Стюарт Вудс - Доплыть до Каталины

Стоун поднялся с места, зашел в соседний номер и вернулся с Вэнсом Калдером. Оба — и налоговый инспектор, и сотрудник ФБР — внезапно превратились в фанатов кино. Оба вскочили с места, стали жать руку знаменитости, и даже Рик Грант был сама любезность. Потом все уселись.

— Вэнс, — сказал Стоун, вручая ему копию соглашения. — Налоговая служба, ФБР и департамент полиции Лос-Анджелеса согласились предоставить тебе иммунитет от преследований и соблюсти конфиденциальность в обмен на твою информацию. В дополнение, ты не должен будешь свидетельствовать в суде, и похищение тоже не станет общественным достоянием. В свою очередь, они ожидают от тебя полной откровенности и правдивых ответов на все вопросы. Я обязан предупредить тебя, что, если ты не будешь правдивым, то можешь быть привлечен по статье — ложь федеральному агенту. Тебе понятны все условия соглашения?

— Да, — ответил Вэнс.

— Думаю, джентльмены, будет лучше всего, если мы позволим мистеру Калдеру начать с самого начала и рассказать всю историю, не прерывая его. Когда он закончит, вы можете задать любые вопросы, какие пожелаете. Хотел бы напомнить всем, я считаю, что мистер Калдер все еще находится в опасности, и ожидаю, что его местонахождение вы будете держать в секрете. Вэнс?

Вэнс Калдер начал выступление так, что если бы Стоун видел такое в театре, то встал бы и зааплодировал. Федеральные агенты и лос-анджелесский полицейский увлеченно слушали, как раскрывалась страница за страницей увлекательная история. Когда Вэнс закончил, начались вопросы, и ответы Калдера были также выразительны, как и его монолог. Стоун подумал, что этому актеру следует начать писать сценарии.

Когда все закончилось, Вэнс вернулся к себе в номер, а Стоун вновь один на один остался с федералами.

— Это было необыкновенно впечатляюще, но, увы, все же недостаточно, — высказался Хэнк Кэйбл.

— Я же предупреждал вас, что так оно и будет, — ответил Стоун, — но теперь у вас есть план действий. Я полагаю, вы начнете с ареста Мартина Барона, предъявив ему обвинения в уклонении от уплаты налогов, отмывании денег, и в чем еще угодно, исходя из материала, полученного при прослушивании его офиса. Вы можете, по меньшей мере, угрожать ему показаниями Вэнса. Хотя известно, что Калдер на это не пойдет, Барон-то этого не знает. Можете также предъявить обвинение в похищении. У меня имеется свидетель, который даст показания, что Барон в течение нескольких дней пользовался автомобилем миссис Калдер.

Когда все стали расходиться, Стоун попросил задержаться Рика Гранта.

— Ты был прав, — сказал Рик. — Для городской полиции здесь остается не так уж много.

— Как сказать, — возразил Стоун. — А как насчет убийства?

— Но ты же жив.

— Винни Манкузо и его партнер, Мэнни, они же мертвы.

— Ты никогда не сможешь привязать это к Ипполито.

— А если попробовать с другого бока? — спросил Стоун. — Дай-ка я позвоню в парочку мест. — Он набрал номер Бетти Саусард, поговорил с ней, потом долго разговаривал с Луи Ригенштейном, а затем пригласил Рика в свою машину.

— Куда мы едем? — спросил Рик.

— В студию «Центурион», — ответил Стоун.

— Зачем?

— Увидеться с Билли О'Хара. В этом деле он увяз по самую задницу. — Пока они ехали, Стоун объяснил, что имел в виду.

— Мужик был копом, — сказал Рик. — Ты, в самом деле, думаешь, что он пойдет на это?

— У нас есть единственный способ это выяснить. В противном случае, предстоит намного больше работы.

В проходной студии «Центурион» они взяли пропуска для посетителей, которые оставила им Бетти, и спросили, как добраться до офиса директора службы безопасности. Они приехали без приглашения. Секретарша О'Хары исчезла в офисе, затем вышла к ним.

— Он примет вас, — сказала она.

— Будьте добры, позвоните в офис мистера Ригенштейна и скажите, что мы сейчас у мистера О'Хара, — попросил Стоун. Они с Риком зашли в офис и прикрыли за собой дверь.

— Рик! — воскликнул О'Хара, вставая, чтобы приветствовать знакомого рукопожатием. — Как поживаешь?

— Очень хорошо, Билли, — сказал Грант. — Я хотел бы представить тебе этого человека: это — Стоун Баррингтон.

Рукопожатие хозяина офиса прекратилось прежде, чем началось. Он был в явном замешательстве. Этого было достаточно, чтобы убедить Стоуна в правоте его догадки.

Стоун и Рик сели.

— Чем могу служить? — спросил О'Хара. Он попытался вернуться к роли хозяина.

— Лучше всего начни с телефонного звонка, — сказал Рик. Тут же зазвенел телефон.

По селектору донесся голос секретарши.

— Вас просит мистер Ригенштейн, — сказала она.

— Скажи секретарше, чтобы она пошла на ланч, — попросил Рик.

— У нее уже был ланч, — ответил О'Хара, взявшись за трубку.

— Попроси ее пойти еще раз.

— Робин, — сказал шеф по селектору, — уйди куда-нибудь на час. — Он поднял трубку. — Луи? Как дела?

Стоун и Рик слышали голос Ригенштейна в трубке. Тот явно был в гневе.

— Подожди минутку, Луи, — сказал О'Хара. — Давай, все спокойно обсудим.

Ригенштейн продолжал в том же духе, и О'Хара не имел никакой возможности вставить хоть слово.

— Хорошо, — сказал он наконец и повесил трубку.

— Билли, — сказал Рик, — несмотря на то, что ты больше не работаешь в студии «Центурион», у нас имеется разрешение мистера Ригенштейна пользоваться этим офисом столько, сколько потребуется.

— Сколько потребуется для чего? — О'Хара явно занервничал. Лицо его при этом сильно побледнело.

— Билли, ты был хорошим копом, может быть, даже выдающимся, но вряд ли сейчас это тебе поможет, пока мы с тобой не придем к полному сотрудничеству.

— В отношении чего?

— Дела обстоят так: ты арестован за похищение и убийство. Позднее будут выдвинуты и другие обвинения. Ты знаешь свои права, но считай, что я только что ознакомил тебя с ними.

— Похищение? Убийство? Рик, о чем ты говоришь?

— Заткнись и слушай. Я собираюсь предоставить тебе возможности, которые ты никогда больше не получишь после нашей сегодняшней встречи. Я собираюсь отойти от правил и предложить тебе полный иммунитет от судебного преследования, если ты расскажешь мне все прямо сейчас. Ты дашь показания против Ипполито, Стармака, Барона, и других, замешанных в этом деле, но после того, как их осудят, тебя снимут с крючка. Ты, безусловно, имеешь право молчать, но в этом случае могу обещать, что сегодня твой последний день на свободе. Ты знаешь, никто не внесет за тебя залога. В дополнение к этому, обещаю тебе самый неудобный проезд в места не столь отдаленные, который сумею организовать, и эти места будут довольно неприятные. Я лично прослежу за тем, чтобы ты отбывал свой срок в худшей тюрьме, которую может предложить этот штат. Я прослежу, чтобы тебя посадили в ту же камеру, в которой сидят те, кого ты, будучи копом, сам отправил за решетку.

Для эффекта он выдержал паузу.

— Вот тебе мое предложение, и время пошло. Что ты ответишь на это?

Стоун напрягся, когда рука О'Хары опустилась в карман пиджака, но тот вытащил носовой платок и вытер лицо:

— Ты сказал полный иммунитет?

— Да, именно так.

— От всего? Я буду свободен?

— Совершенно верно. Я закрою глаза на все, что ты сделал.

— Можешь дать подтверждение в письменном виде?

— Билли, я — твой единственный друг. Не злоупотребляй моей дружбой.

О'Хара раскрыл ящик стола, заставив Стоуна напрячься снова, но тот вытащил баночку с таблетками. Он налил стакан воды и принял одну таблетку, потом, сдавшись, уселся в кресло.

— О'кей, Рик: будь по-твоему. И пусть Ипполито сам себя поимеет!

Рик поставил портативный диктофон на стол между собой и Билли О'Хара и включил его. Он вслух посчитал до десяти, перемотал кассету назад, прослушал, чтобы убедиться в правильности выбора уровня записи, опять перемотал и нажал кнопку ЗАПИСЬ.

— Меня зовут Ричард Грант, — произнес он. — Я — лейтенант детективной службы департамента полиции Лос-Анджелеса. Я беру интервью у Уильяма О'Хара, бывшего полицейского офицера и до недавнего времени, главы службы безопасности студии «Центурион». Мистер О'Хара согласился дать мне полный отчет о своих действиях без представителя следственных органов и дать показания против других в обмен на гарантию иммунитета от судебных преследований. В качестве свидетеля также присутствует мистер Стоун Баррингтон, отставной полицейский офицер из Нью-Йорка. — Грант продиктовал также дату и время, затем взглянул на интервьюируемого. — Вы — Уильям О'Хара?

— Да, — ответил тот.

— Вам известны ваши конституционные права?

— Да.

— Они вам понятны?

— Да.

— Желаете ли вы, чтобы во время проведения этого интервью присутствовал официальный представитель власти?