Дэвид Моррелл - Лазутчики

Раскаты грома звучали словно шаги гиганта. Несокрушимое стремление убивать, пронизывавшее весь облик высокого, худощавого пятидесятисемилетнего Ронни, придавало ему сходство со статуей титана. Чернота кевларового жилета олицетворяла жестокое могущество, которое он прямо-таки источал. Каждый его шаг утяжелялся грузом жестоко похищенной невинности и несостоявшегося детства, всей продолжительной жизни, состоявшей из боли, гнева, ужаса и смерти. Когда он приблизился, Бэленджеру стало видно, что его лицо ничего не выражает. Вернее, выражает пустоту, которую ничего никогда не могло и не сможет заполнить.

— Я очень сожалею, что с тобой произошло все то, что было, Ронни! — Бэленджер знал, что за шумом бури его слова нельзя будет расслышать. Он хотел заставить Ронни подойти поближе, а для этого было необходимо, чтоб Ронни захотел узнать, что же он ему орет. — Я ненавижу тебя, но мне бесконечно жаль того маленького мальчика!

Ронни все приближался. Бесстрастный, неумолимый, как и подобает палачу.

— Это здесь умер Карлайл?! — выкрикнул Бэленджер. Дождь хлестал его по глазам, норовил залиться в рот. Ронни находился все еще слишком далеко для того, чтобы что-то услышать. Это не имело значения. Он хотел, чтобы Ронни видел, что его губы двигаются, задумался о том, что он может говорить, и подошел еще ближе.

«Подойди поближе!» — думал Бэленджер. Как правило, стрельба из пистолета ведется с расстояния ярдов в пять. Но даже тогда руки стрелков дрожат от переизбытка адреналина, и потому часто случаются промахи. Руки Бэленджера тряслись и плохо слушались от холода. Он не мог даже надеяться застрелить Ронни с более или менее приличного расстояния. Зато Ронни со своим дробовиком мог прикончить его и с сорока ярдов.

Ближе!

— Наверно, старикан вышиб сам себе мозги именно здесь, да?! После того, как он осознал, что ты собой на самом деле представляешь, он стал бояться тебя куда сильнее, чем открытого пространства! Он сбежал из отеля! Он ведь нашел твой дробовик? И взял его с собой! Думал, с оружием ему будет не так страшно! И когда он стоял здесь, трясясь от страха, то увидел, что ты идешь за ним! Старик понял, что он проклят! И застрелился!

Озаряемый непрерывно вспыхивавшими молниями, Ронни подходил все ближе и ближе.

— Этот дробовик, который ты таскаешь с собой! Это из него Карлайл вышиб себе мозги, да?!

На расстоянии в тридцать ярдов Ронни остановился.

«Нет! Мне нужно, чтобы ты подошел ближе!»

— Это то самое место? Он сделал это именно здесь? Отец, о котором ты мечтал всю жизнь? Это здесь ты его напугал так, что он решил застрелиться?

Гром заглушил его слова.

Вспышка молнии словно парализовала Ронни на мгновение. А потом он подошел еще ближе, явно желая слышать, что говорил Бэленджер.

— Каким же замечательным сыном ты оказался! — продолжал кричать Бэленджер. — Он дал тебе шанс начать жизнь заново, а ты отблагодарил его за это, до краев наполнив его жизнь ужасом!

Подойдя на двадцать ярдов, Ронни остановился снова. Очевидно, отсюда он мог слышать, что говорит его будущая жертва.

— Сестра Керри!

Бэленджера донельзя изумили эти ни с чем не связанные слова.

— Что?

— Роман Драйзера! Когда ваш друг говорил о нем, он все полностью объяснил! Он сказал, что все определяют судьба и веления тела! Только забыл добавить, что нас губит наше прошлое!

— Не всегда! Только если отказаться от борьбы с ним! Но в этой адской дыре, в этом доме можно поверить и в это, и во что-нибудь еще хуже!

Молния снова парализовала Ронни. "Что с ним происходит? — лихорадочно соображал Бэленджер. — Почему он не подходит ближе?"

«Очки!» — вдруг понял он. При каждой вспышке молнии оптике нужно несколько мгновений, чтобы перенастроиться! Вспышка молнии просто-напросто временно ослепляет его!

Ронни поднес приклад дробовика к плечу.

Как только сверкнула очередная молния, снова ослепив Ронни, Бэленджер выхватил оружие из-за спины и ринулся вперед. Ронни вышел из паралича и повел стволом вслед за ним.

Бэленджер рыбкой кинулся на песок, выстрелив в падении. Дробовик Ронни прогремел на долю секунды позже начала движения. Бэленджер снова выстрелил, вскинув пистолет в направлении лица Ронни.

А затем пистолет сухо щелкнул, и затвор замер в заднем положении. Патроны кончились.

«Я хоть зацепил его?»

Бэленджер поспешно перекатился. Заряд картечи вонзился в песок рядом с ним, несколько дробинок задели его голень.

Он поспешно вскочил на ноги и, прихрамывая, побежал, пытаясь на ходу раскачиваться, чтобы помешать Ронни целиться и увести из этой части пляжа, подальше от настила набережной.

Раздавшийся за спиной стон заставил его повернуться. При вспышке молнии он увидел, что Ронни опустился на колени. На его плече, там, где один из выстрелов Бэленджера пришелся не в кевларовый жилет, виднелась кровь. А позади Ронни виднелась еще одна фигура, размахивающая обломком бруска. Диана. Взмах. Вопль. Дробовик упал, ткнувшись дулом в песок. Диана ударила толстой палкой, как бейсбольной битой. При свете пожара, продолжавшего разгораться в отеле, было видно, как в сторону отлетел окровавленный кусок скальпа. Одетая лишь в промокшие насквозь ветровку и ночную рубашку, облепившие стройное тело, она снова замахнулась и ударила Ронни по затылку с такой силой, что он растянулся ничком. А она стояла над ним и била, била, била и остановилась, лишь когда палка сломалась в ее руках. Тогда она выкрикнула проклятье и вонзила острый конец обломка ему в спину.

Ронни содрогнулся всем телом и замер.

Аманда, рыдая, стояла над ним. Бэленджер захромал к ней.

— Он умер? — спросила женщина.

— Как раз сейчас он вступает в ад.

Они цеплялись друг за друга, чтобы не упасть.

— Он устроил это многим другим. Теперь настала его очередь, — сказала Аманда.

— Из-за того, в чем он был нисколько не виноват. Из-за уик-энда на Четвертое июля, случившегося целую жизнь тому назад. — Бэленджера начало подташнивать.

Кланг!

Ветер продолжал лязгать полуоторванным металлическим листом.

Кланг!

Это был погребальный звон по Ронни, по его жертвам, по отелю «Парагон». Кланг!

Бэленджер остановился, глядя на огонь в верхних этажах.

— Диана... — сказал он.

— Я не Диана.

Он перевел взгляд на нее. Потом дотронулся до ее щеки.

— Я знаю, — произнес он, наконец поверив этому. — Боже, как же мне этого хотелось...

— Вы были готовы умереть, чтобы спасти меня.

— Я однажды потерял Диану. Я не мог потерять ее во второй раз. Если бы мне не удалось спасти вас и Винни, я и сам не захотел бы жить.

— Вы не потеряли меня.

Горе стояло у него комом в горле, мешая дышать.

— Нужно идти. Мы должны помочь Винни.

Все так же поддерживая друг друга, они побрели по темному пляжу к краю дощатого настила набережной. Когда они добрались до ложбинки, Винни лежал без сознания. Они подняли его с мокрого и холодного песка.

— Мне кажется, я слышу... — Аманда повернула голову.

— Сирены.

С трудом передвигая ноги, волоча на себе Винни, они потащились вдоль набережной в том направлении, откуда приближался звук. Бэленджеру казалось, что ноги вовсе не принадлежат ему, но упорно плелся вперед — как и Аманда. На ходу он искоса посматривал на нее. Как же ужасно ему было жаль, что это не Диана или что он, по крайней мере, не может больше верить, что это Диана.

Очевидно, находясь уже в полубредовом состоянии, он проговорил это вслух, потому что Аманда повернулась к нему.

— Вы просто помните, что хотя я и не она, но меня вы не потеряли.

Они добрались до одной из лестниц, выходящих с пляжа на набережную. Переступая через сломанные ступени, они с превеликим трудом, из последних сил карабкались наверх, то и дело опускаясь на колени, но тут же вставая и продолжая путь. Свет от пожара делался ярче и ярче. Бэленджер почувствовал, что от пожара тянет теплом. Потом ветер сделался просто горячим, но Бэленджера продолжала бить крупная дрожь. Автомобили, не выключая сирен, остановились. Пожарные посыпались из своих грузовиков. Из патрульных машин торопливо выбирались полицейские.

Вершина пирамиды отеля провалилась внутрь здания. По ветру полетели искры. Шестой этаж, который так старательно поджигал Ронни, не устоял. «Прощайте, золотые монеты», — подумал Бэленджер. Он вспомнил о «двойном орле», лежавшем в его кармане. И об отчеканенных на нем словах: «На Бога уповаем».

Полицейские бегом кинулись к ним.

— Что с вами случилось?! — воскликнул один из них.

Оседая на землю, Бэленджер слышал непрерывное «кланг-кланг-кланг!» железного листа. Обрушилась еще одна часть здания. Но в аду много кругов. Ровно столько же, сколько у прошлого.

— Что с нами случилось? — чуть слышно пробормотал он в ответ и с великим трудом заставил себя выдавить два слова: — Отель «Парагон».