Синдром разорванного сердца (СИ) - Шторм Наташа

Итак. Я жила в Париже, по причине того, что добраться до офиса могла минут за десять на велосипеде и потому… потому… потому… потому, что оставаться в доме Игната мне с каждым днём становилось всё тяжелее. Непонятное чувство вины терзало на протяжении восьми лет. И я ничего не могла с этим поделать.

Собрав газетные вырезки, вернула их в сейф и вновь подошла к компьютеру. Мой психолог советовал делиться своими воспоминаниями с незримым собеседником. Я так и делала. Сначала на страницах электронного документа появились сухие факты и цифры, но со временем сердце немного оттаяло, и я стала выплёскивать эмоции, боль, страх, отчаяние. Иногда душа кричала, иногда умолкала. Я переписывала страницы жизни, раз за разом, делая их ярче и красочнее. Но что-то ускользало. И это что-то являлось подсказкой, где искать Игната.

Я присела на стул и уставилась в окно. Чёрный подержанный автомобиль неизвестной марки с заляпанными грязью номерами одиноко стоял у дверей подъезда. Он преследовал меня всю последнюю неделю и, казалось, совершенно не скрывал собственного присутствия в моей жизни. Я относилась к нему философски. Вот хочется таскаться ― пусть таскается. На здоровье. Тем более, что завтра я окажусь далеко отсюда.

Развернувшись на сорок пять градусов, вернулась к своему творению. Итак. «Я передвигалась с закрытыми глазами на ощупь, помня, что совсем рядом находилась заветная дверь в подвал».

А вот и она, железная, надёжная. Схватившись за ручку, я подтянула к ней себя и навалилась всем весом. К моему облегчению, дверь открывалась внутрь. Неуклюжая Настя Максимова буквально ввалилась в узкий проход и еле удержалась на ногах. Прямо под пальцами начинались ступеньки. Я перевела дух, протёрла глаза подолом платья и, опираясь о стену, начала спуск. Тут, под землёй, царила благодатная тишина. Рокот бури исчез, да и посторонних звуков, связанных с присутствием охранников, я не определила. Возможно, все кинулись прятать движимое и недвижимое. А узник… Да что с ним случится? Ступени закончились. Я вела рукой по холодным камням, пока не нащупала очередную железную преграду. Заперто! Кто бы сомневался!

Приложив ухо к холодной поверхности, прислушалась. Тишина. Неужели Айра ошиблась, и тут находится не Игнат, а стратегический запас продовольствия?

– Эй! ― кисть сама сжалась в кулак и робко постучала в железную дверь. ― Эй! Есть тут кто?

Хвала небесам! По ту сторону что-то звякнуло, а потом… потом я чуть не разрыдалась.

– Настя? Ты? Откуда?

Родной до боли голос! Моё сердце радостно забилось. Игнат! Живой!

– Я? Я? ― слёзы катились по щекам, мешая говорить членораздельно. ― Адет. Это она привезла меня сюда.

– Ясно. ― И снова звяканье чего-то тяжёлого металлического о каменный пол.

Я вжалась в дверь.

– Игнат? Тебя что, на цепь посадили? Ты в порядке?

Глупый вопрос. Кто тут вообще мог быть в порядке? Разве те счастливцы, кому довелось свихнуться раньше.

– Это я во всём виноват. Прости меня, девочка.

– Ты-то тут причём? ― присев на корточки, прислонилась спиной к холодной стене. ― Зачем ты понадобился Муртазе? Тебя убьют?

Молчание затянулось.

– Мы воевали друг против друга. Там, в джунглях, попадись я в плен, был бы скормлен крокодилам заживо. Но тут… Словом, у Муртазы есть определённый кодекс чести. Думаю, меня убьют, но умру я, как воин.

– Что это значит?

Игнат кашлянул.

– Юной девушке не обязательно знать подробности.

Злость накрыла меня ледяной волной, лишая хладнокровия.

– Не обязательно знать? А чего такого я ещё не видела? С чем не успела столкнуться? Я и в комнате пыток побывала, и инкубатор лицезрела. Думаешь, сможешь удивить?

Тулинов вздохнул.

– Меня не будут пытать. Мне просто отрубят голову. В этих местах такая смерть считается почётной. Её удостаивается не каждый!

– Надо же! Просо отрубят! ― я всплеснула руками. ― А ты подумал, что будет со мной? Что станет с компанией наших отцов? Что испытают люди, которые любят тебя?

– Любят? Это ты про себя что ли?

Я закрыла лицо руками, словно Игнат мог увидеть сквозь стену, как покраснели мои щёки.

– И про себя тоже. Мы должны выжить и отомстить. Вот только как? Скажи, что нужно делать? Я сделаю всё!

И вновь молчание.

– Тут нам никто не поможет. Но в этих местах есть племя миротворцев, тех бедуинов, кто старается разрешить местные конфликты. Пять старейшин вершат суд, и кочевники внимают им, как пророкам.

– Значит, нужно бежать. Авось, в пустыне мы наткнёмся на них.

– А ты смешная. ― Тулинов тихо рассмеялся.

Я тоже улыбнулась.

– Смешная. А ещё умная и красивая.

– Это я заметил.

В моих мозгах родилась идея, которая придала мне сил. Я ещё не могла чётко сформулировать её, но знала точно, что справлюсь.

– Скажи, Игнат, если мы выберемся отсюда, ты женишься на мне?

А в ответ тишина. Я почувствовала, как вновь запылали мои щёки. Вот же дура! Ляпнула не подумавши!

Тихий смех.

– Женюсь, обязательно женюсь, но только тогда, когда ты окончишь школу и университет.

– Тянешь время?

Тулинов рассмеялся.

– Просто, повзрослев, ты сможешь сделать свой выбор осознанно. Если выживем, обязательно вернёмся к этому разговору лет через восемь.

В то время восемь лет казались мне целой вечностью. Но вот они прошли, промчались, пролетели. В свои двадцать четыре я всё ещё верила в клятвы. Бессонными ночами я звала Игната, плакала, злилась и напоминала о его обещании. Но он ничего не отвечал.

― Али предложил сделку. Он хочет, чтобы я работала вместо Адет.

– Это хорошо. Соглашайся. Как только появится возможность, свяжись с Питоном. Макс Репин. Он поможет. Ему можно доверять. Запомнишь телефон?

– Знаю я твоего Питона и иже с ним Тулузу и Гиббона. Ладно, диктуй.

Тулинов назвал одиннадцать цифр, которые тут же врезались в мою память. Я помнила их даже сейчас, спустя годы.

– А теперь иди. Буря уляжется, и боевики Муртазы вернутся на пост. И помни, милая, твоя главная задача ― выжить, выжить любой ценой.

Я поднялась на ноги и, встав на цыпочки, приложила щёку к двери. Мне вдруг показалось, что с другой стороны Игнат тоже прислонился лицом к холодной поверхности.

– Я выживу и вытащу тебя.

Сделав два шага в темноту, нащупала первую ступеньку и начала подъём.

― Да ты просто сумасшедшая, Настя! Ты хоть знаешь, о чём говоришь? Племя миротворцев? Ха-ха-ха! Насмешила! Аджиги ― маги, колдуны, заклинатели. Их боится сам дьявол-Анур. И ты решила обратиться к ним с жалобой? Да они же тебя в пепел перетрут!

Заложив руки за спину, я мерила шагами просторную комнату.

– Должно же быть какое-то решение этой проблемы. Я могу пообещать им деньги, много денег, или золото или… какие-нибудь ингредиенты для зелий. Тонну.

Айра рассмеялась.

– Их не купишь. Иначе Шах-Вайрат давно бы купил влиятельных союзников.

– И всё же…

Наш разговор прервал лязг открывавшихся ворот. Я спряталась за занавеску, боясь, что это чёртов Анур вернулся за моей головой. Но нет. Во двор въехал запылённый Джип Али. Ага! Мой тюремщик снова с нами! Каково же было моё удивление, когда задняя дверь открылась, и на дорожку вступила высокая блондинка в коротеньких шортах и высоких альпинистских ботинках. Длинные волосы, казавшиеся в лучах солнца золотыми, трепал сухой ветер пустыни. Поправив понтовые розовые очки от солнца, девушка осмотрелась и улыбнулась, а я схватилась за сердце.

– Мия?

― Вот так всё и было. ― Теперь мы сидели втроём в «изоляторе» и запивали сладости травяным чаем.

– Просто невероятно! Я даже не рассчитывала на такой исход событий.

– И я потеряла надежду. Уже давно. ― Айра то плакала, то смеялась.