Маркус Сэйки - По лезвию ножа

– Лес рубят – щепки летят, – пожал плечами Эван. – Ловко у нас вышло! Полный набор: коп, преступник и ты, Дэнни, – не пойми кто. Ты за кого?

– Я… – изображая замешательство, протянул Картер и сделал шаг вперед. – Я просто обычный парень.

«Хорошо бы подобраться поближе – вдруг сумею броситься на Макганна?»

– Я рассержусь, – улыбнулся Эван. – Ты опять стараешься меня обыграть. Не получится. Ты выиграл в прошлый раз – теперь моя очередь.

Дэнни остановился, развел руки в стороны.

– Успокойся!

– «Успокойся», мать твою! – Пошарив во внутреннем кармане, Эван достал пачку «Винстона», вытряхнул из нее сигарету, щелкнул «Зиппо», закурил. Дуло пистолета не шелохнулось. – Раз уж мы здесь собрались, давай разберемся. Дэнни-бой, ты на чьей стороне?

– В смысле?

– Строишь из себя «порядочного», но получается не очень. Всего за неделю – драка, взлом, угон, похищение, да чуть человека в спину не застрелил! Признайся, – Макганн выпустил струйку дыма, – тебе понравилось?

Какой смысл лгать?

– Да.

Эван улыбнулся и, отступив на шаг, повернулся к Нолану:

– Шон, готовь наручники!

Голос детектива прозвучал спокойно, даже безучастно:

– Заткнись, бандюга!

Улыбку сменил звериный оскал. Макганн ударил Шона пистолетом по лицу. Голова детектива дернулась в сторону, на щеке появился кровоподтек, однако он не издал ни звука.

– Немного уважения, козел!

Утомленный мозг Дэнни наотрез отказывался работать. От передозировки адреналина тело налилось тяжестью. По-прежнему никаких шансов…

– Эй! – легко и беззаботно окликнул его Эван. – Забыл спросить, на крышу ты как попал?

– По колонне влез.

– В натуре?

– В натуре.

– Здорово! Наверняка первый раз за десять лет живым себя почувствовал.

Дэнни пожал плечами и огляделся. У него появилась идея. Маловероятно, но другого выхода нет.

– Совсем как детстве, помнишь? «Ссыкун»…

– Помню, конечно.

– Вот чего не хватает, да?

– Да, – протянул Дэнни, перенося вес тела на левую ногу. – Иногда не хватает. Только знаешь, Эван, устал я от этого. Больше играть не хочу.

Макганн смотрел так, будто пытался заглянуть в душу. Улыбка померкла, и он негромко сказал:

– Ты что, не понял? Игра бесконечна!

Поразительно, но на долю секунды Дэнни показалось: перед ним не закоренелый убийца и виновник его несчастий, а двенадцатилетний мальчишка с каштановыми кудрями, веснушками и дерзкой улыбкой, парящей в воздухе над унизительной бедностью, отцовскими побоями и несправедливой системой, из-за которой он здесь оказался. Улыбка парила, потому что без нее – никак.

– Пора. – Эван приставил пистолет к виску Дэнни. – Не дрейфь, все будет быстро. За старые заслуги.

Сердце стучало о ребра, во рту пересохло, язык превратился в пережаренный бифштекс. Круглый глаз пистолета смотрел на Дэнни, готовый подмигнуть в последний раз.

– Погоди! – Картер сосредоточился не на черном дуле, а на Эване. Пальцы мелко подрагивали. – Последняя просьба.

– Дэнни-бой, кредит исчерпан, – покачал головой Макганн.

– За старые заслуги?

– Чего еще?

– Прикончи его первым! – Не делая резких движений, Дэнни кивком показал на Нолана.

– Зачем? – прищурился Макганн.

Дэнни нерешительно моргнул.

– Потому что… ну, как в игре. Мне будет проще, если кто-то покажет пример.

Эван испытующе посмотрел на него холодным, темным взглядом.

– Никогда бы не поверил… Трус!

Дэнни отвел взгляд.

– Ладно, – пожал плечами Эван. – За старые заслуги.

Сделав два шага к хлопающей пластиковой обшивке, он повернулся к Нолану.

– Спокойной ночи, Шон! – проговорил он, держа пистолет у лба детектива.

Дэнни дернулся, правой рукой подхватил нейлоновую ручку сумки, метнулся вперед. Уперев левую ногу в пол, Картер замахнулся сумкой, вложив в рывок остаток сил.

Пятнадцать килограммов ударили Макганна в грудь. Отчаянно хватаясь за воздух, он полетел назад. Грянул выстрел. Эван упал спиной на пластиковую обшивку, и какой-то безумный миг она выдерживала его вес.

Затем она оторвалась от стены, и Эван Макганн полетел в ночную мглу.

Повисла тишина, прерываемая лишь громыханием брезента и бешеным стуком сердца Дэнни. Дрожащие ноги подкосились, он рухнул на пол. Столько боли вытерпел, сколько лишений перенес, и сейчас больше всего хотелось закрыть глаза и отключиться от происходящего.

Почти больше всего.

Руки и ноги не слушались, но Дэнни подполз к оголившемуся выступу и бросил взгляд вниз.

Тремя этажами ниже Эван, как поломанная кукла со странно вывернутыми ногами, лежал на груде металлических балок, одной рукой обняв сумку. Нейлон лопнул, не выдержав удара, и банкноты разлетелись, кружа на осеннем ветру. Бледные и призрачные, словно сны, купюры путались в жухлой траве, падали в грязь.

Нолан вызвал подкрепление по рации. Патрульные машины оказались в соседнем квартале, так что сирены завыли через несколько секунд.

Дэнни отполз от выступа, закрыл глаза и провалился во мрак.

– Знаешь, это совсем не обязательно, – хмуро проговорила Карен.

Девушка, напряженно выпрямившись, сидела за рулем. В последнее время она часто стояла у окна, устремив взгляд в пустоту, сминая в руках бумажную салфетку. Казалось, ее заворожили, и она не может очнуться. Дэнни обнимал ее за плечи, напоминая, что все в порядке, что опасности нет. Карен возвращалась к реальности, словно всплывая со дна океана.

Раны со временем затянутся, однако на их месте останутся шрамы. По-другому не бывает.

– Обязательно. Я… – Картер чуть не сказал «его должник». – Мне надо с этим закончить. Какое у тебя любимое выражение, ну, в той книжке, «Мужчины откуда-то там…»?

– «Подвести черту», – улыбнулась Карен.

– Вот именно, мне нужно подвести черту.

Девушка включила поворотник и свернула на объездную аллею. На лобовое стекло падали редкие снежинки. По радио передавали, что в ближайшие сутки ожидается до пяти сантиметров снега. Реклама напомнила, что до Дня святого Валентина осталась неделя и что о любви лучше всего расскажут шоколадные конфеты фирмы «Рассел Стовер». Дэнни выключил приемник.

Он действительно хочет подвести черту? В какой-то мере – да. Представилась возможность разобраться с прошлым и его последствиями, оценить настоящее и начать новую страницу в жизни, сосредоточившись на будущем.

Рассеянно глядя в окно, Дэнни думал о предстоящем разговоре. Братство и предательство сплелись в плотный клубок, который не получалось ни распутать, ни осмыслить. Слов не хватало.

Мимо с грохотом пролетел поезд «синей» ветки. Люди едут по своим делам. Интересно, им тоже жизнь кажется невыносимо сложной? Бывает, что события прошлого неуправляемым вихрем сметают настоящее? У кого-нибудь такое случается?

Или у всех?

Дэнни положил руку на живот Карен: под тонким свитером новая жизнь. Накрыв его ладонь своей, девушка улыбнулась, и в глазах загорелся огонек, появившийся после Рождества, когда три разных теста показали положительный результат.

Клиника округа Кук в полутора километрах к западу от Лупа выглядела как современный бизнес-центр. Больница переняла эстафету предшественницы, полтора века обслуживавшей всех, даже самых бедных, жителей Чикаго.

Выждав подходящий момент, Карен свернула на территорию клиники, и шины «эксплорера» мягко зашуршали по щебенке. Притормозив у крыльца, она повернулась к Дэнни и убрала за ухо выбившуюся прядь. Понятно: хочет что-то сказать, но не решается.

– Я не могу пойти с тобой, – выпалила она. – Прости.

– Ничего страшного, – покачал головой Дэнни. – Я справлюсь.

Девушка посмотрела в окно, перевела взгляд на Картера. Дэнни страшно хотелось сгрести ее в охапку, отнести домой, любовно закутать в одеяло и сказать, что ей больше никогда не встретятся чудовища. Вместо этого он поцеловал Карен в губы, жадно вдыхая ее запах. Каждая ласка, каждое прикосновение казалось даром небес. Над ними больше не висит проклятие.

Накинув куртку, Дэнни выбрался из машины. Автоматические двери здания раскрылись, впуская чье-то семейство. На востоке сквозь серую гряду облаков виднелись силуэты небоскребов. Пора.

– Дэнни!

– Что? – обернувшись, спросил он.

– Обещай мне… – Карен запнулась, будто не зная, что сказать. – Обещай вернуться!

Дэнни казалось, что сердце сейчас выпорхнет из груди.

– Могу предложить кое-что получше! Обещаю, что никогда от тебя не уйду! – Потянувшись через сиденье, он сжал ее руку.

– Надеюсь! – В глазах Карен плясали бесенята. – Иначе я уйду к самому красивому преподавателю метода Ламазе [30].

Дэнни засмеялся, снова и снова припадая к ее губам.

В приемном покое объяснили, куда идти. Через несколько метров уютное фойе сменилось стерильными больничными коридорами. Яркий свет люминесцентных ламп отражался на застеленных линолеумом полах. Лифт поднял Дэнни на нужный этаж. У дверей палаты дежурил полицейский.