Снайпер, который любил жареный рис - Чжан Голи

всех наций таращились на барочный фонтан. «Баркас», вспомнилось ему, — так называется этот фонтан, который, судя по всему, знавал лучшие времена. Он отыскал себе местечко и уселся, любуясь фонтаном, сняв бейсболку и ероша рыжие кудри; затем закурил красную «Мальборо» и, удовлетворенный, двинулся вниз по лестнице к станции метро.

Римское метро всегда переполнено в сезон отпусков. Он забился в угол вагона и сидел там до Тер-мини, где вошел в туалет. Через пять минут рыжий американец Том исчез; франтоватый азиат бросил в мусорный бак сумку, залпом осушил купленный в киоске стаканчик эспрессо и двинулся к поезду, отправляющемуся на юг, в Неаполь. Местная электричка будет тащиться два с половиной часа. Оглядевшись напоследок, он вошел в вагон.

Набрал номер. У «Нокии» отличное качество связи.

— Поджарил рис, одно яйцо. Сейчас мою посуду.

— Избавься от телефона, я с тобой свяжусь.

И опять никакой возможности задать вопрос женщине на другом конце провода.

Кое-что он забыл. В вагонном туалете он отодрал с голени иероглиф «дзэн» и прилепил на стену. Хоть какая-то помощь итальянской полиции, если заинтересуются Томом, рыжим американцем.

Столкновение Тома с кореянкой, владелицей сумки Прада, было замечено из открытого окна близлежащего отеля. Окна, из которого торчало дуло снайперской винтовки АЕ.

АЕ — оружие надежное, и сошки, стоявшие на туалетном столике перед окном, обеспечивали идеальную высоту. Точность до полусантиметра на дистанции до пятисот пятидесяти метров; при использовании глушителя практически не производит шума.

Через оптический прицел Шмидта и Бендера наблюдатель осмотрел окружающие окна и площадь, потом взглянул на троих мужчин возле кафе. Патроном калибра.44 Magnum в патроннике АЕ можно уничтожить цель, оставив только кровавое месиво.

Сперва стройный седой азиат, одна сторона рта приподнята в улыбке. Не хватает только фирменной актерской зубочистки, и перед вами пожилая версия Чжоу Жуньфа. Далее европеец, бледное лицо на фоне мехового воротника. Затем голова в профиль, идеально зачесанные волосы. Винтовка зафиксирована, большой палец спускает предохранитель, и… прежде чем он успел нажать на крючок, голова в прицеле рухнула на стол.

— Как дела?

— Цель поражена.

— Смывайся.

— Привет семье.

Отбой; винтовка убралась из окна.

Почему трупы вечно появляются, когда он спит? Северо-восточный ветер с Северо-Восточного мыса дьявольски выл, огибая гору Львиная Голова. Говорят, что именно эти яростные ветры вырубили из твердой породы две колонны островка Двойной Подсвечник.

Особенно грозный шквал зловеще звякнул цепями в руках статуй белого и черного духов, вестников смерти[5], охранявших ворота храма. По крайней мере, не он один сейчас работает.

У шагал сквозь взбиваемую морем жутковатую водяную пыль, пока не показался превратившийся в ледышку труп. У подавил приступ тошноты.

30 декабря, 23:27. У и четыре дежурных офицера в двух машинах прибыли в бухту Мидпойнт, где смыкаются районы Шимэн и Цзиньшань, чтобы осмотреть тело — раздетое, разодранное и побитое о камни.

Местность освещали четыре прожектора на пикапе береговой охраны; красно-синие мигалки полицейских машин высвечивали белизну барашков прибоя. Защищаясь от сурового морского ветра, У поплотнее стянул воротник пальто и под его прикрытием закурил.

Единственный выстрел.

Тройная экзекуция.

В судмедэкспертах было мало нужды. Труп сам рассказал свою историю: темная дырка посередине лба. Потому и вызвали отдел по борьбе с организованной преступностью.

Он курил, стоя в столбе света, отбрасываемого прожектором, среди завывающего ветра и хлещущего дождя. Казалось, здесь теплее.

Ежегодно в конце ноября суровые северо-восточные ветра с воем спускаются с Монгольского плато, беспощадно врываясь в порты и дельты Северного Тайваня. Сухие и холодные изначально, над морем они напитываются влагой, чтобы сильнее пробирать продрогшие кости.

Лань Пао из судебно-медицинской экспертизы опередил У: когда ему позвонили, он еще не спал, засидевшись за игрой в маджонг, и теперь зябко растирал руки. Он поднял глаза на подошедшего У.

— Купнуться не хочешь? Холодные ванны для здоровья полезны.

У собрался огрызнуться на это предложение, но смягчился, когда патрульный протянул ему бутылку гаоляновой водки.

Лань заговорил после того, как в свою очередь приложился к бутылке.

— Во рту ни песка, ни водорослей. Единственный выстрел в лоб. Так что, скорее всего, застрелили, потом сбросили в воду. Меньше суток, судя по вздутию тела. Одежду сняли либо до смерти, либо сразу после, скорее всего, чтобы не оставлять следов. Так что он чистехонький. Это как повар, который угря готовит: глаза, кожу, кости уберет, и остается славная белая плоть.

Тело обнаружил местный инструктор по серфингу. собиравший деревяшки для изгороди.

У окинул взглядом коряги, бутылки, полиэтиленовые пакеты и обломки полистирола и вздохнул. По предписанию он должен прочесать округу на предмет улик. Но с чего ему начать на этой о» нечности пляжа?

Никакой информации о личности погибшего. Особые приметы: три вставных зуба, жидкие волосы, два шрама от прооперированной грыжи.

Рост и комплекция У позволяли ему одерживать верх в карате и на борцовских матах в спецучи-лище. Он мог бы выйти на Олимпиаду, но травма спины положила конец этой мечте и сподвигла перестроиться на полицейскую карьеру. Однако он всегда мог рассчитывать, что его тело выполнит то, чего У от него ожидает. Но теперь, страшно изнуренный, он потянулся к Ланю за бутылкой, чтобы сделать еще один согревающий глоток для поддержания сил. При определенных обстоятельствах алкоголь при исполнении служебных обязанностей дозволялся.

Континентальный ледяной ветер ревел ураганом, выметая с побережья всяческое тепло. Он почувствовал, как яички, ища тепла, вжимаются в подбрюшье.

— Сколько тебе до пенсии? — спросил Лань.

У взглянул на часы.

— Одиннадцать дней.

— Ты, У, продолжай зарабатывать на карму, готовься к следующей жизни. Тридцать лет молитв и медитации, и, может статься, возродишься бессмертным.

Криминалисты вечно несут фигню. А Лань этот хуже всех.

Одиннадцать дней для счастливого завершения полицейской карьеры, и вот те раз, под занавес сразу два убийства. У растер руки и потопал продрогшими ногами.

Ладно. Во-первых,