вас предупредил, говнюки! – Владимир ринулся на парня с ножом.

«Джинсовка» размахнулся и постарался достать водителя лезвием. Владимир вильнул в сторону, уклоняясь от удара, и тут же рубанул монтировкой по запястью «джинсовки».

– А-а-а! – взвизгнул тот от боли, и нож вывалился из руки.

Бандит наклонился и попытался схватить выпавший нож, но получил каблуком ботинка точно под дых.

– Хо!!! – вырвалось из груди «джинсовки».

От удара его даже слегка подбросило вверх. Владимир ни раздумывая ни секунды ударил наотмашь монтировкой. Брызнула кровь, «джинсовка» отлетел в сторону и завалился на бок, распластав руки по земле. Владимир развернулся и двинулся ко второму бандиту, который все еще удерживал девушку.

«Прыщавый» наблюдал с разинутым ртом, как водитель фуры расправился с его дружком, отправив того в нокаут. Теперь же этот бойскаут направлялся к нему, тыча в него металлической трубой.

– Отпусти её, дебил, иначе я выбью тебе все зубы!

Оценив свои шансы, «прыщавый» тут же разжал руки и вскинул их вверх.