Тесс Герритсен - Умереть снова

– Это Джонни? – спросила она.

– Может… может быть, – прошептала Милли. – Я не уверена.

– Роудс, – сказала Джейн в трубку, – мне необходимо фото получше.

Она услышала вздох.

– Спрошу у доктора Миковица. А может, у его секретарши есть что-то в пиар-службе.

– Нет, так слишком много людей окажется в курсе.

– Слушайте, я не знаю, каким еще образом помочь вам. Разве что вы сами приедете сюда с камерой.

Джейн посмотрела на Милли, которая не отрывала взгляда от изображения доктора Грегори Оберлина, и сказала:

– Именно так я и поступлю.

Она обещает, что я буду в безопасности, что мне не придется сталкиваться с ним лицом к лицу, поскольку все будет сделано с помощью видео, что на месте будет много полицейских. Я сижу с детективом Фростом на парковке зоопарка и наблюдаю из его машины за семьями с детьми, толпящимися у входа. Вид у них возбужденный и радостный – им предстоит день в зоопарке. Сегодня суббота, и наконец выглянуло солнце. Я и в себе чувствую изменение. Да, я нервничаю, и мне очень страшно, но впервые за шесть лет я думаю, что солнце может засиять и в моей жизни и скоро все тени рассеются.

Детектив Фрост отвечает на звонок сотового:

– Да, мы все еще на парковке. Мы придем. – Он смотрит на меня. – Риццоли разговаривает с доктором Оберлином в ветеринарном отделе. Это в южной оконечности зоопарка, далеко от нас. Вам совершенно не о чем беспокоиться. – Он открывает дверь. – Идем, Милли.

Мы направляемся ко входу, и он идет рядом со мной. Никто из покупающих билеты и не подозревает, что здесь проводится полицейская операция: мы идем так же, как и все остальные посетители, предъявляем билеты, проходим через турникет. Первое, что я вижу, – это лагуна фламинго, и я вспоминаю Вайолет, мою дочурку, которая видела зрелище в тысячи фламинго в дикой природе. Я сочувствую городским жителям, для которых фламинго – это десяток вялых птиц в пруду с цементным дном. У меня нет возможности посмотреть на других животных, потому что мы с детективом Фростом идем по дорожке, ведущей в административное здание.

Мы ждем в конференц-зале, где стоят длинный тиковый стол, десяток удобных стульев и тумбочка с видеооборудованием. На стене в рамочке грамоты и награды, полученные зоопарком Суффолка и его персоналом. «За совершенство в разнообразии». «За достижения в маркетинге». «Грамота Марлина Перкинса»[25]. «За лучший экспонат, Северо-Запад». Тут они хвастаются своими достижениями, хотят показать гостям, какое это достойное учреждение.

На противоположной стене я вижу научные биографии персонала, и мой взгляд сразу же находит доктора Оберлина. Сорок четыре года. Бакалавр наук, Вермонтский университет. Доктор ветеринарии, Корнеллский университет. Фотография отсутствует.

– На это может уйти какое-то время, так что нам нужно набраться терпения, – говорит детектив Фрост.

– Я ждала шесть лет, – говорю я. – Могу подождать еще немного.

При росте шесть футов три дюйма светловолосый и голубоглазый доктор Грегори Оберлин поразительно походил на паспортную фотографию Джонни Постьюмуса. У него была такая же квадратная челюсть, такой же широкий лоб, который он недоуменно наморщил, когда Джейн нажала кнопку «Запись» на видеокамере.

– Вам и в самом деле нужно это записывать? – спросил он.

– Мне нужна точность. А кроме того, это освобождает меня от необходимости делать заметки, и я могу сосредоточиться на разговоре.

Джейн улыбнулась и села. Сюда доносились отвлекающие шумы, звуки, издаваемые животными из ветеринарных клеток, расположенных близ кабинета доктора Оберлина, но Джейн это устраивало. Она хотела, чтобы он находился в привычной обстановке и чувствовал себя непринужденно. Разговор в бостонской полиции наверняка насторожил бы его.

– Я рад, что вы не оставляете дело Дебры, – сказал он. – Меня это несчастье выбило из колеи. Совершенно.

– Что именно выбило вас из колеи? – спросила Джейн.

– Такое не должно было произойти. Мы с Деброй несколько лет работали бок о бок. Она была ответственным человеком и знала, как обращаться с крупными кошками. Не могу себе представить, чтобы она забыла запереть ночную клетку леопарда.

– Доктор Роудс говорит, что такое случается даже с опытными смотрителями.

– Да, все верно. Во всех хороших зоопарках были такого рода происшествия даже со смотрителями-ветеранами. Но Дебра из тех людей, которые не выходят из дома, не проверив, выключен ли газ, и не убедившись, что все окна заперты.

– Так что, по-вашему, случилось? Кто-то другой отпер ночную клетку?

– Вы, наверно, так и считаете, да? Поэтому и решили со мной поговорить?

– Дебра не могла именно в этот день проявить беззаботность, для этого не было причин? – спросила Джейн. – Ничто не могло ее отвлечь?

– Мы разорвали отношения за несколько месяцев до этого, но она, казалось, не особенно переживала. Я не знаю, что могло бы ее обеспокоить.

– Вы сказали, что инициатором разрыва была она.

– Да. Я хочу детей, а она не хотела. В этом вопросе мы не могли найти компромисс. Между нами не было горьких чувств, и она оставалась мне небезразлична. Вот почему я очень хочу знать, не упустили ли мы чего.

– Если не она оставила дверь незапертой, кто мог это сделать?

– В этом-то и вопрос. Я не знаю! Это служебное помещение, оно не видно публике, так что теоретически проскользнуть туда незамеченным мог любой.

– Враги у нее были?

– Нет.

– Новый бойфренд?

Пауза.

– Не думаю.

– Вы, кажется, не очень уверены.

– Вообще-то, мы не очень много общались в последнее время, в основном только по работе. Она была расстроена в тот день, когда пришлось усыпить Ково, но выбора у меня не было. Мы сохраняли жизнь этой кошке как можно дольше. Но в конце было бы жестоко заставлять его страдать.

– Значит, у Дебры были причины для расстройства.

– Да, и еще она была зла, что из Ково сделают чучело для какого-то богатого говнюка. В особенности когда узнала, что этот говнюк – Джерри О’Брайен.

– Насколько я понимаю, вы не особый его почитатель.

– Этот человек считает Африку своей персональной бойней. Хвастается этим в радиопередачах. Так что она была зла. Как и я. Часть нашей работы здесь – это сохранение дикой природы. В следующем месяце я собираюсь в Йоханнесбург. Там будет конференция по защите редких видов. А здесь мы заключили сделку с дьяволом. И все ради денег.

– Так вы собираетесь в Африку, – сказала Джейн. – Бывали там прежде?

– Конечно. Моя мать из Йоханнесбурга, и у нас там семья.

– А Ботсвана? Я собираюсь туда в путешествие. Вы там бывали?

– Да. Очень вам советую.

– А когда вы там были?

– Не помню. Семь-восемь лет назад. Прекрасное место. Одно из последних диких мест на земле.

Джейн остановила запись:

– Спасибо. Думаю, пока это все, что я хотела знать.

Он нахмурился:

– Все, что вы хотели знать?

– Если у меня возникнут еще вопросы, я с вами свяжусь.

– Вы не оставите это дело? – сказал он, глядя, как она собирает видеокамеру. – Кажется, что это автоматически списали как несчастный случай.

– Пока, доктор Оберлин, у нас нет оснований назвать это чем-либо иным. Только несчастный случай. Мне все говорят, что крупные кошки опасны.

– Прошу, дайте мне знать, чем еще я могу быть полезен. Сделаю все, что в моих силах.

«Ты уже сделал», – подумала она, выходя из его кабинета с камерой в руках. Суббота и солнечная погода привлекли в зоопарк толпы народа, и ей пришлось проталкиваться по заполненной дорожке. Теперь дело могло закрутиться. Неподалеку четверо полицейских в гражданской одежде ждали ее звонка с приказом арестовать Оберлина. Команда айтишников была готова захватить его компьютер с файлами, а Маура уже собирала волоски бенгальского тигра для криминалистической лаборатории. Ловушка стояла на изготовку, и, чтобы привести ее в действие, Джейн нужно было лишь опознание от Милли.

Входя в конференц-зал административного здания, где ее ждали Фрост и Милли, Джейн почувствовала, что ее нервы напряжены до предела. Как охотник, увидевший зверя, она уже ощущала в воздухе запах крови.

Джейн подключила камеру к видеомонитору и повернулась к Милли – та стояла, вцепившись в спинку стула, руки ее были так напряжены, что связки, казалось, готовы порваться. Для Джейн это была обычная охота, для Милли – миг избавления, окончания кошмаров, и она смотрела на видеомонитор, как смертник, молящий об отсрочке приведения приговора в исполнение.

– Ну, начали, – сказала Джейн и нажала кнопку «Воспроизведение».

«– Вам и в самом деле нужно это записывать? – спросил он.

– Мне нужна точность. А кроме того, это освобождает меня от необходимости делать заметки, и я могу сосредоточиться на разговоре»…