Питер Джеймс - Одержимый

– Моя показалась недостаточно важной для того, чтобы прочесть ее самой, да, Тина?

– Нет, я совсем не то имела в виду.

– А я думаю, как раз то. Ты хочешь сказать, что она достаточно важна для меня, чтобы написать ее, но недостаточно – для тебя, чтобы ее прочесть. Это биография моей матери, Глории Ламарк.

– Глории Ламарк? – эхом отозвалась Тина. Ее горло сжал страх.

– Ты никогда о ней не слышала? – Голос сочился презрением.

– Я… слушайте, пришлите мне еще раз, и я… я прочитаю ее.

Тон голоса изменился, теперь в нем сквозил шарм самого высокого класса. Тина стала надеяться, что все закончится хорошо.

– Знаешь что? Я бы хотел, чтобы все так и было. Поверь мне, я говорю совершенно искренне.

Тина заметила, что в руках мужчины блеснул металл. Затем она услышала звон и шлепок ладони.

– Что это было? – спросила она.

– Монета. Особая монета, принадлежавшая моему отцу. Золотая монета достоинством в двадцать марок, выплавленная в государстве Гессен-Дармштадт в 1892 году, последнем году правления короля Людвига Четвертого. Я только что подбросил ее. Орел и решка. Один и нуль. Выбор одного из двух вариантов. Можно свести к нему все на свете. Так работают компьютеры – ты знала об этом, Тина? Заряжено-разряжено. Вся наша жизнь состоит из двух противоположностей – белого и черного. В этой простоте содержится великая красота. Если бы ты прочитала мою книгу, ты бы знала об этом.

– Я… я прочту ее.

– Нет. Момент упущен. Все в жизни должно происходить в свое время. Ты когда-нибудь думала об этом?

– Никогда не бывает слишком поздно.

– Ты не права. Например, наш разговор случился слишком поздно. – Он снова подбросил монету. – Знаешь, что значит орел?

– Нет.

– Ты бы знала, если бы прочла мою книгу.

Господи, и что я в тебе нашла?

Когда-то Аманда отдала бы за него свою жизнь, но сегодня вечером она смотрела через стол на совершенно незнакомого человека.

Его звали Брайан Трасслер. Ему было сорок шесть лет. У него было худое, жесткое, многоопытное лицо и тонкие светлые, коротко стриженные волосы – только у макушки было оставлено несколько длинных прядей, он зачесывал их набок, чтобы прикрыть лысину. Брайан был в неброском сером пиджаке от Армани и черной рубашке с довольно ярким галстуком. У него была жена – Линда, двое сыновей – Адам и Оливер, три дорогие машины и мотоцикл «харлей-дэвидсон».

Брайан не был красавцем в общепринятом смысле этого слова, но Аманда всегда прекрасно знала о его способности привлекать к себе женщин и часто страдала от ревности. Когда она только встретила его – семь лет уже прошло, – он излучал такую энергию, какую она не встречала ни в одном мужчине. Он производил впечатление человека, который, если б только захотел, мог бы двигать горы. Именно эта его энергия, вкупе с благоговением перед его профессиональным величием, и привлекла ее к нему.

Их роман начался в номере отеля «Хэльсион», после ленча в «Капризе», во время первого свидания. Семь лет спустя, в том же «Капризе», она положила ему конец. Два месяца назад. Практически день в день.

Брайан постарел. Волосы его потеряли блеск, лицо приобрело нездоровую красноту и было расчерчено лопнувшими капиллярами – долгие годы пьянства наконец сделали свое дело. Он выглядел развалиной.

Аманда подумала, что, возможно, не заметила бы этого, если бы еще любила его. Было время, когда она любила каждый волосок на его теле и не могла представить жизни без него. И она бы продолжала любить его, если бы он не подвел ее.

Если бы он был с ней честен… если бы он сдержал свое слово.

Не миллионы «если», а только несколько – только те, которые действительно имели значение.

Ее удивило, что она ничего не чувствует по отношению к нему. Она боялась этой встречи и даже не была уверена, правильно ли поступила, согласившись на нее. Может быть, ей было жаль Брайана – он словно сошел с ума, непрестанно звонил ей, заваливал ее электронными письмами, факсами, цветами, умолял передумать. Или, может быть, она согласилась встретиться с ним еще раз, чтобы быть абсолютно уверенной в своем решении.

Да, теперь она была абсолютно уверена. Какое облегчение! Наконец, по прошествии семи лет, она освободилась от чувств, которые когда-то поработили ее. Она могла спокойно ходить мимо «Каприза», не страшась неожиданного укола в сердце. Она могла слушать Lady in Red, не испытывая внезапной острой тоски. Она могла просыпаться утром, не страдая от внутренней боли, вызванной тем, что сегодня суббота и она не увидит его до вечера понедельника. Телефонные звонки, которые раньше освещали ее жизнь, стали теперь вторжением в нее.

И наконец, спустя семь лет с момента их первой встречи, до нее дошло то, что с самого начала вдалбливали ей в голову мать, сестра Лара и лучшая подруга Рокси.

Брайан Трасслер, ты полное и беспросветное дерьмо.

Он вынул из пачки сигарету и зажег ее.

– Аманда, не поступай со мной так, – сказал он. – Я так тебя люблю. Я обожаю тебя.

– Знаю, – просто сказала она.

Он смотрел на нее и барабанил пальцами левой руки по скатерти. Его глаза были красны – интересно, не из-за того ли он выглядит так плохо, что не спит. Он говорил ей, что не может уснуть по ночам, все думает о ней. Ей жаль было это слышать. Она не хотела причинять ему боль.

Он тяжело дышал.

– Я готов оставить Линду.

Линда была красивой женщиной с короткими черными волосами и печальным выражением лица – она будто знала, что с ее браком что-то не так. Аманда никогда не испытывала по отношению к ней злобы, только ревность и, временами, кошмарное чувство вины.

Она покачала головой:

– Нет, ты не готов оставить ее, Брайан. Я слышала это от тебя много раз.

– Теперь все иначе.

«Не потерял ли он способности видеть правду из-за той лжи, в которой погряз?» – спросила себя Аманда. Она впервые увидела Брайана двадцатидвухлетней выпускницей школы киноискусства на собеседовании при приеме на работу в его продюсерскую компанию в качестве ассистента. Увидев вживую такого человека, она испытала благоговение – как же, ведь он был режиссером или продюсером бесчисленного количества успешных телевизионных сериалов: «Счет», «Лондонская жара», «Щелкунчик», «Холод», «Несчастный случай». Тогда она и понятия не имела о его истинном лице.

Он был мошенником. Снимая свои сериалы, он обдирал как липку всех, с кем работал. Би-би-си давала ему 250 000 фунтов на серию – а он снимал ее за меньшие деньги и творчески распоряжался остатком. Он брал и давал взятки.

Он не стремился сделать качественный продукт, завоевать награды, упрочить свой авторитет. Единственное, к чему он стремился, – это выжать из системы как можно больше денег. Он был знаменит тем, что мог выпускать приносящие прибыль, надежные сериалы про полицейских или врачей, и его не беспокоило, что их популярность напрямую связана с новаторскими американскими сериалами, такими как «Скорая помощь» и «Полиция Нью-Йорка».

Но тогда, в начале карьеры, это не беспокоило Аманду. Она встречалась со звездами, принимала участие в создании идущих в прайм-тайм и имеющих хорошие рейтинги сериалов, ей было двадцать два, она была как кошка влюблена в одного из телевизионных богов. Такому старту мог позавидовать любой! Брайан говорил ей, что его брак уже несколько лет действителен только на бумаге, что он собирается уйти от жены и – лакомая наживка – что он подумывает о том, чтобы дать Аманде возможность сделать свой собственный сериал.

Спустя четыре года он все еще не развелся с женой и не дал Аманде снять свой сериал, поэтому она уволилась от него и поступила на работу в более серьезную компанию под названием «20–20 Вижн». Однако расстаться с Брайаном оказалось не так-то легко. Она была полна решимости сделать это, провела в одиночестве три мучительных месяца, а потом, после обильно сдобренного спиртными напитками ленча, они снова оказались в одной постели.

Она смотрела, как он жадно и нервно затягивается сигаретой.

– Ты забрал семь лет моей жизни, Брайан. Лучших лет. Мне двадцать девять. Мои биологические часы не остановились на это время. Мне нужна моя жизнь, и ты должен отнестись к этому с пониманием. Я хочу мужа. Я хочу детей. Я хочу проводить выходные с любимым мужчиной.

– Мы можем начать жить вместе прямо с сегодняшнего дня, – сказал он.

Официант принес кофе. Брайан заказал бренди. Аманда подождала, пока официант не покинет пределы слышимости.

– Отлично, – с иронией сказала она. – Твоя жена на седьмом месяце, и теперь ты хочешь того же от любовницы. С какой ты планеты, Брайан?

Он зло посмотрел на нее:

– Ты что, нашла себе кого-нибудь?

– Нет.

Похоже, он вздохнул с облегчением.

– Значит, у нас еще есть шанс?