Борис Бабкин - Формула счастья – рецепт беды

– Хотя понять тебя можно. – Старик сел в подставленное ему громилой кресло. – Я тоже не любил, когда жена пыталась вмешиваться в мои дела. Бывало, материл, но чтоб она не слышала. Так что я понимаю тебя и поэтому прощаю. Но ты должен был сказать про долг тундровикам мне, и я давно решил бы этот вопрос. Почему молчал?

– Я должен Клещу. Он сидел пять лет и сегодня освободился.

– Понятно. Тогда ты свободен от долга. Мне Клещ тоже кое-чем обязан.

– То есть я ничего Клещу не должен? – осмысливая услышанное, прошептал Воеводский.

– Конечно, нет. – Старик посмотрел на стоящего слева верзилу. Тот достал из кармана коробочку, взял оттуда сигару, ножничками отрезал кончик и подал старику. Второй, щелкнув зажигалкой, дал ему прикурить.

– Я не знал, что вы курите, Леонтий Васильевич, – удивленно посмотрел на него Семен.

– Очень редко. – Старик выпустил дым ему в лицо. – И только сигару. Раз в два дня. Ну, конечно, если хороший коньяк и приятная музыка, то чаще балую себя. Почему Изабелла не беременеет? – неожиданно спросил он.

– Я не знаю. – Семен растерялся. – Может, она считает, что рано заводить детей.

– Значит, ты не против ребеночка?

– Разумеется, нет.

– Я узнаю у дочери. – Старик снова затянулся.

«И не кашляет», – отметил про себя Семен.

– Да, – старик отдал сигару громиле, – как снег сойдет, пошлешь артель Валютчика к Золотой горе. Там есть золото. Пусть начинает подготовку к сезону.

– Но сейчас и за лес, и за золото всерьез взялись. Так что…

– Я не совершаю необдуманных поступков, – перебил старик, – и не принимаю поспешных решений, запомни это. На первый раз я тебя прощаю. – Он пошел к двери.

Когда гости ушли, Семен опустился на диван.

– Фу-у, – с облегчением выдохнул он. – Я думал, конец придет. – Он вытащил из бара бутылку водки и сделал несколько глотков из горлышка. – Граббе тот еще тип. А Изабелла стерва. Хотя ничто не вечно под луной, – усмехнулся он. – Сколько еще протянет старикашка? Ему уже под восемьдесят. Ну проживет еще пятерку. – Он рассмеялся. – Все будет моим. Делами пусть Изабелла занимается, а я хапану приличную сумму и отвалю.

– Не понимаю, – сказал узкоглазый, – как вы можете разговаривать с этим…

– Слушай сюда, Ли, – проговорил Леонтий Васильевич. – Он с четырнадцати лет занимается золотом. В этих местах не то что на Колыме – где копнешь, там хоть немного, но золото будет. А Воевода знает, где есть золото. И он будет мыть его для меня. И не лезь со своими дурацкими вопросами. Ты, похоже, ревнуешь Изабеллу, – усмехнулся он. – Но я говорил, что моя дочь никогда не будет женой нерусского. Возможно, я напоминаю тебе скинхедов, но я твердо придерживаюсь правила – Россия для русских. Надеюсь, мне не придется тебе говорить это дважды.

– Я все понял, – ответил Ли.

– Прекрасно. Ты, конечно, психуешь, но, молодец, умеешь держать удар. Постарайся понять меня, Ли, я не хочу, чтоб мою фамилию носили желтолицые раскосые внуки. Я желаю, чтоб мои потомки были русскими. Поэтому мне подошел Воеводский. Он сибиряк в десятом колене. Не глуп, умеет делать деньги. И не трус. Как только Изабелла родит, я приму решение. Если же я умру, то все остается ей. Я надеюсь на тебя, Ли. Китаец кивнул:

– Я все сделаю для Изабеллы.

– Я это знаю, – улыбнулся старик. – Но внуков я желаю от Воеводского.

– Пусть так и будет, – снова кивнул Ли.

– А на уме у тебя что? Наверное, мысленно ты мне уже ломаешь шею? – хихикнул старик. – Сколько способов убийства голыми руками ты знаешь?

– Достаточно, чтобы убить любого, – спокойно ответил Ли.

– Как потерял? – раздраженно спросил по телефону коренастый мужчина в очках.

– Меня джип подрезал, – нервно ответил мужчина, – и чуть было меня из тачки не вытащили и харю не начистили. Хорошо, патрульная машина мимо ехала. Инспектора и вмешались.

– Пижон, – презрительно буркнул коренастый. Выключив телефон, тут же набрал номер.

– Да, – ответил Оховенко.

– Мы их потеряли, – сообщил коренастый. – Да, парень был с Марковским.

– Я должен знать, где они.

– Постараюсь выяснить.

– Ну что, дорогой, – улыбаясь, посмотрел на Евгения Яков Борисович, – готов к перелету в другую жизнь?

– Готов. – Женя тяжело вздохнул.

– Вздыхаешь, будто идешь на виселицу. Если не хочешь…

– Скажу честно, Яков Борисович, мне страшно. Я же привык ходить по асфальту и ездить на машине.

– Это закончилось, мальчик, начинается новая жизнь.

– Уважаемые пассажиры… – раздался приятный женский голос.

– Ну вот, – тихо проговорил Яков Борисович. – Это и есть приглашение в новую жизнь.

– Как на новом месте? – приветливо улыбаясь, спросил Ирину врач.

– Прекрасно. Постоянный страх ушел. И поела наконец как следует, а раньше боялась, что в пищу добавляют наркотик. Думаю, доктор, что могу вернуться домой.

– Пока об этом не может быть и речи. Очищение организма только началось. Скоро вы будете вполне здоровы. А сейчас попробуйте уснуть. Давать вам даже легкое снотворное нежелательно.

– Я понимаю, – вздохнула Ирина.

– Ты снова в столице появился, – сказала Ольга. – А как же твой план?

– Лопнул план, – ответил Оховенко. – Марковский вмешался, тварь поганая. В Питере он на уши поставил клинику Дмитрия в Умном. Ирку перевезли в другое место. Женя исчез. Короче, дело дрянь. Марковский пугал: если что-то с маманей или сынком случится, меня посадят. Вот такие дела. А у тебя как?

– Все по-прежнему. Иркин отец еще жив. Я разговаривала с медсестрой из онкологии. Дедуля чувствует себя нормально, шутит. У него, кстати, был внук. Сейчас у него эта старая грымза Александра Андреевна.

– Оль, может, сестра в курсе, где Женька сейчас. Наверняка они будут говорить о нем.

– Он в Сибири. По крайней мере собирался туда. Медсестра слышала, о чем они говорили. И Женька, кстати, пообещал по возвращении набить тебе морду. – Она рассмеялась.

Оховенко тоже засмеялся, потом сказал:

– Он мне пощечину влепил, рука у него тяжелая.

– Женька тебя ударил? – поразилась Ольга.

– Ладонью.

– А ты?

– Врезал ему разок, а тут Марковский с двумя гориллами заявился. В общем, поговорили. Яшка, сучонок, и меня предупредил: если что с Ириной случится, тебе срок большой. А время давит. Решил я проще и быстрее сделать.

– Как?

– Есть задумка. Но если он в Сибирь умотал, и меня то где его там найдешь?

– Розка может помочь. Сам подумай: скорее всего его повез туда Яков. У него там какой-то знакомый. Он его дело в суде выиграл, и тот ему очень благодарен. А Розка знает, где этот знакомый живет. Она на Якова зла, он вышиб ее с работы.

– Черт возьми, в натуре, она может знать. Но что это дает? Сибирь не Москва, там свои порядки. А если у Марковского там еще и знакомый с уголовным прошлым, то ловить вообще нечего.

– Но сначала надо узнать, куда именно они уехали, а уж потом думать, что делать. Так что ты насчет Женьки придумал?

– Старики его обожают. За его жизнь они выложат кругленькую сумму. И похищением это назвать будет нельзя – я все-таки его отчим.

– Может, ты мне честно скажешь, зачем ты это затеял? Работать ты не сможешь – как Ирка крутится, не всякий мужик выдержит. Это только вроде…

– Погоди, – остановил ее Оховенко, – мы же с тобой…

– Меня в это не впутывай. Я говорила, что ты должен больше помогать Ирине, а не шляться по ресторанам. Ты сколько денег уделал? Тебе Ира дала на…

– Вот как ты заговорила. А раньше по-другому чирикала. Перепугал тебя Яшка. Зря ты так со мной.

– Да ты ничего не сможешь. Много болтать умеешь, а на деле… – Она махнула рукой. – Я узнаю, где Женька, но ты никому не станешь говорить…

– Что-то я не пойму тебя – толчешь воду в ступе. Давай конкретно: чего хочешь ты?

– Иркино место. Поэтому я помогла тебе с наркотиками. Тебе все, что она имеет, мне – места на Кольцевой и два ларька около «Новослободской». Годится?

– Конечно. Ты выясни у Розки, куда Яшка мог Женьку увезти. Сибирь большая.

– Да что-то о Красноярском крае Розка говорила. Я и запомнила, потому что у меня там родственники живут. Постараюсь узнать.

– Ты все поняла, Роза, цветок ты неувядающий? – улыбнулся Иван, телохранитель Якова Борисовича. – И не стоит тебе объяснять, что говорить о моем хозяине не стоит. Ты умная баба и понимаешь, что если…

– Да я и не знаю ничего, – нервно ответила черноволосая женщина. – И никому ничего не скажу.

– Вот это правильно.

– А чего мозги ломать? – пожал плечами худощавый молодой мужчина. – Закатать его в бетон, и все дела. А то время терять, пасти и…

– Колобок велел только предупредить, – перебил его коренастый парень, – и за Ириной Николаевной присматривать.

– А чего это вдруг Колобок так беспокоится об этой бабе?

– А ты его спроси.

– Его спросишь, – проворчал худощавый.