Деон Мейер - Смерть раньше смерти

Пальцы терли виски, терли глаза.

Маньяк с маузером.

Яуберт подался вперед, облокотился о стол. Надавил ладонями на глазные яблоки: глазам было больно. Он пытался сосредоточиться, сфокусироваться. Когда позвонит Баси Лау? Скорее бы…

Больше он ничего не мог сделать. Только ждать. Нет, он должен кое-что сделать. Обязан.

Уоллес, Уилсон, Феррейра, Макдоналд, Нинабер, Кутзе.

И Оберхольцер.

Спросить ее родителей насчет Кутзе, насчет секты.

Медленно, как во сне, он снял трубку. Набрал номер.

— Алло?

— Миссис Оберхольцер, говорит Яуберт из Кейптаунского отдела убийств и ограблений.

— Доброе утро.

— У меня к вам еще несколько вопросов, миссис Оберхольцер.

— Насчет маньяка с маузером?

— Да, миссис Оберхольцер.

— Мы услышали те фамилии… На следующий день.

Яуберт почувствовал себя виноватым. Надо было их предупредить, объяснить.

— Вы, должно быть, звоните из-за того, вчерашнего. Из-за священника.

— Да, миссис Оберхольцер.

— Я перечитала ее письма. Там ничего нет.

— Ничего о его секте?

— Нет.

Опять тупик.

— Спасибо, миссис Оберхольцер.

— Произошел несчастный случай. Мы знаем, что произошел несчастный случай.

— Да, миссис Оберхольцер.

— Что ж, тогда всего хорошего.

— Спасибо. — Вдруг Яуберт вспомнил, что все время забывал спросить мать Карины Оберхольцер еще кое о чем. Скорее всего, это тоже тупик. Но все равно он обязан спросить — хотя бы ради проформы.

— И последнее. Где ваша дочь работала до «Петрогаза»?

— В ККК.

Яуберт опешил.

— В колледже.

— А, значит, в колледже?

— Кейптаунский коммерческий колледж. Там были какие-то бизнес-курсы. Не знаю, существуют ли они сейчас. Карри жаловалась, что там мало платят. Потому и ушла.

Кейптаунский коммерческий колледж. Яуберт несколько раз повторил название. Как будто оно ему где-то уже встречалось, только вот где? И когда?

— Спасибо, миссис Оберхольцер.

— До свидания, — сухо попрощалась его собеседница. Впрочем, она держалась не слишком дружелюбно и во время всего разговора. Она никак не хотела менять точку зрения на произошедшее с дочерью — несчастный случай, трагедия.

Кейптаунский коммерческий колледж.

Мысли разбегались; он пытался поймать их и связать. Снова произнес название вслух, повращал плечами, чтобы ослабить напряжение. Закурил, откинул голову на спинку кресла, попытался привести мысли в порядок. Начни с начала. Вспомни поочередно Уоллеса, Уилсона, Феррейру, Макдоналда, Нинабера, Кутзе. Нет, ничего не лезет в голову. Опять он ошибся. Устал. Ничего нет, только игра его воображения.

И вдруг — озарение. Есть! Он схватил блокнот, полистал. Ничего, ничего, ничего.

Яуберт встал, потянулся, смял окурок и вышел в тихий коридор. Рано, остальных еще нет. Надо сходить в комнату отдыха, налить себе кофе — покрепче и послаще. В коридоре его и осенило. Он замер на месте, ахнул. Он слишком боялся надеяться, слишком боялся думать. На стене в доме Джеймса Дж. Уоллеса висели дипломы, но он, идиот, не рассмотрел их хорошенько. Он повернулся, поспешил к себе в кабинет, но не успел снять трубку, как вспомнил слова Гейл Феррейры о своем муже, Ферди: «Одно время он говорил, что хочет работать на себя, открыть свое дело. Да только куда ему! Записался он в бизнес-школу, и все равно ничего у него не вышло».

Сердце застучало в грудную клетку — быстро, бешено.

В кабинете Нинабера на стене: «Свидетельство об окончании бизнес-школы Кейптаунского коммерческого колледжа». «Настоящим подтверждается, что О. С. Нинабер прошел курс обучения по программе „Управление малым предприятием“».

Он протянул руку к телефону. И вдруг телефон зазвонил.

— Яуберт, — машинально заявил он, думая о своем. Мысли неслись вперед бурным потоком.

— Говорит Маргарет Уоллес.

Совпадение его ошеломило.

— Зачем вы позвонили? — взволнованно и бестактно спросил он.

— Чтобы сказать, что мне ужасно жаль. — В ее голосе еще слышались отголоски ночного страха.

— Я кое-что нашел, — сказал он, потому что не хотел сейчас обсуждать вчерашнюю ночь. — Ваш муж… Он учился в бизнес-школе при Кейптаунском коммерческом колледже?

Три секунды, три удара сердца она молчала.

— Это было так давно, — сказала Маргарет Уоллес, и Яуберт понял, как она устала. — Шесть или семь лет назад. А может, восемь?

— Значит, он там учился.

— Да.

— Мне нужна дата. Адрес колледжа, фамилии однокурсников. Все.

— Зачем? Я хочу сказать, он учился так давно.

— По-моему, это имеет отношение к делу. По-моему, это может привести нас к тому, за кем мы охотимся.

Тут она наконец уловила перемену в его голосе. Он был полон жизни.

— Я посмотрю и перезвоню вам.

— Спасибо, — сказал он, но Маргарет Уоллес уже повесила трубку.

Яуберт схватил телефонный справочник. «Кейптаунский коммерческий колледж. Вудсток, Протеа-роуд, 195». Набрал номер. Долго слушал длинные гудки. Посмотрел на часы. Двадцать минут восьмого. Еще рано, придется ждать. Он позвонил Гейл Феррейре, но та тоже не подошла к телефону. Должно быть, едет на работу. Ну почему он всегда так плохо рассчитывает время?

Некого послать домой к Уилсону и на траулер к Макдоналду; некого попросить отвечать на телефонные звонки. Он понял, что наконец попал в яблочко, хотя пока неизвестно, что все это значит. И все-таки он оказался прав — жертвы как-то связаны между собой. Он был прав, дамы и господа. Матт Яуберт не идиот, только пострадал от стихийного бедствия, да, немного пострадал… ну ладно, сильно пострадал, но все можно исправить. Серые клеточки по-прежнему в порядке, дамы и господа, и сегодня он намерен закрыть дело. А вечером он поведет Ханну Нортир на «Цирюльника», дамы и господа, и вот тогда восстановительные работы пойдут полным ходом. Потому что он свободен — рана кровоточит, но гной вышел.

Захотелось выпить кофе и плотно позавтракать — съесть яичницу с беконом и сосисками, жареные помидоры, тост с маслом и кофе. А потом выкурить «Уинстон». Жить все-таки хорошо! А потом он вернется к своей диете, станет очень-очень худым, стройным и мускулистым. И бросит курить. Он встал, сбросив с плеч усталость, как старую одежду. Пошел за кофе. В коридоре услышал звонок и побежал обратно.

— В восемьдесят девятом, — сказала Маргарет Уоллес. — Он учился в августе, сентябре и октябре восемьдесят девятого года. Теперь я вспомнила. Он записался в вечернюю бизнес-школу, а в конце курса вся группа куда-то ездила на несколько дней. На стене висит диплом об окончании, а еще я нашла расписание и рекламный буклет. Сам колледж находится в Вудстоке, на Протеа-роуд. Фамилия человека, подписавшего диплом, — Слабберт, В. О. Слабберт, секретарь. Капитан, это было семь или восемь лет назад. Что же это все значит, ради всего святого?

— До конца дня я вам сообщу.

Петерсен пришел на работу первым. Яуберт послал его в Хаут-Бэй выяснить насчет Макдоналда. Потом прибыл О'Грейди и тоже немедленно получил задание. Опоздавший Сниман сразу включился в работу.

— Капитан, припоминаю, что-то в таком роде валялось в платяном шкафу Дрю Уилсона. Там среди прочего барахла был и диплом. Но я не подумал, что он может оказаться важным.

— Я и сам ничего такого не подумал бы, — сказал Яуберт. — Привезите диплом мне.

Де Вит расхаживал по кабинету Яуберта и нервно тер пальцем родинку. Фос спокойно пил чай, а потом произнес:

— Ну, напарник, теперь-то ты его прищучишь.

Зазвонил телефон. О'Грейди из дома Нинабера.

— Капитан, диплом он получил в восемьдесят девятом году. Все совпадает!

Они ждали, переговаривались, размышляли. В половине девятого Яуберт позвонил Гейл Феррейре на работу.

— Да, в восемьдесят девятом, капитан. Ближе к концу года. Ближе к концу жизни. Тогда Ферди уже стал никудышный.

— Семь лет, — сказал де Вит. — Долгий срок.

— Точно, — кивнул Яуберт.

Снова зазвонил телефон.

— Капитан, говорит Баси Лау. — Голос у сержанта был какой-то слабый, дрожащий, как у старика.

— В чем дело, Баси?

— Чтобы догнать жену Кутзе, пришлось выйти в море на лодке.

— Ну и что?

— У меня морская болезнь, капитан. Тошнит ужасно.

— Баси, миссис Кутзе с тобой?

— Да, капитан, но она говорит, что не знает остальных. Она никогда не слышала о…

— Погоди! Спроси ее, учился ли Кутзе в школе бизнеса при Кейптаунском коммерческом колледже. В восемьдесят девятом году.

— В какой-какой школе?

— Ты спроси, учился ли он в Кейптаунском коммерческом колледже в восемьдесят девятом году. — Яуберт произнес название медленно, по слогам.

Лау прикрыл ладонью микрофон. Все напряженно ждали.

Скоро удивленный Лау доложил:

— Да, капитан, учился. Он… — Лау перебил женский голос, но Яуберт не мог разобрать, что говорит бывшая жена Кутзе. Слышал только нетерпеливое «да, да, да». Потом Лау снова заговорил в трубку: — Оказывается, именно тогда, под Рождество, ему вдруг взбрело в голову основать собственную секту. По словам миссис Кутзе, с того и начались все беды.