Александр Ольбик - Президент

Платонов смотрел на названные города, обведенные черными жирными кружками. И возле каждого кружка цифра: больше всего возле Воронежа — 15, меньше всего — возле Москвы — 10, Волгоград — 4…

— Это, вероятнее всего, количество исполнителей, — сказал Платонов. — И меня больше всего беспокоит Воронеж, там, вы знаете, находится АЭС. А вот почему так мало на Волгоград?

— Разрешите сказать, товарищ полковник? — обратился к Платонову Мороз.

— Говорите, майор…

— Я тоже спрашивал себя — что им нужно в нашем городе? Вот тут, внизу карты, есть крохотное слово из трех букв — «ГЕС» , сделанная зеленым шариком. Возможно, кто-то не очень хорошо владеющий русским, имел в виду нашу ГЭС? И возле отметки «Волгоград» , если присмотреться, тоже оставлен штришок и тоже зеленым шариком. Разумеется, это только предположение, но, боюсь, те, кто рисовал на этой карте, имели в виду наш тракторный… танковый завод. Наши танки воюют в Чечне и оттуда же прибывают к нам на ремонт… Но террористы прекрасно знают, что никакой завод без электроэнергии работать не в состоянии… Что же касается Воронежа… Язык не поворачивается произносить эти слова, но придется… Не исключается атака на Нововоронежскую АЭС, для чего, разумеется, необходимо большое количество боевиков…

— Но если это так, то взрыв фугаса, который произошел у вас 31, мая покажется праздничным фейерверком, — Платонов смотрел куда-то в пространство, словно в открывшейся ему дальней перспективе хотел увидеть ответ на роящиеся в голове вопросы. — Если следовать вашей логике, то число «15» возле Воронежа может говорить только об одном: о захвате какого-то очень важного и крупного объекта. Хорошо охраняемого, но тем не менее очень желанного для террористов.

— Боюсь даже произносить это слово вслух, — Гордеев постучал пальцами по столешнице.

Платонов уставился в переносицу говорившему.

— Если вы имеете в виду Нововоронежскую АЭС, то наши предположения совпадают.

— Это им не по зубам, — сказал Мороз и почувствовал в своих словах какую-то детскую самоуверенность. — Я хочу сказать, что недавно там проходили учения региональных силовиков, имитирующие террористический захват, в котором якобы участвовало 25 квазитеррористов… Причем учения проводились почти на 100 процентов приближенные к действительности.

— Я знаю об этом, — Платонов вертел в руках шариковую ручку, — однако учения есть учения… Не те эмоции, не тот накал, а значит, и не та реакция, которая необходима при настоящем захвате. Да, «альфа» удачно отразила налет, но меня это не успокаивает. А Москва, Мурманск — тоже цели, в которых присутствуют ядерные компоненты… Ну, допустим, что в вашем случае их интересует ГЭС… Предположим. Кто из вас может сейчас навскидку сказать — откуда скорее всего может последовать атака?…

В помещении наступило тягостное молчание. Лишь работающие потолочный и два настольных вентилятора напоминали, что в городе царит небывалая жара. Гордеев развернул карту города. Прокуренным пальцем ткнул в одну точку.

— Тут главное — машинное отделение ГЭС, в которое вход посторонним лицам не только запрещен, но и невозможен. Электронная система опознавания, весь персонал имеет свои электронные ключи от входных дверей.

— А если кто-то ими завладеет чужой?

— Даже если это случится, ничего не выйдет, ибо на пульте работает не так много человек и они все друг друга знают в лицо. Начальник смены перед заступлением на дежурство лично проверяет своих сотрудников и заносит все данные в особый журнал, на доске вывешивается список тех, кто должен заступить на смену, — Гордеев говорил уверенно и тон его вызвал доверие у слушателей.

Платонов, слушая, кивал головой, хотя это было не в его привычках, просто этим он хотел поддержать местных силовиков, дать им моральную уверенность.

— Значит, эти трое, которые жили у Киреева, ядро группы? — Спросил он, — Двоих уничтожили, один ушел, значит, сейчас где-то прохлаждаются двое, а мы тут паримся и тычим в карту пальцами… Я бы хотел сам переговорить с участковым милиционером… Как его самочувствие?

— Он в первой горбольнице, — вступил в разговор Мороз, — ранение в полость живота, врачи делают все возможное. Я звонил, сейчас он в реанимации, шансы пятьдесят на пятьдесят…

— А тот, который в него стрелял, — опознаваем?

— Мы уже дали ориентировку, размножили фотороботы, ищем… Еще перед операцией попросили участкового Усача дать о них все сведения, вплоть до того, у кого какой цвет глаз и прочее… Этот Сивко, украинец, продажная душонка… — Гордеев начинал заводиться.

— Украинец, чеченец — какая разница, у этих тварей нет ни национальности, ни Бога в душе… — Платонов тоже говорил на повышенных тонах. — Я сейчас вылетаю в Воронеж, а вас прошу как следует пройти всю цепочку наиболее важных объектов, замкнув ее на ГЭС… Хорошо бы сейчас попить холодного кваса…

Квас был доставлен через десять минут, и Платонов выпил почти полтора литра вкусного и освежающего напитка. На приглашение пообедать, он наотрез отказался, и его, в сопровождении трех, переодетых в штатское, офицеров ФСБ, отвезли в аэропорт. Однако сразу улететь ему не удалось: какой-то аноним позвонил в диспетчерскую аэропорта и сказал, что в одном из подсобных помещений заложен фугас. Когда Платонов подъехал к аэропорту, все находившиеся в зале ожидания пассажиры и персонал уже изнывали на жаре в двухстах метрах от аэропорта.

Он прошел в здание и его отвели к начальнику транспортной милиции Ярову. Поначалу тот попытался отмахнуться от непрошеного гостя, сославшись на страшную занятость, но удостоверение, сунутое ему под нос, отрезвило полковника.

— Извините, товарищ полковник, какая-то сволочь, все нервы истрепала… Это уже третий за полдня анонимный звонок. Хоть закрывай аэропорт…

— У вас ведется магнитозапись голосов звонивших? — спросил полковника Платонов.

— А как же? — начальник милиции подошел к столу и включил аппаратуру. И в накаленном зноем кабинете, очень отчетливо, послышались слова: «Эй, придурки, выметайтесь, если дорога вам ваша шкура… (Пауза) Привет от дядюшки фугаса…»

— Это первый, утренний, звонок… Слушайте, что последовало потом… — Яров переключил магнитофон.

«Спасибо за внимание и дисциплинированность, а теперь придется поработать по-настоящему. В подсобке у вас спит дядюшка фугас, смотрите чтобы к трем часам он не проснулся…»

Платонов механически взглянул на часы. Без пятнадцати шесть…

— Эта сволочь звонила нам в 12 часов и сначала мы не хотели тревожить людей, но потом, посовещавшись, все же решили к пятнадцати часам эвакуироваться… И вот сейчас то же самое…

Платонов еще раз прослушал пленки и особенно его заинтересовал третий звонок: «Если до 17 часов не соберете свои манатки, можете послать прощальный привет Путину…»

В трех случаях был один и тот же голос.

— Вы пытались выяснить, откуда звонили? — спросил он у Ярова, хотя понимал — вопрос риторический.

— Да мы уже сбились с ног… Судя по голосу, это не школьник, которому нечего делать, да и сочетание слов вполне взрослое… Видимо, этот звонарь на колесах, потому что один раз он звонил с правого берега Волги, второй раз откуда-то от Мамаева кургана и вот сейчас — из района центрального вокзала… Возможно, он уже в пути…

Платонов знал цену таким серийным «предупредительным» звонкам — за их кажущейся безобидностью может скрываться зловещий смысл. Такие сигналы могут быть отвлекающим фактором, маскирующим, усыпляющим бдительность тех, кто отвечает за безопасность объекта. Попутно это позволяет негласно выведать количественный состав персонала, который в подобных случаях обязательно эвакуируется из помещения аэропорта. Иногда террористы выманивают людей и на оставленный объект совершают внезапный налет… В его практике был случай, когда после десяти ложных звонков, на одиннадцатый раз прогремел взрыв. То же самое в 1995 году произошло в Берлине, когда была предпринята попытка взорвать реконструируемую тюрьму — тогда тоже на протяжении нескольких дней анонимные звонки терзали весь ее персонал вместе с заключенными. И такой взрыв обязательно прогремел бы, если бы полицейская собака по имени Тротил не обнаружила в подкопе 120 килограммов гексогена.

…В помещение вошел еще молодой, в форме гражданской авиации, человек. Полковник Яров его представил Платонову: «Начальник аэропорта Горохов Анатолий Иванович. « Платонов тоже назвал себя.

— Ну наконец-то, — облегчение слетело с губ Горохова, — а то мы тут своими силами, наверное, не разгребем это дерьмо… У меня сорвано несколько рейсов и из них пять международных… А это уже штрафные санкции… и немалые, черт возьми…

— Но вы, видимо, финансово застрахованы на такие случаи жизни? — не то спросил, не то констатировал Платонов.

— Так в том-то и дело, что анонимные звонки страховой компанией в расчет не берутся… Должен быть сам факт, то есть налицо форс-мажорные обстоятельства…