Брижит Обер - Укус мрака

– Вы что-то потеряли?

– Я думаю, что теряю разум, – ответил он просто.

– Это со всеми случается, – сказала Рут, положив свою узловатую ладонь на его руку. – Не сегодня, так завтра.

– Но я не могу себе этого позволить. Надо уйти отсюда, – добавил он, поднимаясь.

Под оболочкой кожи атомы его существа кипели, охваченные разлитой болью. «Дифракция, рефракция, разрыв… » – услышал он собственный шепот, но не понимал, о чем говорит. Его человеческие глаза замутились, неожиданно подернулись влагой, зрение померкло, и он тяжело рухнул на Рут, которая выпустила флакон. Она попыталась его подхватить, но тоже потеряла равновесие, и оба навалились на зеркало, которое легко и быстро повернулось на оси.

– Вот он! – воскликнула Рут, прикасаясь к флакону кончиками пальцев.

Оторопевший Кетер лежал на ней.

– Ой, нет! – произнес Кетер, медленно поднимаясь.

– Да, да! – повторила Рут, стоя на четвереньках. Боже праведный, такая гимнастика ее прикончит!

– Нет! – заплетающимся языком вяло пробормотал Кетер. – Нет!

Рут вздохнула и подошла к нему. У нее болели спина и колени, она мечтала о горячей ванне и о хорошо охлажденном коктейле «Кровавая Мэри», и… Здорово! Просто невозможно, цвет стен опять изменился! Снова черные. Она поспешно обернулась к Кетеру – он также стал черным. Ну ладно, хоть он обрел постоянство. И однако у нее создалось впечатление, что у них здесь очень не хватало четкой организованности. Впрочем, это естественно, когда из сострадания принимаешь на работу прокаженных. Она укусила губу, чтобы наказать себя за гадкие мысли, и вслед за тем заметила, что Кетер кружится по комнате, как какая-нибудь балетная примадонна, но без пачки, а в уголках его глаз и губ пузырится пена.

– Н-е-е-е-е-е-т! – вопил он. – Н-е-е-е-е-е-т!

Припадок, у него припадок!

– На помощь! – во весь голос закричала Рут. – На помощь!

Шум бегущей толпы. Повсюду отдается эхо. Рут скорчилась возле Кетера, пытаясь его успокоить, шепча слова, которые говорят детям: «Ну, ну, ну, сейчас все пройдет, ну вот, помощь уже идет, ну, ну, ну, это ничего, я ведь здесь… »

Подняв голову, она заметила, что небо над ними как будто растрескалось и бесчисленные звезды мигали как лампочки, готовые погаснуть.

– Кетер! Кетер! Придите в себя! Вы не можете этого сделать!

Он обратил на нее взгляд своих наполовину расплавленных глаз, густая смесь азота и газа вырывалась из его губ, похожих на раскаленную сталь.

Шаги. Совсем близко.

– Рут!

Рут подняла голову. По ее щекам текли слезы. Все были здесь, но слишком поздно, слишком поздно! Она не могла выговорить ни слова и молча указала на Кетера, которого сотрясали все более редкие конвульсии.

– У него приступ… помогите мне, – сумела она наконец выговорить.

На секунду наступила полная темнота, а потом звезды вновь слабо замигали.

– Что происходит? Небо… – воскликнула Саманта.

– Бог умирает, – ответил Лори.

Снова темнота. Потом свет, слабый и бледный.

Пульсация мира с каждой секундой становилась все слабее. Слезы Рут заливали щеки Кетера, отливающие разными цветами.

– Не умирай, не умирай, я жизнь за тебя отдам! – услышала она свой крик, подобный крику безутешной наивной девушки. – Не умирай, я запрещаю тебе, слышишь, старый дурень!

Веки Кетера дрогнули, и на губах появилось подобие улыбки.

– Ты мне запрещаешь, МНЕ? – выдохнул он.

– Я тебе запрещаю! – повторила Рут, лаская его гуттаперчивые волосы.

– Я всего лишь усталый старый дурак… – прошептал Кетер.

– Возможно, но никто не может тебя заменить! Держись, слышишь?! Черт возьми, Кетер, ты думаешь, что мне по возрасту все эти идиотские штучки?! Боже мой, сделай усилие!

На этот раз Кетер издал урчание, которое можно было назвать смехом и которое завершилось приступом звонкого кашля.

Темнота. Свет. Темнота. Немного более яркий свет. Свет. Свет. Свет. Бог, сидя теперь на полу комнаты, раскатисто смеялся, а Рут Миралес обнимала его слабые плечи.

– Хвала Космосу! Вы здесь!

Запыхавшаяся Рита стояла на пороге. Что здесь делает эта высохшая мумия, повисшая на ее Господине? Разберемся попозже.

– Битва закончена, – объявила она, отдышавшись.

– И что? – вновь обретя спокойствие, спросил, выпрямляясь, Кетер.

– Не осталось ни одного бойца. Одно огромное поле, усеянное останками. Немало придется потрудиться, чтобы все привести в порядок.

– Не будешь ли ты так добра сказать, кто же выиграл? – любезно поинтересовался Кетер.

– Никто, конечно. Как всегда с тех самых пор, как это происходит. Вам следовало бы уже это знать, – ответила Рита.

– А Михаил?

– Тоже как обычно, – сказала, входя, Магдалина. Вся ее походка выражала чувственность. – Примирение на подушке. В последний раз, как я его видела, он волочил Никс за волосы к розовому кучево-дождевому облаку.

– Вы хотите сказать, что это всего лишь игра? – недоверчиво спросил Герби.

– Ну, не совсем, – ответил Кетер, выросший, казалось, на несколько десятков сантиметров. – Не совсем игра. Скажем… диалектическое развитие.

– Диалектическое?

– Гм-гм. Возьмем для примера колебания маятника. Он отмечает предельную позицию времени в колебательном движении, которое взаимно уничтожается: вперед, назад, вперед, назад. Если вам не виден механизм, который и вызывает эти бесконечные повторения, то вы не в состоянии поверить, что маятник постоянно показывает правильное время.

– Угу, все это лишь болтовня о небесных часах. Ну а теперь не можем ли мы вернуться домой до начала следующей маленькой войны? – надменно спросил Герби.

– Разве вы не хотите присоединиться к нашему празднику?

– Какому празднику?

– Сегодня вечером мы устраиваем праздник, чтобы отметить отсутствие победы, – объяснила Рита.

– А на празднике будет сумасшедший шляпник? – спросил Лори.

– Если хочешь, – сказал Кетер.

– А мороженое с блинами? – спросил Джем.

– Ну конечно! Разве бывает праздник без мороженого с блинами?

– Мне нечего на себя натянуть, – заметила Саманта.

– Давай лучше я тебя натяну, – шепнул ей на ухо Герби, и в ответ она толкнула его локтем.

– Я могу одолжить вам саван, – любезно предложила Рита.

– Мне нужно предупредить жену, – сказал Марвин.

– Этим займется один из херувимов, – ответила Магдалина, дуя на лак свежепокрашенных ногтей.

– У меня нет моей трубы… – сказал Бадди, решая про себя, как лучше ему причесаться.

– Рита поищет в сундуке Иерихона.

– А на Земле? – спросил Аньелло. – Что происходит на Земле? Вам-то, самозванцу, плевать на нее! А вы все разве не видите, что он вам зубы заговаривает! Вы не видите, что это Бес!

– Что за нелепая идея, – сказал Кетер, пожимая старую руку Рут своими сильными пальцами. – Столь же нелепая, как утверждать, что Бог и Бес имеют единую сущность, только потому, что у них одинаковые начальные буквы имен, – продолжал он, переходя на французский. – «Б» как Божество. Богатство. Быстро. И еще Более.

– Я не секу по-испански, – проворчал Аньелло. – Но я знаю то, что знаю.

Кетер смотрел на него снисходительно. Теперь он чувствовал себя несравненно лучше. Конечно, недавно у него было легкое недомогание, но сейчас все хорошо. А на самом-то деле, что же было? У него не осталось никаких воспоминаний.

– Послушайте, Аньелло, у меня есть для вас работенка, – вдруг сказал он.

– Что?

– Мне нужен крепкий парень, чтобы следить за границами галактики.

– Понятно. Проблемы незаконной иммиграции?

– Ну, если угодно. Это огромная территория, и иностранцы постоянно пытаются к нам проникнуть.

– Засранцы!

– Если вас это заинтересовало, то повидайте Михаила. Он составит для вас контракт.

– Попозже. Сначала я должен спасти Землю, раз всем остальным на это плевать.

– Да мне вовсе не плевать, – спокойно заметил Кетер. – Но вы же должны понимать, что я не могу заниматься всем подряд.

– Вы могли бы вмешаться, чтобы голова моего деда не была раздавлена грузовиком или чтобы мои родители не взорвались в самолете! – вдруг с возмущением заявил Джем.

– Ты настоящий внук Орла![53]

Джем почувствовал, что его душа раздувается от гордости, а Лори – что его душа иссыхает от зависти.

– Но все не так просто, – продолжал Кетер. – Не думаешь ли ты, молодой человек, что я буду проводить целые столетия, следя через дырочку в заднице за вашими распроклятыми самолетами вашей распроклятой планеты?! И это не говоря о миллиардах ваших вонючих тачек, ваших химических заводов, атомных электростанций и обо всем необъятном бардаке, в который вы превратили эту планету! – закончил он, выходя из себя.

– А чья это вина? – парировал Лори. – Надо было просто установить правила. Ваща свободная воля – это просто свободное идиотство.

– Я полагал, что ты достаточно умен, Лорел Робсон, чтобы понять, что я здесь всего лишь что-то вроде сторожа, – ответил Кетер. – Не я создал все это.