Эд Макбейн - Преступная связь

Всякий раз, когда Эндрю по воскресеньям приезжал в дом Иды, почти все время он проводил в ее обществе. С Бобби он мог увидеться в любое время на неделе. Если уж на то пошло, на неделе он виделся с Бобби гораздо чаще, чем полезно для здоровья. С Идой же он встречался в лучшем случае раз в два месяца.

— И кто она? — спросила Ида.

Она стояла у плиты и пробовала кипевший в кастрюле томатный соус. Не сказать, что она такая уж прекрасная кухарка. В городки она в детстве тоже не очень хорошо играла, что ее, впрочем, ничуть не смущало. Поверх голубого платья, в котором она утром ходила в церковь, Ида надела пластиковый фартук с надписью: ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЦЕЛУЙТЕ ПОВАРА.

— А ты откуда знаешь? — поинтересовался он.

— Твой отец написал мне, — пожала плечами Ида. — Дескать, когда ты был у него, то упомянул о какой-то девушке. Он считает, что между вами это серьезно.

— Ничего подобного я ему не говорил.

Но Ида не собиралась отступаться.

— Ну мне-то ты можешь сказать.

— Говорю тебе, никого у меня нет.

Однако он расплылся в улыбке, как школьник.

— Твой отец решил, что у вас что-то серьезное.

— Он меня не так понял. Я сказал, что ничего серьезного у меня ни с кем нет. Правда. — И он опять осклабился.

— А ты сказал бы мне, если бы было? — спросила она, зачерпнула соус деревянной ложкой и поднесла ее к губам.

— Конечно.

— Или там какие-то сложности? — спросила она.

— Какие сложности?

— Ну, не знаю. Скажем, она чья-то дочь...

— Нет, нет.

— Вот, например, я слышала, что ты встречаешься с дочкой Тони Канниери. На мой взгляд, не следует якшаться с дочкой такого уважаемого человека, как Тони.

— Я с ней порвал.

— Молодец. Мудрое решение. — Она снова принялась помешивать соус. — Надеюсь, ты не влюбился в чью-нибудь жену?

— Говорю тебе, ни в кого я не влюбился, — снова расплылся он.

— Да брось ты, это же я.

— Правда, Ида.

— Потому что если она замужняя женщина, последствия могут быть непредсказуемы.

— Ты не знаешь ее мужа, — сказал Эндрю.

— Значит, она все-таки замужем! — воскликнула Ида и посмотрела ему в глаза.

— Ида, — сказал он с видом серьезного маленького мальчика, — я правда не могу сейчас говорить на эту тему.

Ида прекрасно знала, когда он принимал такой вид.

— Так она замужем?

— Да.

— Но не за кем-то, кто может создать проблемы? Нельзя оскорблять членов семьи...

— Ну что ты, Ида, как ты могла подумать?

— Раз уж ты встречался с дочерью Тони, кто знает, на что ты еще можешь отважиться?

— Ее муж не из таких.

— Тогда в чем проблема?

— А кто сказал, что есть проблема?

— Ну, раз ты делаешь из своей связи такой секрет...

— Я же сказал тебе, Ида. Она замужем. Я не могу болтать о нас на каждом перекрестке.

— Разумеется, нет. Но мы не на перекрестке. Это я, Ида. Помнишь меня? Твоя кузина Ида. Вспомнил?

— Нет. Кто ты такая? — улыбнулся Эндрю. Ида улыбнулась в ответ.

— Или она замужем за кем-то, кто может создать проблемы другого рода? — спросила она, все еще улыбаясь.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ну, за кем-то опасным.

— Опасным — чем?

— Понятия не имею. Ты же скрытничаешь. Отсюда я и делаю вывод, что возможны проблемы.

— Она замужем за юристом, так что никаких проблем, — сказал Эндрю.

— Что за юрист?

— Не знаю. Он работает в какой-то городской структуре.

— И чем он занимается?

— Не знаю.

— Как его зовут?

— Честно говоря, тоже не знаю.

— А ее как зовут?

— Ну хватит, Ида.

— Что за секреты? Я спрашиваю всего-навсего имя.

— Я еще не готов ответить тебе.

— А когда будешь готов?

— Когда я буду знать.

— Что?

— Выйдет ли она за меня замуж.

— Ты уже делал ей предложение?

— Делал.

— И почему она так долго не может решиться?

— Ну... У нее дочь. Все не так просто.

— Сколько ей лет? Я имею в виду, дочери?

— Двенадцать.

— И ты готов удочерить двенадцатилетнюю девочку, Эндрю?

— Да, готов.

— Все настолько серьезно?

— Очень серьезно.

— Тогда лучше посоветуйся с другими, прежде чем принять окончательное решение.

— Зачем?

— Потому что ты собираешься привести нового человека в семью. Такой шаг следует обсудить с Пети. И с Бобби. Они должны знать заранее. Если ты действительно решишь жениться на ней.

— Надеюсь, мы поженимся.

— Тогда ты должен сесть и поговорить с ними. Так поступил Бобби, когда собрался жениться на мне. Он поговорил не только с моим отцом, но и с твоим тоже. И с Пети. Не думай, что у тебя нет обязательств, Эндрю. На эту тему обязательно надо поговорить, ты меня понимаешь?

— Ну, подумаю.

— А в чем загвоздка? — спросила Ида.

— Ни в чем.

— По-моему, все-таки есть, — глубокомысленно покачала головой она.

— Говорю тебе, нет.

— Тогда посоветуйся с ними.

— Обязательно — когда я буду готов.

— По-моему, лучше это сделать сейчас. Прежде чем она скажет «да» и застанет тебя врасплох.

— Я очень надеюсь на такой исход.

— Я тоже, — сказала Ида, снова попробовала соус и повторила: — Но сперва поговори со своими. Узнай, что они думают. Окажи им должное уважение. Ты очень важный человек, Эндрю. И такие вещи надо делать должным образом. Встреться с ними. Посоветуйся. — Она снова поднесла к губам ложку.

— Посмотрим, посмотрим, — сказал он.

— Соли не добавить? — спросила она и протянула ложку ему.

Той же ночью, лежа с мужем в постели, Ида сказала:

— Не думаю, чтобы он от вас что-нибудь скрывал.

— Что он рассказал о ее муже? — спросил Бобби.

— Только то, что он юрист.

— И все? А точнее?

— Он не знает. Ему известно только, что он работает в городской структуре.

— Он не в курсе, что парень — прокурор?

— По-моему, нет, — ответила Ида.

— Он защищает ее или что?

— Сомневаюсь. Я тебе уже сто раз повторила: по-моему, он ничего не знает. А теперь давай спать.

— Потому что если он знает...

— М-м-м-м-м.

— ...и тем не менее никому не говорит...

— М-м-м-м-м.

— ...то это может быть серьезно.

— Да.

— Это может быть очень, очень серьезно, — повторил Бобби. — Жалко, что ты его больше не расколола.

— Я сделала все, что могла, — пробурчала Ида и перевернулась на другой бок. — Давай спать, — зевнула она. — Утро вечера мудренее.

Сиделка расположилась в дальней части квартиры, в гостиной. Она смотрела по телевизору воскресный фильм. Молли и Вайнона сидели в комнате Вайноны, расположенной рядом с комнатой ее брата, которую тот занимал по старой памяти всякий раз, когда приезжал с женой погостить к родителям. Девочкам нравилась его комната, с огромным постером Тины Тернер на потолке над кроватью, вымпелами всех бейсбольных и футбольных команд высшей лиги на стенах, кувшином, полным мелочи, и моделью «Китти Хок» на туалетном столике. Вайнона нашла его заначку марихуаны на верхней полке шкафа, в металлическом ящике с рыболовными принадлежностями.

И вот теперь она сворачивала себе косячок.

Крошки марихуаны так и норовили разлететься по всей кровати.

— Ой, зря мы это делаем, — сказала Молли.

— А по-моему, вовсе нет, — твердо ответила Вайнона. — Не трусь, Мол.

— Откуда ты знаешь, что она не испортилась? Как долго она лежала в шкафу?

— Она не портится, — успокоила ее Вайнона. — Наоборот, с годами становится даже лучше.

— Откуда ты знаешь?

— Это общеизвестно. Кроме того, она вовсе не старая. Макс курит ее всякий раз, как приезжает домой.

— А разве во всем доме не пахнет? — испугалась Молли.

— Он открывает окно. Ну, вот. — Вайнона гордо продемонстрировала подруге нескладную, тем не менее вполне пригодную к употреблению козью ножку.

— А если придет эта, как ее?

— Толстая Генриетта? Не придет. Она никогда сюда не приходит. Она считает, что моя мать платит ей за то, что она смотрит у нас телевизор.

Вайнона принялась сворачивать второй косяк. Молли внимательно следила за ней.

— Как ты думаешь, как мне следует поступить? — спросила она.

— Закури и заткнись.

— Я имею в виду Францию.

— Они сказали, что поездка точно не состоится?

— Да. Он говорит, что у него слишком много работы, а мама садится за диссертацию сразу после окончания учебного года.

— То есть когда?

— Десятого. Как и у нас. Я им говорю: мы же планировали, что обе наши семьи окажутся в Париже в одно и то же время, потому что вы едете на Ривьеру в июле, как раз тогда, когда мы собирались в Сен-Жан, и мы с тобой так радовались, что вместе окажемся в Париже...

— Да, — подтвердила Вайнона, сосредоточенно склонившись над непослушным косячком.

— ...и вдруг они сообщают, что мы никуда не едем. Я сказала отцу, что он сам должен понимать, как это жестоко и несправедливо.

— И что он ответил?

— Что нынешним летом мы никуда не едем, и все тут. И пригрозил, что если я не перестану ныть, то они пошлют меня в лагерь.