Максим Шаттам - Кровь времени

Она не знала, что делать, и в итоге приняла его предложение. Старик взял ее за руку и помог подняться на самый верх.

— Люблю забираться сюда — здесь появляются восхитительные ощущения и рождаются новые идеи. Я не знал, когда вы дочитаете дневник — сегодня вечером или завтра, — и пришел размышлять сюда.

Джорджу приходилось кричать, чтобы она могла расслышать его слова среди шумного дыхания ветра. Не выпуская ее руки, он повел Марион за собой вдоль низенького парапета. Они очутились на северной стороне крыши, где ветер нападал на них не так яростно. С этой точки казалось, что залив не имеет конца; звезды отражались в недвижной морской глади; уловить, где находится линия горизонта, совершенно невозможно. Мон-Сен-Мишель плыл в самом сердце мироздания…

— Должен сообщить вам, что вы никудышная лгунья, — молвил Джордж. — Во время нашей встречи в четверг вы спросили меня, есть ли в Мон-Сен-Мишель англичанин, ссылаясь на городские сплетни как источник подобной информации. Это выглядело довольно смешно. Хотя затем я вдруг понял, что вы спутали меня с другим человеком.

— Идея втянуть Грегуара в ваши дела не кажется мне блестящей, — атаковала Марион с другой стороны.

Джордж покачал головой:

— Наоборот… Это позволило ему почувствовать себя нужным. Ему пришлось многому научиться — хранить тайну, вести беседу со взрослым человеком. Парень сообразительный. Сожалею только о вашем сегодняшнем столкновении — этого не должно было произойти. Грегуар имел право взять дневник только в том случае, если бы ему показалось возможным проделать это, не привлекая вашего внимания. Вместо этого он запаниковал. — Джо скрестил руки за спиной. — Впрочем, никто не пострадал, а это главное, — подвел он итог.

— Грегуар сказал мне, кто вы такой на самом деле. Признаюсь, сначала я приняла вас за самого Джереми.

— За Мэтсона?! — возмутился он. — Я что, выгляжу таким старым?

— Вы некогда состояли в братии. Почему вы скрыли это от меня?

Джо весело взглянул на нее:

— А вы и не спрашивали. В любом случае рано или поздно вы узнали бы. Это не имеет такого уж большого значения.

Прожекторы привлекали целую тучу насекомых, которые становились лакомой добычей для множества летучих мышей.

— А зачем понадобилась головоломка в первый вечер моего пребывания здесь? — спросила Марион.

— Ах это… Просто из любви к игре, чтобы бороться со скукой. Как и все остальные, я знал, что братия собирается принять послушницу на зиму. Мне захотелось по-своему отреагировать на это событие, приветствовать вас… несколько более оригинальным способом. Такой уж у меня характер… Скажем откровенно: это все, что мне остается. И поверьте мне, в этой игре я могу показаться даже страшным. Признаюсь, иногда получаю от подобных вещей какое-то садистское удовольствие. Например, в игре с вами я мог дойти до того, что потерял бы всякое чувство меры и измотал бы вас до предела. Это мой грех — вкус к интриге, которая всегда заходит дальше, чем нужно. В определенный момент у меня даже возникла идея переписываться с вами этим шифром.

— Это до того, как я нашла журнал…

— Да уж, вы мне достойно ответили… Признаюсь, я слегка занервничал. Это Грегуар шепнул мне о вашей находке. Вечером того дня, когда вы заполучили дневник, вы отправились в гости к Беатрис, показали ей книгу и сообщили о том, что это такое. А ведь ее сын сидел рядом. Вот так все и началось. Такого не предусматривалось. Если бы это было в моих силах, я сразу отбил бы у вас охоту ввязываться во всю эту историю.

— Не следовало оставлять книгу в библиотеке, у всех на виду.

— Запасники старинных фондов в Авранше закрыты для публики. Шансы, что кто-то явится туда за книгой на английском языке, ничтожно малы. Дневник содержит личную историю, она касается только моей семьи — только моей! Вы не должны были его читать. Взамен я присвоил себе право входить в ваш дом в ваше отсутствие и рыться в ваших вещах с одной лишь целью — забрать книгу. К сожалению, вы всегда носили ее с собой.

Воспользовавшись приступом красноречия у старика, Марион дала волю любопытству:

— Почему же дневник находился в Авранше?

Джордж скорчил недовольную гримасу:

— В общем-то, из-за моего малодушия. Когда я приехал сюда, около шестидесяти лет назад, я побоялся хранить дневник у себя в келье. Кто-то мог случайно на него наткнуться. Вот я и спрятал его среди других монастырских книг на английском языке. Наша библиотека тогда находилась здесь, в аббатстве. Вскоре все фонды перевезли в Авранш. Убедившись, что моя книга похоронена в запаснике вместе с прочими, я ее там оставил. Не способен был ее уничтожить, но имел еще меньше храбрости для того, чтобы хранить у себя.

Марион облизнула пересохшие губы.

— Не понимаю, почему вы решили сохранить дневник. Ведь эта книга представляет собой серьезную угрозу для памяти вашего отца.

Джордж восхищенно разглядывал безмятежную морскую гладь, расстилавшуюся у подножия горы Мон-Сен-Мишель.

— Вы вычислили меня благодаря своим умелым умозаключениям, — ответил он. — Однако в ваши логические построения вкралась одна ошибка, и очень серьезная. Я даже удивлен, что вы ее совершили, — обернулся и взглянул Марион в лицо. — Мой отец не совершал никакого преступления. Это сделал вовсе не он.

Летучая мышь едва не задела волосы Марион.

— Как это?! — воскликнула она, не обращая внимания на маленькое млекопитающее.

— Марион… Вы поразили меня в первую ночь нашей игры, когда быстро разгадали полибиев квадрат.[88] После этого я полагал, что в процессе чтения дневника правда не ускользнет от вас. Подумайте… В том, что вы прочитали, есть ряд важных подсказок. Кто же истинный виновник преступлений?

У Марион не возникло никаких идей на этот счет. В дневнике все казалось настолько прозрачным — зачем в чем-то сомневаться… Не пытается ли Джордж просто отвлечь ее внимание, чтобы спасти доброе имя отца? Не могла она в это поверить, такая попытка выглядела бы просто ребячеством со стороны ее собеседника; она слишком уважала его для этого.

— Не понимаю, — призналась она наконец. — Фрэнсис Кеораз, пусть это и звучит для вас неприятно, выглядит очевидным преступником.

— Ну да, именно так сказано в дневнике. А я вас спрашиваю о том, чего нет на поверхности, но что при том выглядит наиболее логичным. Мой отец — нет, это полная бессмыслица; это может звучать убедительно разве что для Джереми Мэтсона с его болезненной ревностью. Ну же, сделайте еще одно усилие!

У Марион не получалось заставить себя мыслить по-другому, вопреки собственной воле. Здесь просто не могло быть другого виновника, расследование велось четко и профессионально, все объяснено вполне логично. Она не видела иной кандидатуры, кроме Фрэнсиса Кеораза.

— Отвлекитесь от всего, что написано в дневнике о моем отце… Получилось? А теперь скажите: если бы вам требовалось обвинить одно из действующих лиц этой истории, на кого в первую очередь пало бы ваше подозрение?

Марион вздохнула; ветер, хотя и более слабый на северном скате крыши, яростно стонал в открытых арках колокольни и вдруг замолчал. Стихия на короткий промежуток времени оставила Мон-Сен-Мишель в покое, и в эти мгновения Марион услышала грустные аккорды, доносившиеся из церкви.

— Иезавель. — Она сказала это не подумав, просто потому, что Джордж требовал назвать какое-нибудь имя.

У старика был очень раздраженный вид.

— Нет. Конечно же, нет. Она никогда не сделала бы ничего подобного… Ищите лучше.

Устав от этой игры, Марион наугад выбрала другое имя, упоминавшееся на страницах дневника.

— Врач… доктор Корк?

Джордж разочарованно хмыкнул и скрестил руки перед собой.

— Нет. Этот человек был у вас на виду на протяжении всей истории, — подсказал он.

— Азим? Нет, он же погиб в ходе расследования…

Она поискала ответ среди звезд; вдруг руки ее замерли, она еще колебалась. Джордж наклонился к ней.

— Есть идея? — прошептал он почти ей в лицо.

— Но… я не верю, что это возможно…

Насекомые сгорали возле перегревшихся прожекторов. Их было так много, что Марион почувствовала запах, напоминающий аромат жженого сахара.

— И это… — Джордж побуждал ее закончить фразу.

— …Джереми?

— Почему вы его назвали?

— Не знаю.

Старик выпрямился.

— Я скажу вам это: потому что иногда он вас немного пугал. Он заинтриговал вас, этот «великий белый охотник». — Джордж отчетливо выделил два последних слова. — И еще скажу, — продолжал он, — что вы совершенно правы.

Марион подняла перед собой ладонь в знак непонимания.

— Вы говорите ерунду! Джереми — автор дневника. Именно он вел расследование, он не имеет ничего общего с этими убийствами, это…