Фернандо Льобера - Девятый круг

– Эх, вот пощупать бы этих телочек. Будь я помоложе…

– Ты все равно не смог бы оплатить счет. Ладно, Мариано, давай к делу.

В это время, то есть в половине третьего дня, работники из окрестных офисов потянулись в бары и рестораны с комплексными обедами, или, как их называют, меню дня. В трех или четырех наиболее известных наблюдался наплыв посетителей: служащих в официальных костюмах, дам в шубах с элегантными кавалерами, молоденьких местных сплетниц. Из-за машин, поставленных владельцами где придется было ни пройти, ни проехать. Выражение лица парковщика стало серьезным.

– Значит, так. Подъезжает «мерседес», и я отгоняю его в конец улицы. А ключи, зачем они тебе?

– Я уже сказал. Это личное дело. В точности как тогда, когда я посодействовал твоему племяннику. Разве я не избавил его от шести месяцев в кутузке?

Мариано вскинул руки:

– Ладно, ладно, шеф. Я ведь просто так спросил. – Он быстро оглянулся по сторонам и тоном заговорщика спросил: – А мне что за это будет?

– Если повезет и дело сладится, получишь пятьдесят евро.

Мариано напустил на себя равнодушный вид и, отвернувшись, проводил взглядом девушек, которые вскоре скрылись за углом.

– Жаль, дороговаты красавицы, – вздохнул он.

Морантес занял позицию на улице, у входа в дом номер 85. Справа находился модный итальянский ресторан. Желавшие там отобедать пополняли своими машинами двойные ряды, выстроившиеся вдоль тротуара, и в этом ресторан ничуть не уступал «Синко Хотас», расположенному напротив.

Как всегда, оставшись наедине с собой, Морантес погрузился в воспоминания о жене. В его воображении она являлась ему необыкновенной красавицей, хотя в последние месяцы из-за болезни женщина исхудала и лишилась волос. Она обладала неистощимым запасом нежности, и именно за это он так любил ее. За огромное терпение и приветливость – качества, которые притягивали к ней людей. Во время супружеских размолвок даже друзья Морантеса поддерживали Соль. Она завоевывала расположение людей одной улыбкой. И он продолжал жить потому, что она, умирая, попросила: «Не сдавайся, хорошо? Ты еще многое должен сделать».

Он стянул перчатку, чтобы вытереть слезу, покатившуюся по щеке. «Пока я буду нужен», – пообещал он ей.

Заметив «мерседес» дель Кампо, приближающийся к бару, Морантес вышел из оцепенения. Он видел, как Мариано со всех ног кинулся к машине, спеша заработать пятьдесят евро. Автомобиль остановился у бара, и Мариано распахнул дверцу водителя. Психиатр был сама элегантность: в темном пальто и итальянской шляпе «Борсалино». Он передал ключи парковщику и неспешно зашагал к бару. «Мерседес» с Мариано за рулем плавно стартовал, доехал до угла и замер в условленном месте. Мариано вышел из салона и захлопнул дверцу. Поискав Морантеса глазами, он порысил к дожидавшемуся его агенту.

– Как-нибудь расскажешь об операции, – доверительно шепнул Мариано.

Морантес знал, что на консультации стоит бронированная дверь известной фирмы. Он взял связку и внимательно изучил ключи: один из них был от сигнализации. Контрразведчик не сдержал улыбки. Вынув из бумажника купюру, он опустил ее в карман блейзера парковщика.

– Я скоро вернусь, Мариано.

Увидев, что дель Кампо переступает порог бара, Себаштиану приподнялся. Психиатр не задержался в дверях ни на секунду, чтобы разыскать среди посетителей Португальца, а направился прямиком к нему, как будто заранее знал, какой столик тот выберет. Впрочем, вычислить это не составляло труда: место в глубине зала. Отдав пальто, шарф и шляпу официанту, врач подошел к Себаштиану. Профессор выпрямился во весь рост и протянул руку, сделав глубокий вдох.

– Себаштиану, рад тебя видеть. – Дель Кампо улыбнулся одними губами, лицо его оставалось неподвижным. Его рукопожатие было сухим, кратким и, по обыкновению, крепким.

Как только они уселись, подле них материализовался официант. Дель Кампо заказал консоме и мерлана, не заглядывая в меню. Официант перевел вопросительный взгляд на Себаштиану.

– Я тоже возьму консоме, а на второе фаршированное филе рыбы и бутылку минеральной воды без газа.

– И еще крепленое риохийское, – добавил дель Кампо.

Официант записал заказ и удалился. Психиатр пристроил на столе кожаную папку и аккуратно разложил на коленях салфетку. Золотая печатка с крупным аметистом брызнула искрами в свете галогеновых ламп, рассеянных на потолке. Сильные руки с безупречным маникюром поправили ряд приборов и ровно легли на стол.

– Как продвигается следствие? – спросил доктор.

Себаштиану отдавал себе отчет, что теперь для него начинается самое трудное: обедать с Каином как ни в чем не бывало, притворяясь, что он не догадывается о его роли в разыгравшейся трагедии. Напротив сидел человек, ответственный, вне всякого сомнения, за смерть многих невинных. Тот, кто издевался над ним лично, придумывая «предсмертные» записки с намеком на покойного отца, и умело изображал изумление и даже негодование в присутствии коллег из философского общества. Тот самый, кто хладнокровно организовал убийство единственного сына своего друга. Португалец попытался побороть дрожь в руках, крепко стиснув салфетку, которую собирался расстелить на коленях.

«Морантес, – взмолился он про себя, – только достань ключи».

– Именно на эту тему мне и хотелось с вами поговорить.

– Как скажешь, Себаштиану. Я счастлив, что убийца сына дона Клаудио столкнулся со столь искушенным и доблестным рыцарем.

Сомнительный комплимент покоробил Себаштиану, но дель Кампо истолковал его реакцию превратно.

– Не стоит себя недооценивать. Мне известно, каких успехов ты достиг в Интерполе. Я считаю, что ты ведешь расследование на высоком профессиональном уровне, несмотря на тупость твоих коллег, которые действуют вслепую. На меня произвела впечатление твоя работа по выявлению преступников в прошлых расследованиях на основании поисковых психологических портретов. Метод иногда ошибочный, но поразительно эффективный.

– Он очень распространен в настоящее время за пределами нашей страны, – ответил Себаштиану, не понимая, к чему клонит дель Кампо. – Это не мое изобретение.

– Ох, профессор, к чему такая скромность? Наверное, немало наберется преступников, кто проклинает судьбу за то, что она свела их с тобой. Впрочем, ты прав, у нас методика составления психологического портрета применяется мало. Жаль, что власти уделяют так мало внимания изучению поведенческих схем. Нам есть чему поучиться у наших американских коллег.

Дель Кампо сделал паузу, чтобы твердой рукой налить в бокалы риохийское вино из бутылки, которую официант подал на стол. «Поиграем! Я – Каин, – как будто говорил он. – Ты достойный противник, но я непобедим». Себаштиану постарался ничем не выдать владевшего им бешенства.

– Великолепное вино. – Доктор поднял бокал и посмотрел его на свет. Умелым движением он слегка взболтал содержимое и поднес рюмку к носу, вдохнув аромат. В завершение ритуала он пригубил вино, понежив напиток на языке, чтобы распробовать букет. – Вина из Аро превосходны, – с одобрением изрек он. – В чем-то мы с тобой похожи. Мы слишком увлечены работой. С избыточной страстью, но без нее мы оставались бы посредственностью. На великие свершения человека всегда вдохновляла страсть.

– Страсть многолика, – возразил Себаштиану. Про себя он подумал: «Ошибаешься. Мы совсем не похожи. Я охотник, а ты моя добыча».

Усилием воли он сохранял невозмутимость, чтобы невзначай не открыть свои карты. Стиснув зубы, он сосчитал до пяти. Дель Кампо насмешливо ему улыбался. Официант принес два дымящихся консоме, и Себаштиану воспользовался подвернувшейся возможностью сменить тему, пустив в ход домашнюю заготовку.

– Нам хотелось бы побеседовать с Хакобо Росом. Как нам кажется, это уместнее было бы сделать у вас в консультации, в вашем присутствии. Возможно, он почувствует себя в знакомой обстановке достаточно непринужденно и расскажет что-то важное. В качестве альтернативы предлагается допрос в комиссариате, что, по моему мнению, не принесет положительных результатов. С адвокатом под рукой Рос будет нем как рыба.

Дель Кампо хмуро слушал его, одновременно отдавая должное консоме.

– Сомневаюсь, что я смогу пойти тебе навстречу, – ответил он, покачав головой. – Рос – в высшей степени трудный пациент, однако его состояние заметно улучшилось за рекордно короткий срок. Такой сильный стресс может вывести его из равновесия и дать толчок к новому серьезному обострению.

Доктор положил ложку в тарелку и вытер губы краем салфетки.

– Полиция располагает доказательствами, что Рос прикончил Мартинеса. Если мы не сможем с ним поговорить, завтра его вызовут официально, чтобы снять показания, – предупредил Себаштиану.

Он тайком следил за выражением лица психиатра. В конце концов, просьба разрешить допросить Роса являлась лишь предлогом, а настоящей целью этой встречи было выиграть время, чтобы Морантес раздобыл ключи. Врач, казалось, рассердился.