Блейк Крауч - Западня. Занесенные снегом

Джонас покинул лестничную клетку на четвертом этаже. Коридор был пуст, и он потратил несколько секунд, чтобы разрядить дробовик и положить его на пол. В дальнем конце коридора виднелся свет фонарей в вестибюле. Джонас решил, что займет безопасную позицию наверху и будет работать снайпером.

Он пошел по коридору. «Беретта» удобно лежала в обтянутых перчатками руках, однако он чувствовал себя неуютно, проходя мимо ряда дверей и ожидая, что одна из них вот-вот распахнется.

Пусть «альфовцы» сами разбираются с этим делом – а его это все не касается. Он не собирался подвергать свою жизнь опасности только ради того, чтобы убедиться, что он не убил агентшу ФБР или Уильяма Инниса. Штурм коттеджа проходил в кромешной темноте – и кто может сказать, куда они вляпаются? В таких ситуациях может случиться всякое, и если кто-то выпрыгнет из-за угла, то – привет, buenos noches[24].

Где-то в глубине коттеджа послышался крик – несомненно, мужской.

А в коридоре неожиданно раздался приближающийся мягкий топот. Джонас развернулся и посмотрел в сторону алькова, залитого зеленоватым сиянием – столб лунного света мешал рассмотреть подробности. Мужчина опустился на колени и стянул очки ночного видения. В темноте перед глазами плясали фантомные красные вспышки. Зрение пыталось приспособиться к царящему в коридоре мраку. Джонас надвинул очки обратно как раз вовремя, чтобы увидеть пятерых волков, бегущих к нему.

Он нажал на спуск. Мчавшийся впереди зверь подскочил и упал, но другие перепрыгнули через своего сотоварища и продолжали приближаться – бесстрашно и неотвратимо.

Две очереди. Упал еще один волк. «Черт!» Затвор отошел назад, а три зверюги по-прежнему бежали к человеку.

Джонас не привык к автоматическому оружию: нажмешь спуск слишком сильно – и магазин опустеет в мгновение ока. «Альфовцы» предупреждали об этом. Он выбросил пустой рожок и полез за новым, когда волки бросились к нему.

Джонас был крупным мужчиной весом двести пятьдесят фунтов и ростом шесть футов три дюйма. Напомнив себе об этом, он вскочил, приготовившись к нападению. «Я просто сломаю пару-тройку шей, – думал мужчина. – Разве мне не приходилось делать это прежде?»

Двое бежавших впереди волков кинулись на него одновременно, с силой куда большей, чем он ожидал. Голова Джонаса с размаху ударилась о деревянный пол.

От боли перед глазами у него вспыхивали искры. Он лежал на спине, «беретта» куда-то отлетела, и один волк терзал его правую руку, а два других добирались до лица.

Один из хищников сорвал с него очки, а потом волчьи клыки рванули парку у самой шеи. Частицы утеплителя полетели в воздух, словно пух из разорванной подушки. И тут до Джонаса дошло. «Они рвутся к твоей глотке».

Их слюна была горячей, из пастей воняло. Джонас пытался сесть, но теперь уже два волка вгрызались в его руки, а гигантский белый самец, словно бы светящийся в темноте, встал лапами ему на грудь. Оскалив зубы, он замер в нескольких дюймах от лица человека, точно наслаждаясь моментом. Каким-то уголком разума, куда еще не дотянулись страх и боль, Джонас распознал это садистское терпение, эту отсрочку перед истинным наслаждением и подумал: «Этот ублюдок – настоящий убийца. Он делает это ради забавы».

Кейлин поднялась по южной лестнице, миновав второй и третий этажи. Она держала палец на спусковом крючке дробовика, внимательно прислушиваясь. Приближаясь к алькову четвертого этажа, женщина что-то услышала: чавканье, рычание, хруст… Она шагнула в альков. Там было непроглядно темно. В одной руке Шарп держала дробовик, в другой – фонарик. Его луч пронзил темноту и осветил лежащее на полу ружье, разбросанные патроны и пустые гильзы, а также двух мертвых волков – и трех живых, пирующих над чьим-то телом. Звери подняли головы – их морды были влажными от крови, а зубы оскалены. Они охраняли свою добычу.

Правая рука Кейлин ныла от тяжести оружия. Волки переглянулись, словно советуясь, а потом большой белый вожак направился к ней. «Придется стрелять одной рукой», – поняла женщина.

По-прежнему направляя луч фонаря на белого волка, она подняла дробовик и выстрелила. Отдача швырнула «Моссберг» назад и вверх, горячий ствол ударил Кейлин в лицо.

Она упала, и ее фонарик покатился по полу. В коридоре стало темно; слышалось лишь клацанье когтистых лап по полу – волки бежали к ней. Шарп поднялась на ноги, взвела затвор дробовика и нажала спуск. Снова взвела, выстрелила, потом еще раз. Раздался скулеж. Взвела, выстрелила. Взвела.

В коридоре запахло пороховой гарью. Наступила тишина. Кейлин подошла к своему фонарику и подняла его. Кровь струилась по ее лицу из раны, оставленной стволом дробовика.

Луч пробился сквозь клубы сизого дыма. Теперь в трех футах от мисс Шарп лежали три мертвых волка, однако белый и один из серых куда-то подевались.

Кейлин осторожно направилась к лежащему посреди коридора телу – крупный мужчина, лицо и торс истерзаны в клочья. «Двумя меньше. Слава богу. Волки сделали эту работу за меня».

Шарп пошла дальше, к лестнице, ведущей обратно в вестибюль.

Уилл и Рейчел крались по освещенному свечами переходу. Там, где их путь сворачивал к выходу на веранду, Иннис остановился и прошептал:

– Подожди здесь. Если они мертвы, я не хочу, чтобы ты это видела. Ты и так навидалась достаточно.

Затем он двинулся дальше.

К его удивлению, там был лишь один труп – Шона. Вокруг него расплывалась огромная темная лужа – казалось, что столько крови вообще не может быть в человеческом теле. У двери лежали теплые штаны, маска и белая парка.

С одного из верхних этажей донеслись четыре выстрела из дробовика. Уилл бросился обратно к Рейчел.

– Что это было? – спросила она.

– Не знаю.

– Они мертвы?

– Шон убит, Кен исчез.

В кармане Иннис пискнула рация, и из динамика послышался голос Кейлин:

– Плохой парень номер два мертв.

– Как?

– Волки. Они забрались в коттедж через выбитое окно в южном алькове. Я застрелила одного из них, а два других уже были убиты, так что остались двое. Они бродят где-то по зданию. Будьте осторожны – они злые, как черти.

Уилл нажал кнопку «Говорить».

– Шон убит, – сообщил он. – Не знаю, где его отец, но это значит, что еще один из них проник в коттедж.

– Просто возвращайтесь на свой пост в северном коридоре, – ответила Шарп.

– Вы тут? – спросила по рации Девлин.

– Что такое, малышка?

– Кто-нибудь из вас здесь, наверху? Я слышу шаги за дверью.

– Держи наготове дробовик, – сказал Уилл. – Это не мы, но мы уже идем.

Кейлин пересекла вестибюль и присела на каменный выступ возле зева огромного камина. Она поглядывала туда-сюда в коридоры северного и южного крыла, озирала открытые лестничные пролеты, уводящие на пятьдесят футов вверх, к площадкам по обе стороны вестибюля, и оглядывалась на арочный проход позади, на примыкающую к нему дверь библиотеки – закрытую и запертую. Дробовик женщина положила на тот же выступ и достала из кармана своей флисовой куртки четыре патрона с дробью. Когда она потянулась за «Моссбергом», чтобы зарядить его, из дымохода внутри камина позади нее появилась пара черных ботинок, а потом их подошвы бесшумно коснулись решетки колосников.

Девлин осветила свое лицо фонариком и приложила палец к губам, чтобы женщины могли это видеть.

– Ш-ш-ш, – едва слышно выговорила она. – За дверью кто-то есть.

Положив фонарик, девочка взяла дробовик. Но она никак не могла вспомнить, передернула ли затвор, и предпочла выждать, потому что даже малейший звук мог их выдать. Прокравшись к двери, Девлин прислушалась. Кажется, с той стороны доносилось чуть различимое дыхание, а может быть, тихий шорох ткани.

Она опустилась на колени, а потом легла на пол, припав правой щекой к ковру. В комнате было темно, но снаружи, в коридоре, горел фонарь.

Сквозь щель под дверью девочка видела, что полоса света от фонаря прерывалась в двух местах. Потом показались носки чьих-то ботинок: просунув палец под дверь, Девлин могла бы коснуться их.

В десяти футах позади нее, невидимый в темноте, заплакал младенец.

Супруги Иннис выбрались из коридора на лестницу. Здесь не было ни свечей, ни ламп – тьма стояла непроглядная.

Рейчел прошептала:

– Включить фонарик?

– Нет. Просто иди медленно и держись одной рукой за стену, как мы делали раньше.

Говоря это, Уилл понимал, что они, возможно, идут вслепую навстречу своей смерти. Ему постоянно мерещилось, что на следующем лестничном пролете затаился человек, экипированный очками ночного видения, который только и ждет, чтобы они подошли.

Иннисы двигались осторожно, ступенька за ступенькой. Сердце Уилла колотилось так часто, что он боялся потерять сознание. Это было куда хуже, чем волки. По крайней мере, снаружи можно было увидеть тех, кто на тебя нападает.