Зухра Сидикова - Стеклянный ангел

— Жанна Александровна, вы, наверное, очень замерзли? Там где-то сумка с термосом и бутерброды. Угощайтесь, пожалуйста, кофе горячий, сразу согреетесь.

— Нет, Плетнев, зря стараетесь, — сказала Разумовская, — я взяток не беру.

— Ой, — на заднем сиденье зашевелился Решетников, — а я не такой щепетильный, и с удовольствием угощусь. Мы с Жанной замерзли как черти, пока попутку ловили. И позавтракать я не успел. Ведь мне тоже можно, господин журналист?

— Конечно, можно, Семен Палыч, угощайтесь на здоровье!

Решетников прошуршал бумагой, открыл термос. В салоне сильно запахло кофе.

— М-м-м-м… — погрустнела Жанна Александровна, — что же вы творите, Семен? Потрясаете основы правосудия… Такой запах — я просто не выдерживаю!

— А ты не кочевряжься, Жанночка, — посоветовал Решетников, — выпей глоточек, пока никто не видит.

— Даже не знаю, — удрученно вздохнула Разумовская, — Плетнев ведь потом с меня не слезет.

Миша засмеялся:

— Вы правы, Жанна Александровна, ни за что не слезу, дайте только залезть!

— Вот видишь, Семен, он уже себе двусмысленные шуточки позволяет.

— Пей, — Решетников протянул ей пластиковый стаканчик, — мы потом с ним разберемся. Тебе сейчас ясная голова нужна. Дело-то какое предстоит.

— Ой, не говори, — вздохнула Жанна Александровна и аккуратно отхлебнула из стаканчика. — Как вкусно, и не растворимый кофе, а натуральный! И когда вы успели его приготовить, Плетнев?

— Да это ему мама готовит, уверен на все сто, — пропыхтел на заднем сиденье Решетников, уминая очередной бутерброд.

— Да что уж сразу мама? Он, наверное, женат, — Разумовская осторожно двумя пальцами вынула из бумажного пакетика бутерброд с сыром.

— Нет, Жанна Александровна, я пока не женат.

— Неудивительно, — усмехнулась Разумовская, — кто ж за такого пойдет? Вы, наверное, и дома не ночуете? Как не посмотрю — вы все время со мной на выездах.

— Ну, вот видите, — заулыбался Миша, — может быть, поженимся? Ведь мы и так неразлучны.

— Наглый вы, Плетнев, — убежденно сказала Жанна Александровна. — И проныра, каких свет не видывал.

— Да будет тебе, — примирительно сказал Решетников, — не ругай его. Он нас от холода и голода спас, пусть немного пофотографирует. Жалко тебе, что ли?

— Ладно, — вздохнула Разумовская, — на месте посмотрим.

Впереди замаячила огнями станция. Загудел состав. Миша поехал быстрее, ему хотелось проскочить переезд до того, как заморгает семафор. Не успел. Опустился шлагбаум, пронеслись, загрохотали вагоны. И еще долго, отдавая эхом в морозном стылом воздухе наступающего утра, был слышен этот звук — медленно удаляющийся, затихающий, ритмично разбивающий тишину на мелкие дробные осколки.

— Понятых пригласили? — спросила Жанна Александровна местного участкового, совсем молодого парня с забавно торчащими из-под новенькой форменной фуражки ушами.

— Да, да, — старательно закивал тот, — конечно. Вот Пикалов Матвей Ильич, а это Родин Петр Сергеевич. Они живут здесь, вот в этом доме, — участковый кивнул на темнеющее сквозь парковые деревья трехэтажное здание, — согласились прийти, проявили сознательность, — добавил он, особенно выделив голосом последние фразы. Видимо понятых — двух рабочих-железнодорожников, заспанных, смолящих сигарету одна за другой, — пришлось долго уговаривать.

— Кто обнаружил убитого? — Жанна Александровна зябко повела плечами. Пальто на ней было тоненькое, заметил Миша. И почему она на выезды так одевается — словно на банкет какой-то собралась? Черное приталенное пальто, яркий шарфик, сапожки на каблуке, и эти черные колготки, которые Мише покоя не дают. Часто отвлекают на заданиях, временами ему кажется, что он только эти ноги и фотографировал бы. Наверное, иногда ему не удается справиться с этим желанием, судя по тому, как качает головой Тарас Борисович, просматривая в редакции его снимки.

Вот и участковый этот лопоухий совсем ошалел. Глаз с Разумовской не сводит. То краснеет, то бледнеет. Хотя это уже Мишины фантазии. Света здесь маловато, один единственный фонарь, да еще фары Миша оставил включенными.

— Кто обнаружил? — переспрашивает участковый и заглядывает в свой блокнот. — Павелецкий Прохор Семенович. Я его сейчас отпустил домой, перекусить. Он на ногах еле держался. Говорит, испугался очень. Он со смены возвращался, и в темноте наткнулся на него, — участковый кивнул в сторону чего-то темного, лежащего под сосной. Миша еще не подходил, ждал разрешения Жанны Александровны. — Позвонить что ли, позвать?

— Позже, — сказала Разумовская, — пусть пока в себя приходит. А сейчас позвольте представиться, — Жанна Александровна подошла к участковому, протянула руку. — Разумовская Жанна Александровна — старший следователь прокуратуры. Это эксперт-криминалист — Решетников Семен Павлович, это… — она оглянулась на Мишу и сделала паузу, — … наш помощник Плетнев. А вы?

— Шибакин Андрей Петрович! — участковый вытянулся в струнку.

— Скажите, Андрей, — серьезно спросила Разумовская, — ведь вы студент-заочник? Правильно?

— Правильно, — заулыбался лопоухий Андрей Петрович, — а как вы догадались?

— По интеллекту в глазах, — засмеялась Жанна Александровна. — Шучу, конечно, — успокоила она насупившегося парнишку. — Просто мне, кажется, я вас видела в институте, я право читаю на старших курсах. Вы, впрочем, наверное, еще на первом учитесь, или на втором?

— На втором, — смущенно признался участковый, — я как с армии пришел, решил совмещать работу с учебой.

— Похвально, — одобрила Разумовская, — по всей видимости, это первое убийство в вашей практике?

— Первое, — с сожалением ответил участковый-заочник.

— Ну, вот и хорошо, будем учиться составлять протокол. Вот вам бланк, давайте подойдем уже, наконец, к объекту… как бы ни хотелось портить это прекрасное утро, но работа есть работа… садитесь, Андрюша, вот на этот пенек, начнем писать, а то у меня руки немного замерзли… — с извиняющей улыбкой добавила она. Повернула голову в сторону Решетникова, стоящего над телом. — Семен Палыч, приступайте! Мы готовы записывать. А вы, Плетнев, — она взглянула на Мишу, который с улыбкой наблюдал эти ее кульбиты по очарованию еще одного лица мужского пола, — не путайтесь под ногами. И предупреждаю, — сказала она чуть тише, только ему, — вы можете сделать два снимка, — она показала два пальчика, — учтите, только два.

И затем снова, мило улыбаясь, ерзающему на пеньке участковому:

— Итак, Андрей, приступим.

— Осмотр места преступления, — начала диктовать она, а Миша вынул фотоаппарат из футляра и стал выбирать ракурс, размышляя о том, как справиться с недостатком освещения.

— Ну что там, Семен? — спросила Жанна Александровна.

— Мужчина тридцати пяти, сорока лет, — начал Решетников, — одет в куртку демисезонную, кожаную. Голова откинута назад.

Лопоухий участковый, старательно наклонившись очень низко, записывал, шевеля при этом губами.

— В радиусе двух метров обнаружена кепка, — продолжал Решетников.

— Похож на «маньяка с последней электрички» — сказал участковый, явно стараясь произвести впечатление на Жанну, — у нас в кабинете фоторобот висит.

— Ну, пока не будем спешить с выводами, — заметила Разумовская, — а то некоторые, — она многозначительно взглянула на Мишу, — могут преждевременно всполошить общественность. Думаю, гражданин Плетнев, вы уже закончили свою работу, и можете подождать в машине. Что зря мерзнуть?

Миша послушно пошел в сторону своей девятки, но когда Жанна Александровна повернулась к участковому, вернулся и тихонько встал у сосны, облокотившись на холодный шероховатый ствол.

— На шее следы, — сказал Решетников, — по-видимому удушение… Слышишь, Жанна, удушение веревкой, тонкий отчетливый след.

— Ладно, — сказал Разумовская, — будем думать, Семен. Потом, как вернемся… По отпечаткам посмотрим. Вполне, вполне возможно…

— В правой руке обнаружен… — снова наклонился над телом Решетников. — И вдруг позвал взволнованно. — Жанна, Жанна, иди сюда! Посмотри-ка! Неужели снова?

Разумовская быстро пошла к нему, старательный участковый слетел с пенька и рванул за ней, Миша неслышно подошел сзади.

Решетников разжал ладонь мужчины, и Миша, увидел, что в ней что-то блеснуло. Он вгляделся, вытянув шею — это была фигурка стеклянного ангела. Миша навел фотоаппарат и щелкнул.

— Что вы делаете?! — вскрикнула Жанна Александровна. — Я ведь вам сказала: ждите в машине! Семен, осторожно запаковать и убрать. Смотри, чтобы не разбился. Андрей Петрович, — обратилась она к участковому, — пожалуйста, дайте понятым подписаться под протоколом и отправьте их домой, а сами идите к свидетелю, тому, кто обнаружил убитого. Возьмите у него показания и потом возвращайтесь сюда. И не торопитесь, запишите все подробно. А вы, Плетнев, — она уничтожающе посмотрела на Мишу, — идите со мной!