Самый лучший день (ЛП) - Руда Кайра

Не могу поверить, что она игнорирует меня, игнорирует мой звонок. Как она посмела. Это неприемлемо. Ярость охватывает меня, когда я швыряю телефон в пассажирское окно и слышу глухой стук, когда он падает в щель между дверью и сиденьем. Единственный звук в машине сейчас — мое прерывистое дыхание. Сжимаю руль, моя челюсть сжимается, и я давлю на педаль газа. Я послушаю свой плейлист. Я нажимаю на кнопку, и моя любимая песня, в исполнении Бобби Дарина «Баллада о Мэкки Ноже», взрывается в моей звуковой системе, когда я подпеваю.

Смотрю в зеркало заднего вида и вижу мигающие огни полицейской машины. Я перестал себя контролировать. Я совершил ошибку. Мое сердце колотится, когда сбавляю скорость до шестидесяти пяти миль в час. Сейчас не время останавливаться. Огни теперь позади меня, и я слышу вой сирен. Полицейская машина проносится мимо меня. Это знак. Мои плечи расслабляются, я ослабляю хватку на руле и включаю свою песню громче. Плавный джаз: спокойный, структурированный и контролируемый. Совсем как я. 

02-45

Яркие огни центра Колумбуса — желанный маяк в моем взволнованном состоянии. Я отлично провожу время. На дороге почти нет других машин, только дальнобойщики и я. Одержимо смотрю на часы. Мне не терпится вернуться домой, но понимаю, что, возможно, придется заняться еще парой дел, прежде чем я воссоединюсь со своими мальчиками. В том смысле, что они спят, так что они счастливы, но я нет. В моем распоряжении еще по крайней мере три часа темноты, что дает мне достаточно времени, чтобы закончить кое-какие дела.

По иронии судьбы, съезд с автострады, по которому я езжу, — это не только дорога домой, но и дорога в мой офис. Это было удобно — доехать от моего величественного загородного дома до моего сверкающего офисного здания менее чем за десять минут. Два мира, дом и работа, находятся близко друг к другу, но так сильно отличаются.

Офисное здание представляет собой квадрат из стекла и стали, расположенный на холме с прямым видом на городской пейзаж. Это было удобное место, и партнеров приветствовали за то, что они построили здесь свой офис. Конечно, в этом был смысл. Быстрый поворот на автостраду за считанные минуты доставит вас в центр города или в аэропорт, а несколько минут в противоположном направлении приведут к дому.

Очень удобно, если вы что-то забыли или хотите проверить, действительно ли ваша жена спит дома с детьми. Для протокола, она всегда делала именно то, что говорила мне, моя милая Миа. Через несколько лет мне даже не нужно было так часто ее проверять. Забавно, как человек становится самодовольным, принимая вещи за чистую монету. Когда она перестала спрашивать, буду ли я дома к обеду? Возможно, мешала работа, а может, в этом виновата Кэролайн.

Кэролайн не Миа.

Миа никогда не лгала мне. Ну, не до сих пор. Кэролайн любила врать с того самого момента, как я ее встретил. Она сразу начала заигрывать. Она почувствовала тепло между нами в том лифте, и знала, какими мы могли бы быть вместе. Я хотел быть тем, в ком она нуждалась. У нас был такой потенциал. Но все это время у нее был Чедвик.

Чедвик. Что это за имя такое? Я думаю, Кэролайн решила, что оно лучше, чем Пол.

И вот мы здесь, на моей старой территории. Я паркуюсь в одном из двух мест только для партнеров «Томпсон Пейн» — напыщенные придурки — и просматриваю остальную часть стоянки. Пусто. Протягиваю руку, чтобы достать свой телефон, радуясь, что экран не разбился, когда я швырнул его через всю машину. Мне нужно убедиться, что я держу себя в руках. Сейчас время для расчета и спокойствия. Огонь может вспыхнуть позже.

Конечно, я знаю, что на этой стоянке, на входах в здания, установлены камеры видеонаблюдения. Но партнеры и напыщенны, и любят экономить. Я в курсе, что они стирают каждое утро в 6:00 записи за прошлый вечер, если сигнализация не сработала.

Она не сработает. Я вставляю свой ключ в дверь, и, как и было предсказано, она открывается. Да, Ребекка заставила меня отдать свой ключ. Да, я достаточно сообразителен, чтобы сделать дубликат много лет назад. Я спешу к клавиатуре с кодом безопасности, набираю те же четыре цифры, которые компания использовала с момента своего основания — комбинацию дат рождения Томпсона и Пейна, — и звуковой сигнал прекращается, когда маленькая кнопка становится зеленой. Я не сомневался. Знал, что они не станут менять код или переподключать все здание. Я был символическим увольнением, одним-единственным-для-команды-потому-что-мы-серьезно-относимся-к-сексуальным-домогательствам. На самом деле я не представляю угрозы. Я всего лишь печальная заметка в безупречной в остальном истории равенства фирмы. Верно.

Как приятно вернуться домой, понимаю я, входя в лифт из нержавеющей стали и нажимая кнопку верхнего этажа. Мой этаж. Также на этом этаже: партнеры, отдел кадров и, да, драгоценная Кэролайн. Спешу по роскошно устланному ковром коридору, мимо многочисленных наград в рамках, развешанных по стенам, многие из них для кампаний, над которыми я работал, кампаний, которые создал. Останавливаюсь на мгновение и смотрю на свой кабинет, теперь заполненный чужими вещами. Я знаю, что Рик Джейкобс получил повышение, занял мою работу. Он был единственным парнем, который написал мне после того, как я ушел, единственный, кто сказал, что скучает по мне. Я двигаюсь дальше.

Дверь кабинета Ребекки заперта. Конечно. Она единственный человек во всем этом здании, который действительно запер бы свою дверь. Но это нормально, потому что моя должность давала много привилегий, не последней из которых был мастер-ключ. Ее дверь распахивается, и я отшатываюсь от запаха навоза. Боже милостивый, кто позволяет этой женщине создавать джунгли в своем офисе? Это противоречит общепринятой вежливости, я имею в виду, бедняков по обе стороны от нее. Чему она подвергает их со всем этим использованием пестицидов, этим влажным затхлым воздухом, вызванным непрерывным поливом? Я, наверное, спасаю чью-то жизнь, понимаю я, выдергивая первое растение из горшка и бросая его ей на стол.

Она считает эти растения своими детьми. Я где-то это слышал, вскоре после нашей первой встречи. Она хуже, чем Миа со своими клубничными дочками, больная женщина.

Я быстро уничтожаю всех ее детей, создавая зеленую кучу мусора на ее белом офисном стуле, ее столе. Вдавливаю особенно большое, мягкое зеленое растение в ее коврик — я слышал, из ее поездки в Индию — пятно, добавляющее оттенок лесной зелени к темно-коричневому ковру. Я художник.

Закончив заниматься садоводством, пытаюсь выдвинуть ящик с документами, но он заперт. Для него у меня нет ключа. Ребекка такая недоверчивая, противная женщина. В любом случае, мне не нужны ее файлы.

Я выхожу в коридор и вхожу в кабинет Кэролайн. Небольшое пространство пахнет корицей и жасмином, запахом свечи, которую она всегда зажигала на своем столе, и я улучаю момент, чтобы вдохнуть его. Сажусь в ее кресло и закрываю глаза, кладу обе руки на стол, чувствуя ее энергию. Такая упущенная возможность, такая глупая девчонка. Нам могло бы быть так здорово вместе.

Открываю глаза и смотрю на фотографию в рамке рядом со свечой. Кэролайн, обнимающая за талию спортсмена. Он блондин, ростом шесть футов четыре дюйма, по крайней мере, и, я могу сказать, идиот. На нем футбольная майка их университетской команды. Влюбленные из колледжа, как мило. Но она сказала мне, что не замужем, не так ли? Да, я уверен, что она так сказала. И когда я все еще работал здесь, на ее столе не было Чада. Это я бы, конечно, заметил. Я первый, кто уважает отношения между парнем и девушкой. И вот мы здесь, Чад, Кэролайн и я. Что я мог бы подарить счастливой паре, чего у них еще нет? Может быть, растение в горшке? Ну, к сожалению, мы только что закончили с ними в «Томпсон Пэйн». Мне действительно нужно оставить ее с чем-то, каким-то способом, показать, что я был здесь, и что она выбрала не того парня.

Я хватаю рамку и вытаскиваю фотографию. На обороте подчерком Кэролайн: «Ч и К навсегда». Я борюсь с желанием разорвать нелепую фотографию, но вместо этого достаю свою новую ручку, зачёркиваю чепуху о «Ч и К навсегда» заменяю ее на «П и К», добавив немного сердец. Я улыбаюсь, ставя фотографию обратно в рамку и идеально располагая ее рядом со свечой.