Лоуренс Сандерс - Торговцы плотью

Каждую секунду дня и ночи «Питер-Плейс» оставался под неусыпным надзором. Охранники в самом деле оказались спокойными, вежливыми, не пытались заговаривать с клиентками. Наоборот, я видел, как некоторые члены клуба крутятся возле них.

Я последовал совету Антони Канниса и три дня не высовывал носа из особняка. Потом начал страдать от вынужденного заточения. Но однажды утром, просматривая доставленный Кингом Хейесом свежий выпуск «Дейли ньюс», я увидел коротенькую заметку, где сообщалось, что прошлой ночью в шесть химчисток «Квик Клин» были подложены бомбы.

Две разрушены полностью, остальные сильно повреждены. Никто не пострадал. Цитировалось заявление владельца сети химчисток, мистера Ивара Гутьерреса, о том, что в последнее время на его предприятиях возникло несколько трудовых конфликтов.

Я показал заметку Марте, и она понимающе улыбнулась.

На следующий день я читал газеты очень внимательно. Подорвали еще четыре химчистки, три из них начисто. После обеда наша охрана неожиданно испарилась, а мне позвонил Михаэль Гелеско.

— Все в порядке, — скупо сообщил он. — Мы пришли к сердечному взаимопониманию, сам знаешь с кем. Можешь выходить.

— Спасибо, — тихо поблагодарил я.

Я пошел обрадовать Марту.

— Рада, что уезжаю, — призналась она. — Питер, беда наша в том, что нам все время сопутствовал успех. В основном благодаря твоим идеям. Глупо надеяться, что горний мир будет спокойно взирать на нас со стороны. Богачи, политики, мафиози — все они чуют запах денег за милю и слетаются, словно мухи на дерьмо.

— По-твоему, Каннис и Гелеско мафиози?

— Ты хочешь сказать, официальные члены мафии? Нет, но я уверена, что они как-то вместе улаживают свои дела. Возможно, за деньги. Тут чувствуется рука Октавия Цезаря.

— Трудно поверить, что этот слабоумный старикашка связан с тайной преступной организацией.

— Ну, почему же… — нехотя проговорила она.

Я присел к ее столу, раскурил для нас обоих сигареты. Минутку мы молча курили. А потом…

— Я буду скучать по тебе, детка!

Марта коснулась моей щеки.

— Только из-за разлуки с тобой мне жаль уезжать. Сколько мы пережили вместе…

— Да, — сказал я.

— Иногда я думаю, сидеть бы нам лучше тихо. Остаться бы в тех двух конурках в Вест-Сайде. Они принадлежали нам, мы делали хорошие деньги. А теперь посмотри! Миллионная корпорация, и каждую неделю приходится бегать к акулам, чтоб те вызволяли нас из беды. Предупреждаю, Питер, дальше будет хуже. Эти парни найдут способ прибрать все к рукам.

— Через мой труп.

Она посмотрела на меня:

— Если понадобится…

— Господи, Марта, не говори так!

— Но это правда. И одна из причин моего отъезда.

— Ты уже сказала Уилсону Боукеру, что уезжаешь?

Она беспокойно заерзала.

— Нет, и не собираюсь. Напишу письмо в день отъезда. Адреса не оставлю.

— Он найдет тебя, если захочет.

— Может быть, — устало вздохнула она. — Остается надеяться, что после моего исчезновения он окунется в предвыборные хлопоты и все забудет. Питер, я серьезно прошу тебя тоже подумать об уходе.

— И чем мне заняться? Продавать шорты в «Королевских дланях»?

— Оставь за собой акции, они обеспечат приличную жизнь.

Я молчал.

Она посмотрела на меня с кривой усмешкой.

— Тебя в самом деле привлекает этот бизнес?

Я кивнул.

— Он вдохновляет меня. Есть шанс заработать большие деньги, а может, и создать что-нибудь грандиозное. Вспомни, ведь я как артист потерпел неудачу. Если я брошу дело, это будет еще одна катастрофа. Сколько раз можно шлепаться в грязь, прежде чем утратишь желание прыгнуть повыше?

— Ладно… — сказала она. — Во всяком случае, я пыталась тебя уговорить. Только держи ухо востро с Лорелом и Харди. В удобный момент они бросят тебя на съеденье волкам, да еще маслом смажут.

— Не бросят, — успокоил ее я. — Они считают, что я хорошо работаю.

— Тебе скоро сорок, — продолжала Марта, — а ты еще такой младенец с пухленькой попкой. Питер, поверь, ты играешь сейчас в высшей лиге. Пообещай мне, что подумаешь об уходе.

Теперь была моя очередь погладить ее по щеке.

— Обещаю.

Вечером 9 ноября дежурил Кинг Хейес, а я сидел в офисе. Управившись с делами до полуночи, я предупредил Кинга, что ложусь спать. Он пообещал, уходя, запереть дверь и включить новую охранную сигнализацию.

Клуб работал на полную мощь, но я знал, что шум мне не помешает. Пошел в спальню, принял горячий душ, рухнул в кровать и почти мгновенно заснул.

Разбудил меня телефонный звонок. Я думал, что проспал несколько часов, но на часах было только пять минут второго.

— Питер? Это Янс. Разбудил?

— Ничего.

— Питер, плохие новости. Я сейчас слушал радио. В квартире в Ист-Сайде найден труп. Опознана Марта Тумбли… Питер! Вы слушаете?

— Слушаю, — тихо сказал я. — Янс, вы уверены?

— Так сообщили: Марта Тумбли. Восточная Восемьдесят третья улица. — Я все еще не мог говорить. — Мне очень жаль, Питер.

— Они сказали, что именно произошло? — спросил я и провел рукой по глазам. Они были сухими.

— Нет. Только что дверь была открыта и соседи обнаружили тело.

— О Боже…

Мы вновь замолчали.

— Янс, как по-вашему, мне надо туда пойти?

— Не знаю. Может, лучше держаться в сторонке.

— Наверно, придется пойти. Наверно, я должен пойти.

— Хотите, я вас провожу?

— Нет, спасибо.

— Будьте осторожны, — с тревогой предупредил Янс. — Если понадобится, звоните, я спать не буду.

Я натянул свитер, штаны, спортивную куртку. Надел пальто. Спустился вниз. Из «Зала грез» доносились смех и музыка.

— Ага! — произнес Кинг Хейес. — Котишка пошел на охоту?

Я слабо улыбнулся в ответ.

Возле дома Марты стояли полицейские кордоны. Толпы не было, только несколько любопытных прохожих пытались заглянуть в подъезд, где стоял полисмен в форме. Когда я подошел, он открыл стеклянную дверь и спросил:

— Вы здесь живете?

— Нет, но…

— Простите, вход разрешен только жильцам.

— Я близкий друг… этой женщины…

— Да? Ну и что?

— Не знаю, — сконфузился я. — Я думал, может, могу чем-то помочь.

— Сержант! — крикнул он через плечо.

Вышел другой полисмен с усиками и шевроном на рукаве.

— Меня зовут Питер Скуро, — пробормотал я. — Я… я был близким другом… жертвы. Я думал, может, могу…

И снова мой голос прервался.

— Конечно, Питер, — любезно сказал сержант. — Пойдемте со мной.

Мы вместе вошли в лифт.

— Снежком попахивает, — заметил полисмен. — Чувствуете?

— Похолодало, — кивнул я.

Дверь в квартиру Марты стояла открытой. Сержант пропустил меня вперед. Я нервно огляделся.

— Не волнуйтесь, — сказал коп. — Ее увезли. Заходите.

Он мягко взял меня под руку и провел в спальню. Там был разгром: лампы повалены, покрывала сорваны, слоны разбиты.

Высокий худощавый человек с впалыми щеками сидел на краешке Мартиной кровати и рылся в тумбочке. Одет он был в штатское и носил очки в тонкой стальной оправе.

— Это Питер Скуро, — доложил сержант. — Говорит, близкий друг покойной.

Человек кивнул и поднялся.

— Детектив Джул Слоткин. Как, вы сказали, ваше имя?

— Питер Скуро, — ответил я, пожимая его костлявую руку.

— Вы знали Марту Тумбли?

— Мы вместе работали. В «Питер-Плейс». Частный женский клуб на Западной Пятьдесят четвертой улице. Вы можете мне сказать, что случилось?

— Присядьте на минутку, — указал он на кровать. — Вы, наверно, потрясены.

— Да, — сказал я, — действительно потрясен.

Мы сели рядом на кровати.

— Вы давно ее знали? — мягко спросил он.

— Около трех лет.

— Но она жила здесь и раньше?

— Думаю, да. Когда мы познакомились, она жила здесь.

— Ну, это не важно, — сказал он. — Управляющий скажет нам точно, если в конце концов удастся его найти. А прежде в ее квартиру никто не пытался проникнуть?

— Не знаю.

— Она всегда запирала дверь?

— Всегда.

— Угу, — кивнул он. — Кто-то выломал замок. Дверной косяк поврежден. Цепочка вырвана. Должно быть, наделал много шуму.

— Кто-нибудь слышал? — спросил я.

— Никто из опрошенных ничего не слышал. Ближайшие соседи были в театре. Они ее и нашли, когда вернулись.

— А как ее… — с трудом выговорил я.

— Проломили череп, — объяснил он, глядя на меня, — бронзовым слоном. Она что, любила слонов?

— Да. Коллекционировала.

— Она хранила дома большие деньги?

— Не знаю. Знаю, что у нее были неплохие драгоценности.

— Угу, — снова кивнул он, не сводя с меня глаз. — Вы ее любовник?

— Нет, — ответил я. — Просто деловой партнер. Вы считаете, это грабеж?