Александр Юриков - Все каюты проданы

«Силен!» – с уважением подумал капитан и проговорил:

– Я парнишкой займусь. Определим его в медчасть, пусть доктор проверит, даст что-нибудь согревающее. А тебя как зовут?

– Тимур.

– Тимур, сейчас не до благодарностей, но за пассажира спасибо. Иди, переоденься и согрейся. Есть чем?

Снова прилетела волна, но навалилась уже без прежней энергии. Она словно поняла, что против этих крепких мужчин у нее маловато силы.

«Когда мужчины ложатся рядом, чтобы удовлетворить свою похоть, это не способствует совершенствованию нашего духа… Но когда они хотят поделиться знаниями, воспитать друг в друге добродетель – их любовь чиста и прекрасна. Когда они соревнуются в пробуждении добрых, лучших чувств в душах друг друга, любовь между мужчинами способна создавать государства и вырывать нас всех из жабьих болот».

Александр Абдрахманов отложил тонкую книжку с арабской вязью на обложке и вытянулся на койке. Персидская поэзия! Насколько тонко, изящно и вместе с тем чувственно. Как будто кто-то чиркнул тоненькой спичкой, а по жилам уже пробежал огонь.

Самое главное было сделано. Загрузка прошла без сучка без задоринки. Сам шеф-повар ни на минуту не отходил от трапа, по которому контейнеры шли на кухню. Но в глубине души он почему-то был твердо уверен в том, что никаких нелепых случайностей не произойдет.

Первый помощник мелькнул пару раз, убедился, что есть кому контролировать погрузку, и убыл к главному трапу, где не рассасывалась толпа вокруг новой игрушки – сканера. Вот где наблюдались и шум, и суета, и мини-скандалы.

Тем временем контейнеры со смертельной начинкой спокойно легли в надежное место на кухне теплохода. До завтра.

На следующий день жизнь многих людей, связанных с «Ромео», должна сильно измениться. Он, Александр Абдрахманов, лично никому не желает зла. Но что у кого написано на небесах невысыхающими чернилами, то не смахнешь дуновением ветра. Каждый получит то, чего заслуживает, к чему он шел.

Шеф-повар «Ромео» тоже умрет. Духовно. Кто явится вместо него на свет, пока не ясно. Иншалла – все будет хорошо с помощью Аллаха!

А пока у него есть три свободных часа. Можно проститься с городом, а заодно и с той не самой праведной жизнью, которую он вел. Последний раз вкусить сладость греха. Снова опуститься в эту яму нечистот, чтобы потом еще яснее было, какая разница между ним сегодняшним и тем, который родится завтра.

Он усмехнулся, подумав о внутренних противоречиях ислама. Конечно, арабский мир ввиду его безграничной сексуальности может существовать, не деградируя, только в условиях жесткого контроля над половой активностью его членов.

Не поэтому ли двадцатый век с его сексуальной свободой вызвал в исламе рецидив ваххабизма как защитной реакции против саморазрушения? Это должно быть интересно для геополитиков и социальных психологов.

Сексуальная всеядность арабов едва сдерживается самим исламом. Он даже вынужден был пойти на уступки, создать концепцию ограниченного гомосексуализма, при котором отношения запрещены только между взрослыми мужчинами, но дозволены с мальчиками-подростками.

В арабском языке присутствуют слова «арс» и «хаваль», обозначающие соответственно активного и пассивного гомосексуалистов. Не возбраняются контакты между полноценными мужчинами и евнухами.

В Интернете можно посмотреть, как отдыхают исламские боевики-моджахеды. Кто танцует перед ними в полной «боевой раскраске».

А уж если углубиться в книги аятоллы Хомейни!.. Фантазиям этого иранского святого отца можно только подивиться. Он на полном серьезе в конце двадцатого века утверждал, что мужчина может вступать в половые сношения с животными, например с овцами, коровами, верблюдицами и прочими. После достижения оргазма ему, однако, следует убить животное. Мясо его нельзя продавать собственным соседям, можно только людям из дальнего селения.

После исламской революции в Иране по обвинению в гомосексуальных связях было казнено более четырех тысяч человек. А те оригиналы, которых потянуло на верблюдиц, живут и здравствуют!

Повар быстро ополоснул лицо, остановился у шкафа с одеждой. Так, светлое надевать не стоит. Не нужно особенно светиться в прямом и переносном смысле слова. Вот эта, зеленая, сойдет. Легкие брюки. Лучше не туфли, а кроссовки. Еще неизвестно, куда его занесет судьба. Так будет надежнее.

Мобильный лучше взять. Вдруг что-то срочное с корабля. Денег лишних не надо, пару бумажек по двадцать долларов, столько же по десять, еще мелочь. Газовый баллончик для дополнительной уверенности. Копию паспорта на крайний случай.

Ну вот, Александр Абдрахманов готов к вечерней прогулке по курортной Лании!

В уютном городском парке по вечерам было немноголюдно. Он примыкал к пляжной зоне. Вечером народ перетекал оттуда ближе к набережной, где полно дискотек и баров. Там зазывали на морскую прогулку капитаны яхт, громко предлагали свой нехитрый товар продавцы маковых лепешек и вареной кукурузы.

По парку иногда проходили парочки или небольшие компании парней с пакетами, заполненными пластиковыми бутылями с пивом и упаковками с чипсами. Ребята хотели посидеть на скамейке над пляжем, пососать пенный напиток.

Чуть в стороне от входа, на боковой аллее, стояли две скамьи, на которые, собственно, и нацелился шеф-повар. Здесь можно было встретить местных деляг, предлагавших определенные услуги. По-европейски – эскорт. По-турецки – «секиш», что попросту означает «секс».

Еще в начале аллеи навстречу повару выдвинулся крупный мужик, сразу забормотавший:

– Гей, гей.

Здешние жители не обладали большим словарным запасом английского, поэтому сразу переходили к делу.

Мужик тут же без лишних церемоний показал жестами размер своего инструмента. Судя по рекламным манипуляциям, это был местный половой гигант.

Александр отрицательно покачал головой. Ему интересны были персонажи помоложе. Да и кто же на распродаже набрасывается на первый попавшийся товар!

Мужик отступил в тень толстенной пальмы, а вечерний охотник приблизился к скамейкам. Столпотворения здесь не наблюдалось: на каждой сидел один человек. На дальней – молодой стройный парень. На ближней – плотный, просто одетый мужик. Пацан – на вид ему было лет двадцать – заулыбался, мужик с интересом посмотрел на Абдрахманова и сразу подвинулся, освобождая место на скамейке.

Садиться Александр не стал. Он изображал туриста, случайно забредшего в парк и любующегося пышной растительностью. Посмотреть тут и правда было на что.

А главное – кругом царил необыкновенный запах. Цвели разные по форме и оттенкам кустарники и деревья. Повар сумел угадать только жасмин. Коктейль создавался убийственный, головокружительный. Даже если ты приходил в парк без всяких сексуальных желаний, они пробуждались от одного только запаха!

Шеф-повар играл здесь по своим правилам. Они его еще ни разу не подводили. Ни к кому не подходить первым. Кому надо, те сами тебя найдут. Тогда это будет уже не твое, а их предложение. Не связываться с компаниями, только с одиночками. Не рассказывать о себе ничего личного.

Для разговора у него всегда был припасен сюжет о туристе из Польши, маленькой европейской страны, у которой нет своего теплого моря. Где остановился? На другой стороне города, у пляжа Клеопатры. Можешь пригласить к себе? Нет, в отель не пускают. Если только где-то на природе…

Мужик поднялся со скамейки, догнал Александра. Пошел в ход стандартный набор вопросов на ломаном английском. Откуда? Нравится ли отдых? Первый ли раз в Лании?

Потом началась основная часть.

– Ты женат? – спросил турок.

Так здесь начинали любую беседу, выводящую на тему секса. Таковы были нормы местного этикета. Следовало сказать, что ты не женат или, по крайней мере, приехал сюда, в Ланию, один. Такое заявление словно освобождало турок от какого-то табу, позволяло им сделать тебе недвусмысленное предложение.

Удостоверившись в том, что гость не обременен второй половиной, турок перешел к делу:

– Есть хороший мальчик. Завтра уезжает домой, деньги нужны. Не хочешь его?

Парень на скамейке понял, что говорят о нем, закивал и заулыбался.

Абдрахманова не очень устраивало, что приходилось действовать через посредника. Двое – уже компания. Он это не любил, тут могло быть небезопасно. Лучше напрямую, без лишних свидетелей.

– А парень говорит по-английски?

– Нет, не говорит. Я ему помогаю.

Да, могло так и быть. Переводчик, по совместительству сводник, получал свою небольшую долю. На горячий кебаб в палатке хватило бы.

– А что он делает? – поинтересовался Александр.

– Все делает, все! – почувствовав запах наживы, заторопился мужик. – У него большой, тебе понравится!