Алекс Баркли - Посетитель

— Мы прибыли по вызову. Нам сообщили, что тут имела место попытка взлома и ограбления. Мадам, мне придется попросить вас отойти назад. Вы можете задать вопрос моим коллегам. — Он указал на полицейскую машину, въезжавшую на стоянку. — Они вам помогут. В здание входить сейчас небезопасно.

Джо набрал на мобильнике номер Руфо:

— Это Джо. Мы в «Колт-Эмбри». Полагаю, что здесь был Блейк. Мэри Бёриг не видно. На полу следы крови. Это все.

— Думаешь, Блейк все еще в здании?

— Не знаю. Мы ждем подкрепления.

— Я сейчас наших вытащу из бара… Скоро будем у вас.

Джулия Эмбри подъехала к дому и выскочила из машины. Магда бросилась к ней.

— Что-то с Мэри? — спросила Джулия. Глаза у нее ввалились, лицо было бледное.

— Не знаю, — ответила Магда, плача. — Ничего я не знаю, что тут происходит.

— О Господи! Надеюсь, с Мэри все в порядке. — Джулия направилась было к дому, но Магда удержала ее:

— Полиция не разрешает заходить в здание.

— Почему?

Магда разрыдалась еще сильнее.

— Мы все пошли в кино. Дома осталась одна Мэри, но она собиралась присоединиться к нам после церкви. Я оставила одну из девушек в фойе — дождаться ее. И она сказала, что Мэри пришла. Но это же было в кинотеатре, там темно. Надо было мне самой проверить…

— Это не ваша вина.

— Мне самой надо было пойти в церковь… Я пыталась ей дозвониться, но она не отвечает.

Джулия посмотрела на детективов, передвигавшихся по вестибюлю:

— Кто-нибудь должен нам сказать, что происходит.

Джо бегом промчался через вестибюль и постучал в стеклянную дверь, чтобы полицейский убрался с дороги. И выбежал на улицу к Джулии и Магде.

— Детектив Лаккези, что случилось? — спросила Джулия. — Где Мэри?

— Мы как раз пытаемся ее отыскать. Она позвонила нам. Сюда кто-то вломился…

— О Боже!

— Миссис Эмбри, у кого ключи от квартир?

— У меня. В офисе.

— Я не могу сейчас разрешить вам туда заходить, но если вы скажете, где они находятся…

— Нижний левый ящик моего бюро, в косметичке.

— О'кей. Ваши камеры наблюдения работают?

— Нет. Они временно отключены — к ним делают новую проводку.

— Вот что мне от вас нужно. Вы с мисс Олешак сейчас поедете с одним из полицейских в сто четырнадцатый участок. И подождете меня там. Я приеду через пару часов, и мы с вами побеседуем. О'кей? Понимаю, как вам сейчас трудно, но боюсь, это лучшее, что вы сейчас можете сделать.

Руфо и вся его команда остановились посреди вестибюля. Большую часть сотрудников ему пришлось вытащить прямо с праздника.

— Кажется, я слишком парадно одет для этого мероприятия, — пробурчал он. — Да и все тут — прямо как пингвины на выданье. Эй, кто-нибудь, откройте дверь! Пусть тут все проветрится. Господи, ну и вонь!

К нему подошли Джо и Дэнни.

— Что тут произошло?

— Мы приехали сюда, и никакой Мэри, — пояснил Дэнни. — И по девятьсот одиннадцать она не звонила.

— Мы связались со сто четырнадцатым через двадцать минут после того, как сюда приехали, — добавил Джо. — Ждем, когда тут побольше копов соберется.

Руфо бросил взгляд на пол:

— Следы крови, точно.

— Криминалисты уже на подходе.

— Давай-ка, Джо, еще раз с самого начала. Значит, она вам позвонила, сказала, что кто-то проник в здание, и конкретно сказала, что это Блейк?

— Ага.

— Послушай, а эта Мэри… Можно ли верить тому, что она говорит? Я что хочу сказать, может, ей все это привиделось?

— Вряд ли. Я слышал, какой у нее голос, она была в ужасе. Не думаю, что можно так сильно испугаться того, что тебе привиделось.

— Если обнаружится, что мы зря свалили из бара… — покачал головой Ренчер.

— Сколько тут квартир? — спросил Руфо.

— Двадцать. Некоторые пусты, там идет ремонт. Есть еще общий холл — на каждом этаже перед лифтами. Имеются также библиотека, столовая, телевизионная…

— Понятно. И не все они обследованы, так? Двинули!

— А где Бобби и Мартинес?

— Мартинес уже сильно подшофе. Повис на какой-то старухе. Толку от него здесь будет мало, и я велел ему двигать в офис. Пусть там сидит на подхвате.

— А Бобби вообще на банкете не появлялся, — добавил Пейс. — Видимо, обеспечивает безопасность на шоу домашней птицы в Брайант-парке.

Мэри лежала в темноте, почти лишившись чувств. Тело закоченело и онемело, глаза ничего не видели.

— Это совсем недалеко, и все будет хорошо, не о чем больше беспокоиться, — сказал он.

Когда он протянул ей руку, капелька пота скатилась с его лица и упала ей прямо в глаз, жгучая, как кислота. Он этого не заметил.

Она все плакала и никак не могла остановиться.

— Пожалуйста, успокойся. Тише. Ну пожалуйста, — повторял он.

— Не могу! — выкрикнула она. — Не могу!

Он замолчал, лишь то и дело поглядывал на нее, чтобы убедиться, что она не высвободилась из веревок. Она лежала на боку свернувшись калачиком, ноги были связаны в щиколотках, руки туго стянуты в запястьях.

— Я теперь совсем одна во всем мире! — рыдала она. — Никого у меня больше нет! Никого! Почему ты со мной так обращаешься? Почему? Почему? — Ее начало тошнить.

— Постарайся успокоиться, чтобы тебя не вырвало. Тебе придется так полежать. Я ничего не могу изменить.

Ее мозг был уже не в состоянии справляться с ситуацией, но тело еще пыталось бороться. Она дернулась, и ее снова затошнило. В какой-то момент ей показалось, что она вот-вот сможет освободиться. Но нет, она продолжала лежать в полной темноте, а по крыше и по стеклам окон громко стучал дождь. Этот шум ввинчивался ей в мозг, заставляя сильнее напрягаться, бороться, кричать, чтобы ее услышали. Но все это не давало никакого результата.

Тогда она стала быстро произносить в уме молитвы: святому Иосифу, святому Пио, святому Антонию, святому Иуде. «Исповедуюсь я перед Богом Всемогущим и перед вами, братья и сестры, в том, что я грешила по собственной своей вине в своих мыслях и своих словах, в том, что творила, и в том, что не могла сделать…»

И Мэри думала о том, что́ она сделала и что не сумела сделать.

Было пять утра, когда Джо и Дэнни пришли к себе в офис.

Ренчер, Блазков, Мартинес и Пейс сидели за своими столами.

— У кого-нибудь что-нибудь есть? — спросил Джо.

— Только похмелье, — уныло произнес Мартинес.

— Наверное, еще и телефонный номер одной бабуси, — ехидно заметил Ренчер.

— Стенли Фрейта никто не прихватил?

— Нет, — дружно ответили детективы.

— Всем разослали ориентировку, кого ловить, — сказал Дэнни.

— Итак, Стенли Фрейта у нас нет. Мэри Бёриг нет. Престона Блейка нет. Здорово работаем, ребята! Блазков, можешь пробить Стенли Фрейта на криминальное прошлое?

— Конечно. Только можно мне сейчас хоть немножко поспать?

— Нам всем надо поспать.

Зазвонил мобильник Джо.

— Это Тай Харрис, брандмейстер. Я слышал о ваших проблемах, потому и звоню так поздно. Или так рано. Так вот, ваш парень живым из того дома не вышел. Мы его обнаружили.

— Не может быть!

— Во всяком случае, мы нашли тело.

— Но в доме же было все чисто.

— Да-да, первичный и последующий осмотры ничего не дали. Мы спешили очень из-за недостатка времени. Тело находилось в закутке эркера, того, что на фасаде. За большим диваном. Когда мои ребята начали проветривать весь дом, им пришлось сорвать тяжелые занавеси, которые закрывали окно, чтоб обеспечить приток воздуха. Тела сперва никто и не заметил. Оно там несколько часов провалялось, в этом закутке.

— Так тело было…

— Точно. В «камере смертников».

Джо с Дэнни отправились в офис главного судмедэксперта.

Доктор Хайленд повел их в морг, где под белой простыней лежало тело погибшего.

— Хочу предупредить, что он в весьма скверном состоянии, — сказал доктор и поднял простыню.

Первое, что увидели Дэнни и Джо, была сильно обгоревшая рука и ладонь. На пальце блеснуло что-то золотистое. Оба наклонились поближе. Это было школьное кольцо[20] с такой же гравировкой, как у них самих.

— Господи помилуй! — выдохнул Дэнни. — Это Бобби.

Пейс осматривал рабочий стол Бобби в полицейском участке — все его бумаги были разложены на столешнице. Стало ясно, что Бобби пришел к тому же самому выводу, что и Кален, — насчет адреса Блейка.

— Он, видимо, решил заскочить к Блейку по пути с работы, — предположил Джо. — Блейк испугался, что мы висим у него на хвосте… Бог ты мой, у Бобби же двое ребятишек осталось… Надо бы Старине Нику сообщить.

Все знали, что Бобби Никотеро не был в близких отношениях с отцом. Но все также понимали, что сегодня это не имело никакого значения.

Руки у Виктора Никотеро дрожали, когда он вел Джо в дом.