Сидни Шелдон - Расколотые сны

– Она понятия не имеет, как происходили убийства? Такое редко бывает, – заметил Луисон. – Может, притворяется?

– Не думаю. Один шанс на миллион. Ее разум полностью отторгает возможность подобных деяний. Тони во всем призналась.

Два дня спустя доктор снова вызвал к себе Эшли. На этот раз она не слишком охотно шла на сеанс, зная заранее, что случится. Но Келлер был неумолим. Медлить не время. Он должен, должен добиться полного исцеления!

– Вам удобно, Эшли?

– Очень, – едва слышно ответила девушка.

– Я хочу поговорить о Деннисе Тиббле. Он был вашим другом?

– Нет, всего-навсего сослуживцем. Мы работали вместе.

– В полицейском протоколе сказано, что в его квартире обнаружены отпечатки ваших пальцев.

– Это правда. Я приехала к нему, когда он попросил меня о помощи. Хотел получить совет… что-то, связанное с его невестой.

– И что было дальше?

– Мы немного поговорили, и он угостил меня вином, куда ухитрился подсыпать то ли снотворное, то ли наркотик.

– Вы заснули и…

– И проснулась в Чикаго.

Уголки губ девушки чуть опустились. Значит, Тони решила вмешаться?

– Хочешь знать, что было на самом деле? – недобро бросила она.

– Да, Тони, пожалуйста.

Деннис Тиббл захватил с собой бутылку вина.

– Давай устроимся поудобнее, – предложил он, и, подхватив Эшли под руку, повел в спальню.

– Деннис, я не желаю…

Но он уже принялся срывать с нее одежду.

– Знаю я, чего ты желаешь, беби! Чтобы я оприходовал тебя по первому разряду! Иначе ты не подумала бы пойти со мной!

Эшли попыталась оттолкнуть его, вырваться и убежать.

– Оставь меня, Деннис!

– Ни за что, пока не получишь того, за чем пришла! Вот увидишь, тебе понравится! Нечего из себя целку строить!

Он швырнул Эшли на кровать, навалился сверху и сунул руку между ее бедер.

Отец… опять отец ее насилует! Это его слова… его ненавистные слова:

– Вот увидишь, тебе понравится, беби!

И он снова вторгается в нее, разрывая тонкую перегородку.

– Нет! Нет! Нет, – твердит она про себя, и отец смеется. Громко, самодовольно, нагло…

И тут невыразимое бешенство подхватывает ее. Она видит бутылку с вином, тянется к ней, разбивает о край стола и вонзает рваные края горлышка в его спину. Дикий вопль. Отец пытается вскочить, но она с неизвестно откуда взявшейся силой удерживает его и продолжает полосовать острым осколком. Он скатывается на пол и что-то несвязно бормочет.

Она наклоняется ближе.

– Не нужно, не нужно…

– Обещаешь никогда больше не делать этого? Но чтобы не сомневаться, удостоверимся, что ты исправился…

Она подхватывает горлышко бутылки и ударяет точно в пах поверженного врага.

И все меркнет.

– А что было дальше, Тони? – осторожно осведомился Келлер, выждав несколько минут.

– Я решила поскорее убираться, пока не заявилась полиция. Нужно признать, у меня от возбуждения руки тряслись. Хотелось немного развеяться. Надоело вести скучную, правильную жизнь и во всем слушаться Эшли. У меня в Чикаго живет приятель, и я решила его навестить. Но дружка не оказалось дома, поэтому я походила по магазинам, заглянула в несколько баров и наконец-то повеселилась как следует.

– Ну а потом?

– Потом нашла отель подешевле и рухнула в кровать. – Тони пожала плечами. – Уступаю очередь Эшли.

Эшли медленно открыла глаза. Что-то неладно… совсем неладно… Ее словно опоили.

Она огляделась и в панике вскочила. Одна, совершенно обнаженная в постели номера неизвестного дешевого отеля. Непонятно, где она очутилась и каким образом. Голова раскалывалась от боли, в виски стучали сотни молоточков.

Эшли осторожно ступила на пол, направилась в крохотную ванную и встала под душ. Струи горячей воды словно смывали все ужасные грязные вещи, которые вытворяли с ней. Что, если она забеременеет? Сама мысль о том, что на свет может появиться ребенок Тиббла, вызывала тошноту.

Она вышла из ванны, вытерлась и распахнула дверцы шкафа. Ее вещи исчезли. На вешалках болтались черная кожаная мини-юбка, дешевый топ и босоножки на высоких шпильках. Ей было противно натягивать все это на себя, но куда деваться?

Эшли поспешно оделась и взглянула в зеркало. Настоящая шлюха!

– Отец, я…

– Что с тобой?

– Я в Чикаго и…

– Что ты делаешь в Чикаго?

– Потом расскажу. Мне необходим билет на самолет до Сан-Хосе, а денег совсем мало. Ты не можешь мне помочь?

– Конечно. Подожди… Самолет «Америкен эйрлайнз» вылетает из аэропорта О’Хара в десять сорок. Рейс 407. Возьмешь билет у стойки регистратора.

– Алетт, ты слышишь меня? Алетт!

– Я здесь, доктор Келлер.

– Давайте вспомним Ричарда Мелтона. Он был вашим другом, не так ли?

– Да. Очень, очень simpatico. Я была в него влюблена.

– А он в вас?

– Кажется, да. Он был художником. Очень талантливым. Мы часто ходили вместе в музеи и часами простаивали перед картинами. С Ричардом я чувствовала себя… живой. Он был мне очень дорог. И если бы его не убили, мы, возможно, и поженились бы когда-нибудь.

– Расскажите о последнем дне, который вы провели вместе.

– Когда мы выходили из музея, Ричард сказал, что парня, с которым он жил в одной квартире, сегодня пригласили на вечеринку, и он вернется поздно. А потом пригласил меня в гости. Пообещал показать свои последние работы. Но я отказалась.

– И что он ответил?

– Заверил, что все будет, как я пожелаю. Мы назначили друг другу свидание в следующую субботу и я уехала. Больше я его…

Алетт осеклась. Очевидно, ей не дали договорить. Перед глазами доктора Келлера появилось лицо Тони. Опять эта ее кривая ухмылочка!

– Это она так считает, – безапелляционно заявила Тони. – Или хочет считать. На самом же деле все было совершенно иначе. Побольше слушай эту девчонку, она еще и не такого наплетет!

– Как же все было? – удивился доктор Келлер.

Она согласилась пойти в его квартиру на Фелл-стрит. Маленькая, ничем не примечательная, но картины Ричарда превращали ее в роскошный дворец. Алетт восхищенно всплеснула руками, не находя слов.

– Ричард… ты… ты гений.

– Спасибо, Алетт, – шепнул он, обнимая ее. – А ты прекрасна. Я хочу любить тебя.

«Ты прекрасна… я хочу любить тебя…» – так говорил отец.

Алетт словно окаменела, ожидая того неизбежного ужаса, который сейчас произойдет. И не успела оглянуться, как уже лежала на кровати обнаженная, ощущая знакомую боль его вторжения, раздирающую внутренности.

– Нет, отец! – снова и снова повторяла она. – Ни за что. – Но он уже ничего не слышал. И тогда в который раз возникла потребность убить ненасытного дракона, осквернявшего плоть и душу. Она не помнила, откуда взялся нож. Из-под клинка брызнул багровый фонтанчик. Один, другой…

Эшли с воплями извивалась в кресле.

– Все хорошо, Эшли, – успокаивал Гилберт. – Вы в безопасности. Сейчас я досчитаю до пяти, и вы проснетесь.

Эшли, дрожа, как в лихорадке, очнулась:

– Опять что-то не так?

– Все так. Тони рассказала о Ричарде Мелтоне. Вы занимались любовью, и вам показалось… что это отец, поэтому и…

Эшли поспешно закрыла ладонями уши:

– Я ничего не желаю больше слышать!

После этого сеанса Гилберт отправился к доктору Луисону.

– Пожалуй, конец уже близок, – радостно сообщил он. – И хотя Эшли очень страдает, осталось совсем немного. Воскресить в памяти еще два убийства.

– Ну а что дальше? Она все равно ничего не сознает.

– Я сведу Алетт, Тони и Эшли вместе. Пусть подружатся.

– Тони! Тони, вы слышите меня? – настойчиво повторял Гилберт, стоя перед спящей Эшли.

– Разумеется, доки! И нечего так орать!

– Может, поговорим о Жан-Клоде Паране?

– Мне следовало бы с самого начала знать: это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Двуличная тварь! Козел!

– О чем вы, Тони?

– Вначале он казался настоящим джентльменом. Водил меня по ресторанам, говорил комплименты, ухаживал: все, как полагается. Мы в самом деле неплохо проводили время. Я было посчитала, что он не такой, как остальные, но все оказалось чистым притворством. Ему, как и другим, было нужно только одно – секс, секс и секс. Похотливая дрянь! Распустил слюни, сволочь! Но ничего, он свое получил!

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно, болван! Ты тоже хорош! Только и знаешь, что сочувственно кивать, да вздыхать, а на самом деле хочешь моей гибели.

– Ничего подобного, Тони. Видите ли…

– Ладно уж, замнем. Короче, он подарил мне шикарное кольцо и вообразил, что стал моим хозяином. Но не тут-то было! Правда, я согласилась пойти к нему домой.

В прелестный двухэтажный особнячок из красного кирпича, обставленный антикварной мебелью, полный чудесных безделушек.

– Как тут чудесно!

– Но самое главное ждет нас в спальне. Поднимемся!